Пустыня цвета крови. Файл №226 - Картер Крис (1). Страница 15

Крайчек! Куда ж ты делся, Крайчек, после того, как ушел из ФБР? Куда ж ты ушел, к какому дьяволу на рога? Из силовой структуры уходят только в другую силовую структуру, не так ли, Крайчек? Но агент Молдер знал бы. Узок наш круг, Крайчек. И если о тебе вдруг ноль информации — как отрезало, значит ты в такой силовой структуре, о которой ноль информации, кроме досужих сплетен. «Полярный волк» — тренированные убийцы, выкормыши спецотдела устранения, охотники.

И поглядим, Крайчек, кто из нас двоих охотник! Из двоих профессионалов тот охотник, кто первым обнаружит другого. Ты обнаружен, Крайчек! И ты будешь иметь дело с агентом Молдером! Это тебе, Крайчек, не беззащитных стариков в ванной комнате отстреливать!.. Да, агент Молдер сразу и вдруг понял, кто убил его отца. Сразу и вдруг! Нет, не по наитию, не осенило. Осознанно. В долю секунды хаотичная, бессистемная мозаика сложилась в логичную, упорядоченную картинку. Сложилась со скоростью мысли, которая опережает слова. Но если попробовать изложить словами быстротечную мысль, то…

Вчера отец хотел что-то ему сказать. Не успел. Был убит…

Но откуда знать убийце, успел или нет профессор Молдер передать информацию агенту Молдеру? А вдруг успел? Из ванной комнаты как-то было плохо слышно и видно…

И чтобы со стопроцентной гарантией похоронить информацию, надо отправить сынка вслед за папашей. Или даже сначала — сынка…

Но вчера не получилось, промашка вышла. Скалли говорила: стреляли… Что ж, вторая попытка — не пытка.

Идиотизм — спустя всего сутки возвращаться на место неудавшегося покушения с целью повторить. Но — мнимый идиотизм. Рассчитанный на стереотип мышления: какой же идиот будет спустя всего сутки возвращаться на место неудавшегося покушения с целью повторить?! Не идиот, а подлинный профессионал.

И вот Крайчек здесь. С пистолетом в руке. Крадущийся вдоль стены. К углу, из-за которого такая, знаете ли, проводится замечательная прямая с точкой пули в конце!

Когда твари испуганы, они очень агрессивны.

Шаг. Еще шаг. Последний шаг. Тут-то мы тебя, Крайчек, и ждем! За углом!

Срань господня, пистолет-то у Скалли! Пустая кобура…

Ничего! Агент Молдер киллера Крайче-ка — голыми руками! Главное — внезапность! Как выскочит, как выпрыгнет! Полетят клочки по закоулочкам.

Вот! Пора! Выскочил, выпрыгнул!

Продолжительный и эффектный мордобой с обилием разворотов-пируэтов-кульбитов — это для подросткового кино. Задача подлинного профессионала — обездвижить противника в минимальную единицу времени.

Поддаешь снизу вверх по руке с пистолетом, перехватываешь кисть, крепко бьешь ею же о кирпичный угол — и оружие птичкой взмывает в воздух. Лови! Поймал! И продолжай движение, продолжай — уже круговой, обвивающее. И ты уже взял шею противника в мертвый захват, как давеча Железный Винни. А пистолет… Что ж, пистолет — у виска, как и положено.

И еще положено деморализовать голосом. Не истошным криком, но нутряным рыком. Момент истины.

— Кр-р-райчек! Я тебя сейчас убью что так, что эдак! Понял?! Напоследок скажи мне правду. Ты убил моего отца?! Отвечать, сволочь!!!

Он бы, Крайчек, может, и ответил, когда б не Скалли.

Вечно когда она нужна, ее нет. А когда не нужна, тут как тут!

Она тут как тут. Закончила возиться с коммунальным хозяйством, спускается с чердака, а тут… Ба! Знакомые все лица!

— Молдер!!! Остановись! Не стреляй!

— Вот еще! Он у меня на мушке!

— А ты у меня!

И ведь так и есть! Она, напарник Скалли, держит его, напарника Молдера, на мушке! Уж не Молдеровский ли пистолет у нее? Да зачем! У нее и свой есть — в напряженных вытянутых руках.

— Так стреляй, Скалли! С тебя станется.

— Молдер!.. Не стреляй.

— Он убил моего отца, Скалли! И он должен получить свое!

Так получай же!

Выстрел в ночи.

Однако что-то не то и не так…

Молдер схватился за плечо и с чувством глубокого удивления рухнул наземь.

А Крайчек энергичным вспугнутым волком метнулся в темноту и пропал.

И возглас потревоженных жильцов:

— Опять стреляли?

— Опять!

— Да что ж за дом такой стал! Ни дня без пальбы!

— О, боже! Кто-нибудь вызовите полицию!

Резервация племени Навахо Нью-Мексико 16 апреля, день

Сон? Явь?

Откуда в средоточии цивилизации, в Вашингтоне, в округе Колумбия взяться типичному вождю краснокожих?!

А образина, нависшая над Молдером и вглядывающаяся в его задрожавшие веки, — типичный вождь краснокожих.

И говорит образина человеческим голосом:

— Он очнулся… — констатирует на хорошем английском языке.

Значит, не сон. Значит, явь. Если «он очнулся», значит, был в небытии.

А кому образина проконстатировала, что «он очнулся»?

А-а, Скалли. И ты здесь? Значит, доподлинно явь. Не хватало еще, чтобы она ему во снах являлась! Она его и наяву достала до самых печенок!

Печенок не печенок, но плечо ноет, ноет плечо.

— Молдер? Молдер, это я. Вот, попей. Ты тридцать шесть часов ничего не пил. Плечо скоро заживет. Пуля прошла навылет.

— Ты в меня стреляла, Скалли!

— Стреляла. У меня не оставалось выбора. Ты собирался убить Крайчека.

— Что значит — собирался?! И собираюсь. Я его еще убью. Он же убийца. Он убил моего отца, он. А убить убийцу — не грех.

— Предположим. Но если это и так, то он стрелял в твоего отца из того же пистолета, который ты у него отнял. И?.. Если бы ты прикончил Крайчека из его же оружия, то ни за что не доказал бы, что и твой отец… не на твоей совести… Молдер… мне жаль, что твой отец погиб.

— Спасибо за запоздалые соболезнования.

— Все как-то не выдавалось времени, чтобы тебе сказать.

— Откуда ты узнала, что это Крайчек? Там же было темно.

— Да ты сам орал на весь квартал: «Кр-р-райчек! Я тебя сейчас убью!»

— Как ты оказалась рядом с моим домом именно в тот момент? Или вы с Крайчеком были заодно?

— Допрос, Молдер?

— Вопрос, Скалли.

— Я не заодно. С Крайчеком — не заодно. Я заодно с тобой, напарник. Из лаборатории баллистики я вернулась в твою квартиру, чтобы извлечь пулю из стены. И тут из окна заметила машину, развозящую воду. Но без номеров! А в котельной, на чердаке, обнаружила вот это. Свинтила и упаковала в полиэтилен. Теперь у нас есть косвенное, но веское доказательство…

— Доказательство чего?

— Это дозатор. Поддерживает баланс микроэлементов в питьевой воде. Тебе подмешивали какую-то дрянь в питьевую воду. ЛСД, амфетамины, вроде того…

— О, господи! Значит, в моем доме… Та старая леди, что убила мужа… То был не просто приступ ревности.

— Полагаю, совсем не приступ ревности. Полагаю, нервный срыв под воздействием этой дряни. И те, кто убил твоего отца, хотели стереть тебя в порошок. Последовательно и постепенно накачать тебя этой дрянью, превратить в неуравновешенного психопата. Тем самым восстановить против тебя всех, в кого ты веришь и кто верит тебе.

— М-да. Наверное, я слишком близко подобрался к истине. К запретной истине Где мы?

— Я на всякий случай отвезла тебя подальше… от запретной истины. Или, наоборот, поближе к ней. Это как посмотреть… Мы в Фар-мантоне, в Нью-Мексико. Два дня ехали сюда. Горы, степь, пустыня. Мне хочется, чтобы все первопричины твоего психоза сошли на нет.

— Угу. А этот… вождь краснокожих… он психотерапевт?

— Это Алберт Хостин. Алберт в годы Второй мировой был шифровальщиком. Он использовал код навахо для правительства. Он зашифровывал файлы, он же и только он может их расшифровать.

— Как ты его отыскала?

— Помогла одна… мисс в Вашингтоне. Тоже навахо. Счастливая случайность. Но он предчувствовал, что мы приедем. Так он, во всяком случае, утверждает.

— Утверждает? По-моему, он немой.

— Он немногословный, Молдер. Алберт?

— На прошлой неделе нам, народу навахо, было знамение.

О! Заговорил, речистый! Первые слова после «Он очнулся»! И как заговорил! «Знамение»! Ну, разумеется, знамение! А то!