Не пара для Его Светлейшества (СИ) - Вознесенская Дарья. Страница 60

Тьфу!

Я пока не знала, что буду делать дальше. Настолько старательно выталкивала из головы все воспоминания и переживания, что, заодно, избавилась и от будущих планов. Хотя какие там планы? Не было никогда их… Думала спокойно преподавать в академии, а когда нас послали к инквизиторам — просто хотелось выжить. Сейчас же… Не приучена я была размышлять о своем будущем.

Может самое время?

А пока здесь останусь. Городок смотрелся довольно мило, особенно присыпанный первым снегом. Зима окончательно захватила эту местность, значит жителям вполне может понадобится помощь какая с зимними хворями. Даже мне пришлось утеплиться — потратилась на подбитый мехом плащ и смешную теплую обувку из войлока. И в маленькую комнату на постоялом дворе заказала дров для печи.

На постоялый двор я и вернулась после того, как утренняя торговля окончательно утихла. Попросила тарелку горячей похлебки у хозяина и отправилась с ней к дальнему столу, который за эти дни уже назначила своим.

Но не донесла.

Скрипучая дверь в этот момент открылась, и в едальню, которая была на первом этаже постоялого двора, вошли двое.

Незнакомый мужик и… что-то втолковывающее ему Его Светлейшество.

Забери его Запределье Джейдев Агрэ в белоснежной шубе обственной персоной!

Но странным было не его внезапное появление. И даже не то, что я настолько удивилась, что руки ослабели и выпустили плошку, которая упала на пол.

А то, что инквизитор скользнул взглядом по залу, увидел меня — маленький был зал! безлюдный! увидел моментально! — и, не прерывая разговора, спокойно кивнул.

Выглядело это так:

— … и я считаю, что им крайне необходима помощь на границе… А, здравствуй, Прияна, хорошо что тебя застал, надо кое-что передать. Сейчас, с делами закончу…

И пошел дальше, к поспешно протирающему заляпанную стойку хозяину!

Ч-чего?!

Поначалу радостно забурлившая при виде пресветлого Тьма раскрыла злые крылья на всю мощь и ощерила невидимые зубы. Укрыла почти зримым пологом не только меня, но и дотянулась до углов. Я хоть и противница всяких эффектов — ведьмы, в отличие от светлых, не кривляются по жизни как на сцене — но здесь даже с удовольствием смотрела, как туман растекается от моего подола. А уж лицо какое у меня сделалось… даже в зеркало смотреться не надо было, и так понятно — какое. Судя по тому, как быстро убрались прочь немногочисленные посетители.

Его Светлейшесто же договорил о чем-то с мужиком и хозяином двора, решительно подошел ко мне, издевательски щелкнул своими инквизиторскими пальчиками, рассеивая Тьму, и безмятежно улыбнулся:

— Хорошо выглядишь. Отдохнувшей.

Ч-чего?!!!

Мне показалось, что я сошла с ума. Может и правда? Может все ведьмы с ума сходили после ночи с инквизиторами, и потому бежали прочь, как можно дальше, чтобы остатки не растерять? Почему он ведет себя как ни в чем не бывало? Будто ему правильно и вполне по чину находиться здесь. Почему ведет себя со мной как со знакомой? Конечно, мы знакомы… Но не в том смысле! Мы не виделись примерно половину оборота, не считала…

…тринадцать дней и шесть часов…

…а он разговаривает, будто вчера только расстались и то на доброй ноте?!

— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — каждое слово я с трудом выталкивала из пересохшего горла. Потому что крыло сразу болью, радостью, что его вижу, обидой и непониманием, — Как. Ты. Меня. Нашел?

И почему только сейчас?!

Но это я уже не спросила.

— А ты не пряталась, — спокойно пожал плечами инквизитор. Лицо его — что камень инквизиторской академии. Бледное и каменное. Вроде бы сильно похудевшее, но я боялась всматриваться, — Вещи твои привез. Метлу, книгу, палаш. Я же их изъял — мне и возвращать. Ну и награду.

— К-какую награду? — меня потряхивать мелко начало. Потому что происходящее… невыносимо просто! Он должен был по другому! Найти, наказать, зацеловать, наорать! В любой последовательности! Или вообще не искать, потому что ни Тьмы ему это не нужно было — я бы пережила! А не так… не так как сейчас!

— Королевскую награду, — охотно пояснил инквизитор и развел руками, — Его Величество говорил же, что, как только основное расследование будет закончено, награда найдет своих героев… героинь. Ну мне и поручено было.

— То есть ты… ты по поручению Его Величества мне это все привез? Просто… отдать? Не гонец, не кто-нибудь… — во мне спокойствия не было вовсе. Мы будто поменялись местами. Когда-то — в прошлой жизни! — одна юная ведьмочка, появившись в академии, изощренно издевалась над одним пресветлым, имея при этом исключительно участливое выражение лица и вежливые слова. А инквизитор вечно бесился и прибить ее хотел. Сейчас на моем лице точно такие же чувства можно было прочитать, ректор же демонстировал лишь вежливое любопытство.

— Ну как можно гонцу такое поручить? Мешочек-то увесистый, — пояснил равнодушно Агрэ.

Изнутри будто животное драло. Не была бы я уверена, что крови людоволков во мне нет, подумала бы, что обернусь сейчас.

И плакать захотелось.

Очень.

Я не понимала что происходит, я не понимала, зачем он это делает… Ведь не может же он не понимать, что для меня это… слишком?! Он весь для меня слишком?!

Я не могла больше это вынести. Рванула прочь, едва не поскользнувшись на идиотской похлебке, с всхлипом:

— Вот зачем ты так со мной?!

И будто в стену врезалась, остановилась, когда услышала за спиной вымученно-тихое и совсем-совсем не безразличное:

— А как надо, Прияна? Как? Может хоть ты мне объяснишь?

Сглотнула.

И ме-едленно обернулась.

Стоит. На меня не смотрит — куда-то в сторону. Глыбой каменной стоит. И ворс его распахнутой белоснежной шубы на вид не мягкий, а ледяными иглами. Безучастный стоит, как все статуи королевства. И такой же красивый.

Если и любоваться — только издали.

Вот только жилка на шее, не прикрытой меховым воротником, бьется так, что кажется — бурлящая кровь прорвет кожу и зальет все белое. Красным. Знаю я эту жилку. Даже на вкус какая знаю. И знаю, что, когда инквизитор в сильном напряжении, она его выдает.

А руки у него в кулаки сжаты. Спрятаны почти в рукавах, но все равно — костяшки побелевшие видны.

А грудь под камзолом поднимается и опускается часто-часто…

Ведьмы очень наблюдательны, если им надо. Если они заинтересованы. А я, получается, очень заинтересована.

Делаю несколько шажочков к Его Светлейшеству. Встаю близко-близко, так чтобы чувствовать жар, исходящий от его тела, и зажмуриваюсь от удовольствия. Длинный ворс щекочет щеки, пряжка ремня того и гляди — заденет.

И так хорошо в его запахе и жаре, так тепло. А я и ведь не замечала, насколько замерзла. Как долго мне было холодно…

Агрэ — истукан, конечно. Не обнимет, не прижмет к сердцу.

Вот только и без крепких объятий я слышу, как колотится это самое сердце. И точно знаю, что пальцы у него дрожат — потому и сжаты в кулаки.

Еще один ма-аленький шажок делаю. Чтобы совсем уж в его тепле оказаться, обвить под полами шубы инквизиторскую талию, уткнуться лбом в грудь и проговорить тихонько:

— Я — ведьма…

— Ты — дура! — вырвалось у него быстрое.

После этого мы какое-то время стояли молча. Осмысляя. Я — стоит ли обидеться. Он — не испортил ли все.

Но ведьмы выше мелких обид! Потому продолжила:

— Я — ведьма. Нам по роду положено бежать от пресветлых. Нет, я не про прошлое говорю, когда горели костры. А про то, что внутри поднимается, когда темная понимает, что светлый — её. И чувствует отголоски того, что давным-давно между ними было. И осознает, что реальность-то другая. В реальности между нами бесконечная война за правоту. И пресветлые пока правее и выигрывают…

— Но разве я не доказал, что больше не борюсь с тобой?!

— Я — ведьма… И я запуталась, — признала неохотно, — Когда король и этот его седовласый советник по сути объявили, что произошедшее оно потому произошло, что необходимо был миру нашему, я расстроилась. Когда заявили, что оно должно и дальше происходить, я обиделась!