Жена - (не) игрушка для дракона (СИ) - Перфильева Дарья. Страница 26

Я понимала, как больно звучат мои слова, но правдиво.

Пришло время и мне признаваться в своих деяниях, а вернее, бездействиях.

— Я точно такая же, как и ты! Ничего из себя не представляю! Пустая кукла, которая проводит жизнь так, как это удобно! Я понимаю, почему у меня нет друзей, со мной нельзя находиться рядом. Это все равно, что сидеть бок о бок с говорящей статуей — холодной и пустой, которая только и умеет щебетать про моду. Если ты думаешь, что ты мне неприятен, то глубоко ошибаешься! Я сама себе противна, сама себя ненавижу за то, какая я есть, за то, что боюсь с этим что-то сделать! А убежала я из бального зала, потому что слышала ваш разговор с Элианой, стало противно узнать, кого ты представляешь рядом, когда занимаешься со мной любовью! — запас воздуха в легких иссяк, но я еще много чего могла бы сказать.

Карета резко остановилась, и слова застряли в горле. Мужчина казался белее белого, его лицо неподвижной маской смотрело в пустоту стеклянными глазами.

— Даурон? — шепотом окликнула я его.

— Ты права, — глухо отозвался он. — Давно пора это сделать.

Он открыл дверь и выскочил. Затем обернулся и отдал мне книжку.

— Деньги в банке, пользуйся.

Не успела я произнести ни слова, как тот скрылся из виду. Мы стояли около дома Шарков, только было ощущение, что наследник еще долго сюда не вернется.

Дом встретил тишиной, такой привычной и новой одновременно. Я знала, что здесь есть слуги, но нет Даурона. Он больше не появится. Прекрасно понимала, что сбежал он не от меня, а от себя. Я лишь открыла ему глаза.

Но только ли ему? Щемящая печаль сковывала внутренности, комок в горле мешал дышать. Я прошлась по дому, но нигде не могла найти покоя. Не могла присесть на диван, потому что это было неправильным, неважным и несущественным. Прошлась по гостиной, но и в этом не увидела особого смысла, лишь механическое действие. Что теперь делать? Куда податься, чтобы успокоиться? И внезапная мысль пришла в голову, а вместе с ней и успокоение.

Я знаю, куда хочу, знаю, что мне нужно сделать, чтобы вновь обрести покой. Я хочу вернуться в усадьбу, почувствовать себя в доме, где есть любовь. Да, там царит мягкое материнское счастье, которое озаряет все вокруг. Я вижу, как леди Аркадия любит своего мужа и взрослого сына, да и отцу небезразлична судьба Даурона, хотя он и кажется строгим, неприступным и отстраненным.

Невольно пришла аналогия с моим отцом. Он все эти годы говорил, что старается ради меня, чтобы я ни в чем не нуждалась. Почему-то о мотивах его поступков я задумалась только сейчас, спустя много лет. До моих четырнадцати мы жили очень скромно, может, мать этого не выдержала и ушла? Может, он долгое время просто не мог себе простить, что не обеспечил ей жизнь, которую она хотела?

Может, поэтому он работал на износ? Боялся, что я тоже сбегу? Что тоже не прощу ему жизни, где постоянно нужно думать о деньгах? Он не знал, что мне с ним вдвоем было хорошо и без больших финансов. Да и откуда он мог знать, если я сразу закрылась от него, отгородилась стеной. А мои жалкие попытки вернуть внимание он воспринимал как желание сбежать от него и начинал работать все больше.

Почему я только сейчас смогла это понять? Почему только сейчас удосужилась об этом подумать? Возможно, все дело в том, что этот мир незаметно менял меня? Сталкивал с людьми, которые по-другому мыслят и ведут себя. А может, наоборот? Он свел меня с человеком, который похож на меня как две капли воды. Который ведет себя точно так же, как вела себя я?

Мы столкнулись с ним, словно две кометы, и должны были неминуемо разлететься в разные стороны. Сегодня так и произошло: мы пошли каждый своей дорогой, выбрали свои пути. Только у меня уже нет шанса все исправить, нет возможности показать отцу, как я его люблю. Как он там без меня? Бросил все силы и деньги на мои поиски? Как бы мне хотелось передать ему весточку! Как бы желала обнять его и поцеловать, сказать, что очень сожалею о потерянных годах. Я могла бы больше интересоваться его новой жизнью, помогать ему вместо того, чтобы бунтовать, словно маленький ребенок.

От таких мыслей у меня подкосились ноги, я рухнула на пол и начала бить кулаками по деревянному полу, превращая костяшки пальцев в кровавое месиво. Но мне не было больно, боль в груди все перекрывала. Она жгла внутренности, заставляя стонать от невыносимого чувства потери. Слезы же все не приходили, они не собирались облегчать мою участь, просто резали глаза.

Что же я за человек? Почему не могу вовремя понять свои чувства? Потеряла отца, а теперь ушел и Даурон! В груди зияла дыра одиночества. Домой, я так хотела домой! Только где он? Остался в глубоком детстве! В деревне у бабушки, на озере, в поле! Глупо, но сама себе напомнила героиню фильма «Унесенные ветром», которая тоже хотела домой, в Тару.

Когда слезы наконец пришли, я легла посреди гостиной и заплакала. И так стало легко, будто груз упал с души.

Поеду в усадьбу, обязательно! Только не могу вернуться к матери, не зная где ее сын. Я все выясню, а потом вернусь!

Это решение далось тяжело, но принесло успокоение, понимание того, что я смогу продолжить жить, смогу подняться на ноги. С этими мыслями я и уснула, чтобы с утра начать новый день.

Рано утром я была готова к встрече с новой жизнью, такой, какая она есть. Больше не буду бегать от себя, не буду закрывать глаза на очевидные вещи. Мне не стоит больше жалеть себя, холить и выхаживать обиды, будто они — ростки чайной розы.

Надела строгое синее платье, свернула волосы в тугой пучок и отправилась по адресу, который нашла в книге. Мне нужен был генерал Агрошарт, с которым я имела честь познакомиться на приеме.

По дороге репетировала речь. Я знала дракона менее суток, но уже хотела просить его об одолжении. Такого мне раньше делать не приходилось.

Карета резко свернула в сторону элитного квартала столицы и покатилась вдоль особняков. Высокие, массивные — они так и кричали о состоятельности владельцев. Мы остановились у одного из таких монументальных строений из серого камня.

Прежде чем выйти, я еще раз прокрутила в голове речь. Пока стояли, на крыльцо вышел дворецкий. Кучер соскочил со своего места и раскрыл дверцу, когда я постучала по стенке.

Я шла к крыльцу с гордо поднятой головой. Всем видом старалась показать серьезность намерений.

— Доброе утро, лорд Агрошарт вас ожидает? — спросил слуга и вежливо поклонился.

— Нет, будьте добры, передайте лорду, что прибыла леди Лана Шарк! — проговорила я твердо, но уважительно.

Мне нужна помощь, и я решила расположить к себе всех, вплоть до горничной. Что ни сделаешь ради уже почти родного дракона и его матери! Слуга вежливо пригласил меня войти.

Только я ступила на порог, как огромные часы, стоявшие в холле, пробили ровно девять. Понимаю, что пришла слишком рано для утреннего светского визита, но мне не терпелось покинуть столицу.

Меня проводили в небольшую гостиную, где оказалось очень тепло и уютно. В углу горел камин, его свет отражался от мебели темного дерева, от темно-синих портьер, падал на такой же темный ковер и терялся в мягкой обивке дивана.

Комната располагала к неторопливой беседе. Я сняла плащ, и выскочившая горничная ловко его забрала, предложив взамен кружку чая. Отказываться не стала, нужно было успокоить нервы, прежде чем приступать к разговору.

Спустя минут пятнадцать появился хозяин особняка. Выглядел он бодро, сказывалась военная выправка.

— Доброе утро, леди Шарк, — поприветствовал он меня скупой улыбкой, а когда я попыталась подняться с мягкого дивана, остановил. — Нет, нет, сидите! Раз вы решили навестить меня в столь ранний час, у нас с вами не светская беседа намечается!

Мне нравилась такая проницательность, да и мужчина располагал к себе гораздо больше, нежели его сын.

— Вы правы, я пришла по делу, — сухо кивнула в ответ, руки начали подрагивать, сложила их на коленях.

Жест не укрылся от внимательного взгляда генерала.