И аз создам! (СИ) - Зеленин Сергей. Страница 73

Давно глаз положил на подобный контингент, но кроме Дмитрия Павловича Чижевского – мало кто из них соглашался переезжать в Ульяновск, даже когда я предлагал вписать в договор любые суммы оклада. Оказалось, что «презренный металл» - лишь одна сторона проблемы. По существующим законам, учёный теряет своё звание - если он перестаёт быть «приписан» к какому-нибудь ВУЗу…

Вот эта братия – которой не чуждо всё человеческое и, кочевряжилась!

Создание приравненного к высшим учебным заведениям Ульяновского рабфака – снимало эту проблему и, к нам гурьбой попёр всевозможный учённый люд - знай успевай только отсеивать среди них всяческих прохвостов да проходимцев.

Созданный мной рабфак, был не совсем «рабфак» в принятом в это время значении. Вернее, это был «чемодан с двойным дном». Неформально, это был самый настоящий ВУЗ, где - хотя и по сильно сокращённой программе, готовили - хотя и очень узко специализированных, но всё же достаточно грамотных инженеров. Факультетов всего два: конструкторы-технологи и организаторы производства.

Конструктор – знающий все нюансы технологий и, грамотный менеджер – умеющий организовать эффективную деятельность целых коллективов подобных конструкторов-технологов - это наше всё!

В Ульяновском же рабфаке, по специально составленной мной программе, прошли специальную двухгодичную подготовку и наши подросшие ребята – Ефим Анисимов, Кондрат Конофальский, Елизавета Молчанова и, некоторые другие, перед поступлением во Всесоюзную Промышленную Академии по рекомендации Нижегородского губисполкома ВКП(б).

Кузьма Рубцов (он же – Домовёнок) и его компания «самоделкиных», закончили трёхгодичные курсы конструкторов-технологов.

Ну, это я здорово забежал вперёд!

Ванька да Санька Телегины со своими «футбольными» командами, после окончания школы – два года учились в «Военке». Впрочем, про всех них разговор будет отдельный.

Рабфак же, действовал и в своём прямом назначении – подготавливая и…

Отфутболивая подальше из Ульяновска неугодные мне личности!

Кто, спросите такие и для чего их надо «отфутболивать» в ВУЗы страны, расположенные - как можно дальше от Ульяновска?

Помните про так называемых «ленинских призывников – гиперактивных личностей из простонародья, решивших любым способом сделать карьеру?

Власть в Москве и в Нижнем поменялась, но они никуда не делись!

Так вот, чтоб в будущем было поменьше эксцессов между мной и ними, как только служба внутренней безопасности докладывала, что кто-нибудь из гиперактивных комсомольцев или молодых коммунистов-призывников – начинал в мою сторону хвост пружинить, тут же собиралось комсомольское или партийное собрание и тот индивид получал путёвку на рабфак. Хотя, официальный срок подготовки там был три года, но по просьбе местного партийно-комсомольского руководства - коллективом преподавателей, кандидат в студенты и через год - мог был признан «условно годным» и отравлен куда подальше.

Так как, к тому времени у меня появились кое-какие «походы» к нужным людям - чаше всего этим «подальше» был Киев. Что-то такое в этом городе, было такое притягательное - отчего наш рабфаковец как правило, обратно уже никогда не возвращался…

Всё же это намного гуманней, чем прежде – когда приходилось таких личностей репрессировать и, причём – обязательно вместе с семьями.

***

Верст десять на юго-запад от Ульяновска, на небольшом - но до очарования дивном, ещё не изгаженный человеком уголке, уже строится город учённых - Наукоград.

Политехнический университет со студенческим городком - искусно вписанные в природный ландшафт, научные лаборатории, вычислительный центр, опытно-экспериментальный цех…

Рядом, буквально впритык – Городок педологов, где по иновремённой технологии супругов Никитиных, выращиваются в пробир… Воспитывается «Поколение Некст».

Что из этого получится?

Сказать по правде без понятия. Но детишки – старшим из которых по два-три года – уже впечатляют своими достижениями.

Ну да, поживём - увидим…

Так что и, в области «высокой» науки - мои движняки хорошо заметны, хотя всё ещё только в само начале.

Вот и в химии можно успеть сделать очень многое!

Тем более, вместе с Нижегородским краем мне в руки попало передовое в СССР предприятие химической промышленности в селе Чёрное Балахнинского уезда - расположенное на левом берегу Оки, в 30 км от места ее впадения в Волгу у города Нижнего Новгорода. Абсолютно всё здесь благоприятствовало созданию крупного центра промышленности: равнинная местность, близость железной дороги и особенно - наличие крупной реки с пристанью, куда заодно можно сливать отходы производства.

Запущенный в 1916 году, «Завод минеральный кислот» ныне производил серную и азотную кислоту, суперфосфат, глауберову соль, сульфат аммония, красный фосфор и карбид кальция.

В «реальной» истории, этот населённый пункт должен был переименован сперва в Растяпино – по имени находящейся неподалёку железнодорожной станции, затем в Дзержинск… Но, с осени 1925-го года «что-то» пошло не так и, этот населённый пункт - так и останется «Чёрным». Конечно, если мне какая-нибудь «шлея» под хвост не прилетит.

Опять же, «в реале», этот завод кроме производства обычной взрывчатки и боеприпасов - станет крупнейшим советским центром по производству боевых отравляющий веществ. Советские военные теоретики придавали «газам» большое значение в будущих войнах и при помощи германских специалистов, по программе сотрудничества Рейхсвера и Красной Армии, в ходе первой и второй пятилеток - здесь были возведены сразу семь предприятий по производству отравляющих веществ типа иприта и особенно более перспективного люизита.

Слава всем известным богам, что эта гадость в Великую Отечественную Войну не пригодилась!

Но тем не менее, труды не пропали даром: каждый второй советский артиллерийский снаряд выпущенный по врагу и каждая третья сброшенная на его голову в «рогатой» фашистской каске, авиабомба - были выпущены именно на предприятиях Дзержинска.

***

Однако, это уже другая – «альтернативная» история.

И хотя от сотрудничества с Германией в военной области никуда не деться, всю эту «боевую химию» - я на «кожаном шампуре» вертел и, пока жив - в свою вотчину не допущу.

На «Заводе минеральных кислот» и без них довольно жутковато!

Ни о какой «экологии», никто не думал и естественно, никаких очистных сооружений не существовало. Цеха завода, тоннами сливали кислоты, аммиак и другие отходы в окрестные овраги, болота и озера, а то и прямо в реку Оку - щедро «угощая» ими жителей лежащих вниз по течению городов. Это и постоянные утечки и аварии превратили сам завод и окружающую его территорию в самый настоящий ад. Повсюду распространялись самые разные «ароматы», уничтожившие всю растительность. Среди мертвого пейзажа, напоминающего антураж современных мне фантастических фильмов о апокалипсисе, бродили люди с желтыми от окислов азота лицами и руками. В цехах, задыхаясь в ядовитых парах, с трудом передвигались жуткие силуэты рабочих в противогазах, резиновых сапогах и перчатках. Когда одни из них падали от отравления, их выносили на улицу, а на их место вставали сменщики…

Этот, сравнительно небольшой посёлок - предмет постоянных забот и головных болей Ефима Анисимова и его бойцов из «Ударных комсомольских отрядов по борьбе с хулиганством» (УКО), где они частенько «стажировались» в битвах с местной шпаной.

Нормальные люди, даже страдая от безработицы и связанной с ней безденежностью - сюда крайне редко трудоустраивались, поэтому предприятие и посёлок при нём - были буквально оккупированы криминальным элементом – из бывших и будущих заключенных, насаждавших традиции уголовного мира. На предприятии, практически полное отсутствие хоть какой-нибудь техники безопасности, трудовой дисциплины и режим проходного двора. Сверху - массовые финансовые злоупотребления и хищения. Снизу – воровство всего, что плохо прикручено - не говоря уже о том, что плохо лежит. В заводских столовых, кружки и тарелки - прикреплены к столам металлической цепью.