Цена его ревности. Книга 2 (СИ) - Мур Лана. Страница 34

— Хочешь составить компанию мышам и змеям? — насмешливо спросил Ракеш

— Здесь есть змеи? — глаза Вики округлились от испуга, и она сразу передумала. — Пойдем уже к Ракшесу. Ему, наверное, плохо.

— Пойдем, — Ракеш повел ее к одиноко стоящему сооружению. — Это карантин, — пояснил он. — Поскольку мы не знаем, как сдержали жеребца, то пока его полностью не проверят и не сделают все анализы, он побудет здесь. У меня много очень хороших и дорогих лошадей и нельзя, чтобы они чем-нибудь заразились.

Ракеш и Вика зашли в строение — внутри было просторно, под высокой крышей темнели балки; лампы, горевшие через одну, давали слабый свет и создавали уютный, располагающий к отдыху полумрак; солнечный аромат свежей соломы перемешивался с терпким запахом вычищенной лошади.

Когда молодые люди вошли, жеребец заволновался, так как совсем недавно его осматривали какие-то люди — поднимали ноги и бесцеремонно проверяли копыта, заглядывали в зубы, за что он (Ракшес) их чуть не укусил, смотрели уши и глаза, кололи иголками, чтобы взять кровь. Все это жеребцу очень не нравилось и, если те, кто пришел, намерены повторять свои штучки, то им перепадет от его копыт. Но пришедшие показались Ракшесу знакомыми — знакомыми были грива пахнущей яблоками девушки, знакомым показался и запах мужчины. Ракшеса не стали привязывать, потому он подошел к Вике и ткнулся ей в шею.

— Хороший мой, — тут же откликнулась Вика. — Ты по мне соскучился? Я тоже соскучилась, — наговаривая, она достала из рюкзака захваченные из дома яюлоки и стала кормить жеребца. — Не переживай. Если твой новый хозяин, — она покосилась на Ракеша. Наблюдая за ними, он благодушно улыбался, — не будет против, то я частенько буду тебя навещать, а как-нибудь и прокатимся. Правда?

Ракшес благоразумно молчал, только сосредоточенно хрустел яблоками.

— Повидалась? Пойдем, уже поздно. Ему, да и тебе, надо отдохнуть. День был тяжелым, — позвал Ракеш, когда она скормила жеребцу все, что принесла. — Если действительно хочешь ездить верхом, то тебе понадобится защитная экипировка и подберем действительно спокойную лошадь, которая не понесет при первом резком звуке.

На улице уже совсем стемнело, сгустились сумерки и в карантине Ракшеса, поэтому, чтобы Вика ни обо что не споткнулась, Ракеш взял ее за руку и повел к дверям. Зашелестела передвигаемая ветром солома.

— Змеи! — взвизгнула Вика и, прижавшись, спрятала лицо на груди Ракеша, а он, обхватив за плечи, автоматически прижал ее к себе.

— Тш-ш. Тихо, — еле слышно прошептал в вишневые локоны. — Это всего лишь ветер, а ты испугаешь Ракшеса, — успокаивая, Ракеш нежно поглаживал Вику по голове, когда она подняла голову, и мерцающие глаза и поблескивающие губы оказались недопустимо для его самообладания близко от его глаз и губ.

Околдованная огненными всполохами в карих глазах, Вика замерла и не отстранялась, а Ракеш, утопая в огромных глазах склонялся все ближе и ближе к бледному лицу. Он уже почувствовал запах помады, еще чуть-чуть и почувствовал бы ее вкус, как гуляющий Ракшес решил проверить — не осталось ли в рюкзаке Вики яблок, и ткнулся в него носом.

— Ты что делаешь?! — Вика очнулась и, стараясь отстраниться, толкнула Ракеша в грудь. — Отпусти меня. Решил разогреться перед встречей с помывшей шею красавицей? Я не подхожу для разогрева! — как она ни сдерживалась, но растравливающая душу ревность вырвалась из-под контроля.

Ракеша словно ударили по лицу, и снова начала закипать злость на распущенную девчонку.

— А для чего подходишь? Для основной программы?! — рык рвался из горла, и Вика испуганно попятилась — крылья носа Раджа раздувались, глаза сверкали, а подбородок выдвинулся вперед. Показалось, что он ее сейчас просто пристукнет. А Ракеш испытывал непреодолимое желание снова, как тогда, когда увидел фотографии полуголой паршивки, сомкнуть руки на хрупкой шее и стереть ведьму с лица земли, вместе с ее лживостью и двуличностью. Но он сдержался:

«Спокойно, спокойно» — уговаривал себя Ракеш. — «Терпение. Она почти выбросила белый флаг и скоро, совсем скоро сдастся. И тогда я вытрясу из нее душу и заберу ее себе».

— Для какой основной программы? Ты о чем? — продолжая пятиться к двери, спросила Вика.

Уютное перемирие взорвалось очередной вспышкой его злости. Кажется, она только что все испортила, вот только чем? Вика не понимала — ну напомнила о свидании. Так ведь он его и не скрывал.

— Поехали, — Ракеш грубо дернул Вику за руку. — Отвезу тебя домой.

Она посмотрела в его лицо — там ясно читалось, что, если посмеет возраить, то последствия этого предугадать будет сложно — Радж явно не владел собой и был способен сделать все, что угодно. И Вика решила не возражать. Она только забилась в самый угол в машине, стараясь, насколько это возможно, быть подальше от водителя.

Дорога до дома была длинной. Утомленная постоянными, следовавшими одна за другой встрясками, Вика начала дремать, а когда въехали в город на ровное асфальтовое покрытие — уснула совсем.

Остановившись во дворе высотки, Радж впервые за всю дорогу посмотрел на вымотавшую ему все нервы поганку — она сидела вполоборота, прижавшись спиной наполовину к спинке кресла, наполовину к дверце машины и, положив голову на подголовник, мирно спала.

«Какая же она милая, когда спит», — в очередной раз подумал Ракеш. — «Почему же, когда не спит, в ней просыпается ведьма, которая неустанно сводит с ума».

Вздохнув, Ракеш вышел из машины, обошел ее, открыл пассажирскую дверь и принял в объятия практически выпавшую девушку. Подняв на руки, он понес ее в квартиру.

Легонько вздохнув, Вика обхватила его шею и устроила голову на плече, а ее дыхание ласкало шею и ухо.

С драгоценной ношей на руках Ракеш не мог открыть дверь, поэтому, как ни жаль, пришлось поставить девчонку на ноги и разбудить.

Ничего не понимая спросонья и цепляясь за ворот его футболки, Вика только озадаченно хлопала ресницами.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Ракеш открыл дверь своим ключом, завел Вику в квартиру, усадил на диван и, чтобы избежать соблазна остаться и взять то, что в чем пока отказывали, поспешно вышел в коридор.

Глава 29. Неосторожный выбор

Вика проснулась от будильника в своей кровати, но как в ней оказалась — не помнила. Прекрасно помнила, как ездила с Ракешем на конезавод, помнила, как испугалась змей, помнила дурман, окутавший и сделавший ее абсолютно безвольной. Под его воздействием потянулась к губам склонившегося над ней Раджа. Она хотела этого поцелуя, вплоть до того момента, когда ткнувшийся в рюкзак Ракшес не развеял чары, вот тогда ляпнула про вечернее свидание, и Ракеш рассвирепел. Почему это напоминание на него так подействовало, Вика не понимала. Потом он больно дернул руку и усадил в машину, а вот потом Вика уже помнит все очень смутно, точнее, не помнит, как вышла из машины, поднялась на лифте и открыла дверь. Даже не помнит, как оказалась на диване, на котором проснулась далеко за полночь. В памяти остался только горьковатый запах и ощущение надежности.

«Неужели опять Ракеш донес до квартиры и, не тронув, оставил одну?» — думала Вика, бегая по парку и прочищая мозги свежим утренним воздухом. После вчерашних непривычных нагрузок, мышцы немного ныли, но мере того как Вика бегала, боль уходила.

«Вот что он от меня хочет?» — продолжала ломать голову Вика, наматывая круги. — «Нет не правильно. Что он от меня хочет, я как раз знаю, сама немало этому способствовала», — она самодовольно улыбнулась. — «Тогда, почему не пользуется любым удобным случаем? Ведь их было немало. В этом случае я могла бы послать его далеко и надолго, как и всех остальных? Но нет, он ходит кругами, будто загоняет в ловушку. Были бы у него клоны, окружили бы со всех сторон, как львиный прайд на охоте. Почему он не действует, почему выжидает? То, что он имеет на меня виды — видно невооруженным глазом, а доказательство этому то, как отреагировал на попытку Майка стереть с губ остатки мороженого», — и мысли Вики перекинулись на англичанина. — «Милый, забавный парень. По возрасту мне ближе, чем Ракеш. Возможно, с ним весело, но в нем не хватает того внутреннего огня, что полыхает в Радже. Да, по неосторожности об этот огонь можно обжечься, но он же всегда и согреет, и защитит, а что сделает липкий неосязаемый и промозглый туман? Интересно, Ракеш оторвал бы Майку руку, если бы я позволила коснуться лица? Может, стоило попробовать?» — она хитро сощурилась, но потом, представив это прикосновение, брезгливо передернула плечами: — «Пожалуй, даже разбитый нос Майка не стоит того, чтобы позволять ему себя касаться».