Ложь и честь (СИ) - Геллер Ирина. Страница 12

Кустарно модернизированный где-то на вольных верфях грузовоз впечатлял лишь размерами: основная секция бронированного корпуса в четыре километра длиной и дополнительная секция с ангарами в нижней полусфере почти в километр, закрытые наваренными сверху листами металла небольшие башенки наблюдения и три высокие надстройки, оснащенные системами противовоздушной обороны. Все это вкупе с тихоходностью и неповоротливостью грузового судна придавало гибриду гротескный вид.

Его двигатели работали на холостом ходу, но раскаленные дюзы не успели остыть в холодной тьме. На экранах инфракрасных визоров эта часть корабля пылала ярче всего. Тристанские комендоры уже наводили орудия крейсера на самые теплые участки корпуса работорговца, ожидая команды, чтобы первыми залпами лишить противника возможности двигаться.

Огромные грузовые трюмы корабля были набиты людьми, нелюдями и дикими тварями, захваченными на Поверхности. Не обремененные любовью к ближнему, торговцы живым товаром перевозили пленников как скот, в полутемных, душных и смрадных металлических клетках. Напуганные, измученные перелетом дикари, давно растерявшие остатки цивилизованности, деградировавшие до первобытного уровня в постоянной борьбе за выживание, сбивались в маленькие группки себе подобных, пытаясь хоть как-то поддержать друг друга, разделить свой страх. В их памяти хорошо сохранились образы кораблей, в огне и свете сошедших с черного неба и открывших огонь газовыми снарядами.

Парализующий газ проникал сквозь примитивные противогазы и внутрь палаток. Одного или двух вдохов хватало, чтобы лишиться возможности двигаться. А следом спускались сами работорговцы, бесцеремонно отбирая тех, кого можно отправить на продажу, и убивая всех остальных. Ценились молодые девушки, подростки и взрослые мужчины. Их грузили в челноки, а потом закидывали в трюмы корабля к тем, кого поймали раньше.

Для людей, не знавших, что такое огнестрельное оружие, воздушные корабли и боевые экзоскелеты, происходящее казалось гневом небесным. Многие пленники действительно считали, что попали к кровожадным демонам из легенд. Во многом налетчики, беспринципные и жестокие, готовые на любые преступления ради наживы, немногим отличались от мифических злодеев.

В общей толпе набитых в трюм пленников, где невозможно было нормально вдохнуть из-за вони и спертого воздуха, томились остатки одного из дикарских племен, уничтоженных работорговцами прямо на месте их последней стоянки. Несколько десятков человек старались держаться вместе, словно это могло придать им сил. Взрослые пытались успокоить плачущих детей и хотя бы внешне сохранить присутствие духа, но получалось плохо. Они и сами были на грани после всего пережитого, а новый шум и грохот, доносящийся извне, казался предзнаменованием конца света.

— Это демоны Последнего Мира! Слушайте же! — хрипло завывала пожилая женщина в обносках, по ошибке заброшенная со всеми остальными в трюм. Постаревшая раньше времени, скрюченная, но единственная, у кого в глазах не было страха. Старая карга с жуткими, полными фанатичной веры глазами давно утратила это чувство, посвятив жизнь примитивным верованиям племени. Ее жуткая проповедь прерывалась только приступами кашля, больше похожего на карканье. Хотя, возможно, это был всего лишь смех.

— Демоны Последнего Мира пришли за нами, чтобы забрать в Бездну! — хрипло пророчила ведунья, тыча пальцем куда-то в потолок. — С самого начала мира они жаждали лишь крови и разрушений! Мы еще позавидуем тем, кто умер сразу! Они кормятся нашими душами!

— Заткнись, старая карга! Хватит всех пугать! — оборвал ее кто-то. У слишком многих в трюме нервы и так были на пределе, и не хватало совсем немного, чтобы вся масса людей превратилась в неуправляемую толпу. Ведунья только снова зашлась кашлем.

— Мы все дети этого мира! Все созданы в вечной тьме, обреченные расплачиваться за ошибки богов. Мы должны молить о прощении за то, что никогда не совершали! Тогда боги услышат нас! Иначе демоны сожрут наши души, как и было предсказано!

На капитанском мостике работорговца в эти минуты было оживленно как никогда. Команда, обнаружив поврежденный пассажирский корабль с минимальным защитным вооружением, уже готовилась делить легкую добычу. И когда на мостике вовсю шли споры, как делить трофеи, перед ними в реальное пространство внезапно вышел тяжеловооруженный крейсер, способный превратить их в пыль одним залпом, и смешал все планы.

— Матерь Земная, а ведь день так хорошо начинался, — медленно протянул капитан Оммирск по прозвищу Мертвая Рука. Жуя стимулирующую жевательную резинку, он с ненавистью разглядывал трехмерную модель крейсера, занимавшую половину обзорных экранов мостика. Ряды орудий бортовых батарей и жерла тяжелых башенных орудий главного калибра, способных пробить его корабль от носа до кормы, наводили на самые тягостные размышления.

— И что будем делать?! — его старший помощник нервно вертел в руках палаш с отключенным силовым полем. Черная кожа комбинезона, поверх которого был надет открытый экзоскелет с креплениями для модульного оружия, противно скрипела при каждом движении. Он даже не пытался скрыть свою растерянность, нервно глядя на лица сослуживцев, словно ища там подсказку. — Я уже поговорил с нашими техниками. Если прямо сейчас дадим резкий разворот, то успеем уйти в прыжок прежде, чем они выпустят абордажные челноки…

— Идиот! — рявкнул на него Оммирск. — Это тебе не патрульные с Касселя-Три. Это, Матерь Земная, аристократы с Рейнсвальда. Я не знаю, какого демона они здесь забыли, но это именно они! Ты же видел расшифровку. Они сначала стреляют, а потом выдвигают ультиматум. Чудо, что они не открыли огонь сразу, как только появились. А если врубим форсаж, они не челноки выпустят, а корму нам снесут первым же залпом. Отправимся гулять по внешнему корпусу без всякой защиты. Хоть это ты можешь понять?! Дала же Матерь Земная старпома!

— Ну так предложи что-нибудь, раз ты такой умник, — набычился старший помощник, но его прервал голос вахтенного офицера.

— Капитан! Мы получили сигнал вызова на общем канале! Кажется, он идет с крейсера на всех частотах! Что делать?

— Во имя всех Небес! Принимать, конечно же! — взвыл Оммирск, поражаясь не только неадекватности своих подчиненных, но и самому факту видеосвязи. Насколько он наслышан о рейнсвальдцах, они не тратят время на переговоры. Капитан уже сто раз проклял себя за то, что пожадничал и рискнул атаковать поврежденный корабль, а не сразу ушел в новый прыжок, как только система перезагрузилась. Сеанс видеосвязи давал возможность потянуть время, чтобы попытаться найти лазейку для побега, мысль о том, чтобы принять бой, он отмел сразу.

Полученное сообщение тут же приняли, установив прямой канал видеосвязи с крейсером, и на капитанском голограммном проекторе появилось изображение человека в мундире, в котором безошибочно угадывались черты рейнсвальдского дворянина. Он смотрел на своего собеседника с таким презрением, что, окажись на его месте кто-либо другой, капитан, не раздумывая, пообещал бы пристрелить наглеца. Однако в этой ситуации силы были слишком неравны, чтобы демонстрировать собственный норов. Капитан работорговцев невольно одернул комбинезон и расправил плечи, глядя на голограмму.

— Назовите свое имя, — произнес дворянин.

— Капитан Оммирск Хольур…

— Этого достаточно, — холодно оборвал собеседник. — Капитан Оммирск, вы должны немедленно отключить двигатели и все системы вооружения, снять дефлекторные щиты и лечь в дрейф для досмотра. Надеюсь, вы понимаете, что не следует препятствовать стыковке абордажных челноков и высадке на борт вашего корабля группы эмиссаров Тристанского бароната.

— Почему мы должны принимать ваши условия? — смог все-таки выдавить из моментально пересохшего горла капитан, одновременно метнув на своего старшего помощника взгляд человека, отчаянно нуждающегося в помощи. Тот только развел руками в ответ, предусмотрительно оставшись стоять вне видимости камеры. Оммирск не имел ни малейшего представления, что говорить еще, он вообще не умел вести переговоры и все же пытался тянуть время, лихорадочно обдумывая варианты побега. Иллюзий работорговец не питал — Рейсвальдцы, насколько он знал, всегда отличались жестким традиционализмом и строгим следованием букве закона. Торговля людьми в королевстве считалась одним из самых тяжких преступлений, карающихся смертной казнью, а умирать капитану не хотелось совершенно.