Туманная река 2 (СИ) - Порошин Владислав Викторович. Страница 17

— Предлагаю в четверг выехать в часов десять, — тихо сказал я, опешившим директрисе и режиссеру театра, — неизвестно, как машина поведет себя в дороге.

Ехать без навигатора по незнакомой местности то еще удовольствие. Хорошо, что Opel Blitz, нареченный Икаром, слушался управления справно, и не глох, когда ему вздумается. Лично я, перед поездкой обзавелся новеньким атласом автомобильных дорог 1960 года выпуска. И по нему, мне необходимо было проехать по Горьковскому шоссе до Малой Дубны, а потом повернуть направо и, миновав Орехово-Зуево, приехать в пункт конечного назначения.

— Девочки, а давайте споем что-нибудь веселое! — заголосил у меня за спиной исполнитель главной роли Ивана Присыпкина Никита Стрельцов, — мы едем, едем, едем, в далекие края.

— Веселые соседи, счастливые друзья! — поддержал Стрельцова весь автобус, который, кстати, был набит под завязку.

Когда Болеславский узнал, что штатный автобус дома культуры вмещает всего девять человек с водителем, он был вне себя от отчаяния, так как в спектакле было задействовано целых пятнадцать человек. Пришлось потесниться. Такая теснота молодежь, которая главным образом работала на стройке, в какой-то мере даже бодрила. И когда наш Опель подпрыгивал на очередной колдобине, я слышал веселые женские визги.

— Тра-та-та! Тра-та-та! — заливался наш веселый автобус, — Мы везём с собой кота, Чижика, собаку, Петьку-забияку…

У самой двери место себе заняла Юлия Николаевна, которая периодически на меня испытывающе посматривала. И меня такие взгляды, честно говоря, немного смущали. Рядом с моей бывшей учительницей сидел недовольный и напыжившийся сам режиссер, Семен Болеславский.

— Вы можете ехать поаккуратней, — недовольно обратился он ко мне, когда автобус еще раз сильно тряхнуло, — у нас все-таки в салоне реквизит.

— Обратитесь с такой просьбой в министерство шоссейных дорог, — немного зло бросил я в ответ, — вы же видите, что от асфальта здесь только одно название.

— Просто вы неопытный водитель, — не отставал Болеславский.

Да пошел ты, — послал я его мысленно в пень, и сосредоточился на дороге.

*****

В первом отделе, пятого управления КГБ СССР, ломал себе голову над первым своим серьезным делом Михаил Андроников. Он разложил на своем столе записи с текстами песен ВИА «Синие гитары», и пытался найти в них хоть какой-нибудь намек на антигосударственную деятельность. К столу незадачливого чекиста подошел старший лейтенант Петя Сидоров.

— Да я бы за такие песенки, семь лет назад давно бы упек всю группу на лесоповал, — Сидоров ткнул пальцем в тест песни «Ищу тебя», — кого это они ищут? Что им здесь в СССР не нравится? На что они намекают?

— Сейчас время не то, — робко заметил Михаил.

— Время всегда то! — старший лейтенант стукнул кулаком по столу, так что Андроников подскочил вместе со стулом, — вот здесь людишек держать надо! — Сидоров показал сжатый кулак, — чтобы жизнь медом не казалось. Там на верху, скоро перебесятся, и поймут, что сочинители таких вот песенок, должны гнить на нарах. Наш советский человек должен петь, мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

— Эх, валенки, не подшиты, стареньки, — Андроников припомнил еще одну популярную, разрешённую официальной пропагандой мелодию.

— Дурак, — просто ответил ему Сидоров, — этих супчиков я тебе взять помогу. Есть у меня свои агенты. Сделаем все в лучшем виде. Но запомни, с тебя должок.

— Конечно Петя, — промямлил незадачливый чекист, однако подумал, ничего, придет время и я тобой, Сидоров, еще сам покомандую.

— Ладно, — старший лейтенант еще раз посмотрел на тексты песен, — сгоняй за куревом. Да дрянь всякую не покупай. Не скупись летёха.

Андроников пулей выскочил из кабинета, чтобы не злить товарища по службе.

*****

Город Ликино-Дулёво, куда стремился всеми фибрами души режиссер Семен Болеславский, оказался обыкновенной уездной дырой. Главным образом населенный пункт был представлен покосившимися частными одноэтажными почерневшими домишками и лишь несколькими двухэтажными домиками в центре города. А культурная жизнь Ликино-Дулёво была сконцентрирована в самом красивом здании с шестью белыми колоннами, если не считать храм Иоанна Богослова, который возвышался на пригорке. К местному дому культуры вела улица с громким комсомольским названием 30 лет ВЛКСМ. Приехали мы, как я и панировал за четыре часа до премьеры. Однако никто, никакого московского театра в гости в этот день не ждал.

Болеславский пятнадцать минут безуспешно пытался перекричать местного директора ДК, доказывая, что было договорено на этот четверг, тот в ответ так же яростно орал, что разговор шел о следующем четверге. Мужчины нашли друг друга, улыбнулся я, жаль, конечно, что съездили зря, с другой стороны, наш Икар получил боевое крещение советскими разбитыми дорогами. Наконец бессмысленное гавканье надоело актерам, и они угрюмо поплелись обратно в автобус.

— Мужчины, — я обратился к почетным работникам культуры, — криком делу не поможешь. У меня есть такое предложение, — сказал я, походя обругав себя, кто же меня за язык тянул, — сейчас одна часть труппы выставляет реквизит и строит сцену. А другая часть займется промоушеном.

— Чем она займется? — не понял меня директор ДК.

По всей видимости, бывший фронтовик, решил я из-за двух медалей на его пиджаке, хотя судя по лицу, он из обозников, то есть из тыловиков, то есть живого фрица в лучшем случае видел в бинокль. Но сейчас это не суть.

— Переодеваем актеров в костюмы, — стал разъяснять я свою мысль, — садим их в автобус и объезжаем весь город. Останавливаем наш кабриолет в местах скопления мирных граждан и даем небольшое уличное выступление, тем самым рекламируем спектакль.

— Чего? — скривился Болеславский.

— Нужно будет, чтобы актеры прочитали маленький фрагмент пьесы прямо на улице, — я стал вновь распинаться, — и объявили, во сколько состоится премьера спектакля московского театра.

Директор ДК и режиссер погоревшего театра, скрепя сердце, согласились на мою авантюру. Следующие два часа были самыми веселыми за последние дни. Я просто надорвал живот, наблюдая реакцию горожан на наш перфоманс. Первую остановку мы совершили около местного рынка. Как только наш Икар затормозил, и из него стали выходить одетые в рабочие комбинезоны актеры, именно они служили костюмами к пьесе, так сразу вся, ничего не подозревающая толпа, бросилась на утёк. Даже продавцы нехитрой снеди разбежались кто куда, бросив товар. Тоже самое произошло и в других частях города. И лишь когда слухи расползлись, что сегодня будет спектакль, а это всего лишь небольшое бесплатное представление, страх покинул сердца горожан. И пару раз раскрасневшимся актерам и актрисам даже предлагали выпить.

— Как ты здорово все придумал, — прошептала после очередного перфоманса Юлия Николаевна.

— Отличная идея! — хлопнул меня по плечу Никита Стрельцов, — я каменщик четвертого разряда, обращайся если что.

— Когда буду возводить родовой замок, так сразу, — хохотнул я.

Впервые на спектакль Семена Болеславского все билеты были проданы, правда они стоили по рублю и основной контингент составили мамаши с детьми, но это был прорыв, считал режиссер. Он даже задумал, что подобную акцию стоит провести в Москве. Я же впервые за день сладко задремал, растянувшись на двух сидениях в автобусе.

Часть выручки разомлевший от внезапной славы режиссер щедрой рукой бросил на фуршет. Самогонка, картошечка, огурчики, лучок, квашеная капуста, все это вмиг появилось на импровизированном столе прямо на сцене дома культуры. Актеры так впечатлились собственным выступлением, что сегодня решили никуда не спешить.

— Дамы и господа! — в седьмой раз я решил привлечь внимание к своей скромной персоне, — не пора ли нам домой, в Москву!

— Все нормально земеля! — кричал пьяненький Никита Стрельцов.

— А вас молодой человек, разве ждет дома жена? — томным пьяным голосом снова спросила меня одна из актрис.