Туманная река 4 (СИ) - Порошин Владислав Викторович. Страница 49

— Сбрендил, — хмыкнул Бурков, допивая свое «Жигулёвское» пиво.

В принципе Георгий Иванович был прав, думал я, сидя в кресле самолёта. Лететь в Одессу искать Ободзинского, которого я видел лишь на старых афишах уже потолстевшего и сильно постаревшего было безумием. С другой стороны Одесса хоть город и большой, но народ там живёт особенный, там все про всех всё знают. И то, что в Москве — новости, в Одессе давно уже прошлые и скучные разговоры.

Аэропорт Города-героя Одессы удивил сразу после посадки. Во-первых, выходящих из самолёта людей не встречал у трапа самолёта автобус. Народу предлагалось самому, примерно метров триста, шуровать в здание аэровокзала через взлётно-посадочную полосу, огибая рядом стоящие самолёты. Во-вторых, эта полоса была сложена из больших бетонных плит, между которыми кое-где пробивалась трава. И лично у меня, такая конструкция доверия не вызывала.

В аэровокзале, в камере хранения я оставил пальто, так как после минус четырёх градусов по Цельсию в Москве, здесь было плюс четырнадцать. И бегать целый день по такой осенней жаре мне ни сколько не улыбалось. На выходе, где останавливались автобусы и парковались машины такси, с идеологической точки зрения всё было выдержано безукоризненно, потому что козырёк украшали портреты Ленина, Хрущёва и Подгорного, нынешнего первого секретаря Компартии Украины.

— Так шо? Мы здесь будем стоять, и смотреть или всё-таки будем ехать? — Обратился ко мне дяденька из такси.

— А на мне разве не написано? — Улыбнулся я и полез на переднее сиденье «Москвича». — Джипсы клёш, куртка из джипсовой ткани и рубашка индивидуального пошива.

Таксист, полненький не высокий мужчина лет сорока, с намечающимися на лбу залысинами, хмыкнул, ещё раз оглядел мой прикид и завёл свой автомобиль с шашечками на боку.

— Вас молодой человек отвезти в гостиницу, в ресторан или сразу же познакомить с дочками тёти Симы? — Водитель, не отрываясь от дороги, подмигнул мне. — Очень порядочные девочки, посещают консерваторию.

— Вы хотите, чтобы я в самом рассвете молодых лет, и в полном умственном здравии пошёл в ЗАГС? — Пробурчал я, сдерживая улыбку. — А как же наша мужская солидарность?

— То есть вы вот так категорически отказываетесь от хорошего знакомства, и что же они вам успели такого плохого сделать? — Совершенно серьёзно продолжал гнуть свою линию таксист.

— Как это ни прискорбно успели, — я немного «подзавёлся». — У меня всего пять часов до обратного рейса в Москву, и за это время срочно нужно найти одного талантливого паренька.

— Так зачем же вы мне всю дорогу морочите голову! — Хохотнул водитель. — Так и быть, дядя Миша, за пять часов в Одессе найдёт вам, что угодно и кого угодно, и даже отыщет то, чего здесь не может быть никогда. Пять часов — это же целый вагон времени.

— Тогда поехали сразу к дяде Мише, плачу два счётчика за срочность, — обрадовался я.

— Если вам нужен дядя Миша? — Заулыбался таксист. — Так это я и есть. А если вы ищете талантливого паренька, то им я был двадцать лет назад. Тут вы немного опоздали. Увы.

— Дядя Миша! — Я чуть не подпрыгнул на месте, так как после бессонной ночи плохо соображал, и разгадывать смысл заковыристой одесской речи сил не имел. — Мне нужен Валерий Ободзинский, певец, музыкант, лет примерно от шестнадцати до двадцати. И ещё я в кино видел, что когда он пел, щипачи на Приморском бульваре «срезали» у зевак кошельки.

— Стоп, — таксист затормозил на какой-то живописной улице, точнее потенциально живописной из-за изысканной архитектуры, если бы ей, конечно, сделали ремонт. — Его же убили, — пролепетал дядя Ваня. — Ах да! Это был не он, поехали!

Два часа возил меня, полный сочувственного участия, одессит по Городу-герою, заодно рассказывая о его достопримечательностях. За это время мы два раза поели, за мой счёт, подвезли чьих-то детей в музыкальную школу, и встретили одну полную женщину с покупками с привоза.

— Дядя Ваня если дал слово, то он его всегда помнит, — постоянно повторял таксист, когда я с раздражением смотрел на часы. — Сейчас заедем ещё в одно место и вот там точно скажут, где живёт ваш Ободзинский. Послушай, а может быть тебя познакомить с дочками тёти Симы? Очень музыкальные девочки, будут петь у вас в «Синих гитарах» вместо этого Валеры? Всё! Понял! Едем дальше, — мужчина поднял руки вверх, верно истолковав мои не мирные намерения.

К исходу третьего часа машина с шашечками подъехала к какому-то трёхэтажному дому с традиционной для Одессы лепниной на фасаде.

— Вот здесь живёт твой Валерик, улица Петра Великого, 33, - сказал дядя Ваня. — Между прочим, дом с богатой историей. Здесь бывали Катаев, Олеша и Илья Ильф.

На хорошую сумму меня покатал сердобольный одессит, но я был не в обиде. Наоборот, немного отвлёкся от плохих мыслей, да и возможность заполучить в группу самого Ободзинского очень радовала. Я ещё немного полюбовался Лютеранской церковью, которая была буквально через дорогу и, пройдя через арочные ворота, оказался в маленьком обшарпанном дворике. И я уже хотел было сунуться в первый попавшийся подъезд, как из него выскочила девушка примерно моего возраста.

— Привет, — кивнул я, — подскажи, где мне найти Валеру Ободзинского?

— Валерика? — Хохотнула она. — Он сейчас в ДК Медработников репетирует.

— Покажешь?

— А что мне за это будет? — Хитро прищурилась девушка.

— Мороженное куплю, — пожал я плечами.

— Хорошо, пойдём.

Где-то минут пятнадцать девушка, которую звали Неля, водила меня по кривым улочкам, и вывела к «Кафе-мороженому». Здесь я ей купил обещанный холодный и сладкий десерт, стакан сока и пару сладких булочек. После этого кафе мы ещё где-то бродили, и вышлю к другому подобному заведению. Тут я угости Нелю молочным коктейлем, кружечкой кофе и бутербродом с сыром.

— Пойдём, покажу тебе ещё одно хорошее место, — улыбаясь, сказала девушка.

— Мне бы сегодня улететь в Москву. Пойми, очень нужен Ободзинский, — взмолился я.

— Фу, как с тобой скучно, — скорчила недовольное лицо Неля. — Вон там они репетируют, Греческая улица 20! Пока, москвич!

Внутрь ДК, который снаружи больше походил на обычный жилой дом, выполненный в изысканной архитектурной стилистике — модерн, я попал, показав своё удостоверение московского музыканта. И уже двигаясь по широкому прохладному коридору, я услышал звуки нашей музыки. Точнее говоря, кто-то пытался исполнить на акустических инструментах танцевальный хит «Мы едем в Одессу». Я заглянул в приоткрытую дверь. На сцене музицировали ребята и одна девушка, в руках которых были гитара, контрабас, скрипка, труба и простенькая барабанная установка. В принципе для танцев пойдёт.

— А слова запомнил, какие были в куплете? — Спросил парень за контрабасом того, кто играл на барабанах, когда припев благополучно был допет.

— Да выпивший я был тогда, не до песен было, — промямлил виновато барабанщик.

— Я слова помню! — Громко сказал я, входя в актовый зал.

И лёгкой летящей походкой заскочил на сцену, потом временно позаимствовал гитару у одного из музыкантов и запел:

Аэропорт. С трапа самолёта

Сойду морским, воздухом дыша…

Всю песню, начиная с первого куплета, я исполнил вместе с этим малоизвестным одесским музыкальным коллективом, что называется — с листа.

— Забойная вещица! — Широко улыбнулся звонкоголосый контрабасист. — Валера! — Представился он мне.

— Богдан Крутов, автор этого шлягера, из московской группы «Синие гитары», — я пожал руку светловолосому невысокому пареньку с кругленьким личиком. — Последний раз, проездом из села Шишини в Монте-Карло. Оставь здесь свой контрабас у нас самолёт улетает через час.

— Куда? — Растерялся Ободзинский.

— Сначала в Москву, затем в Вильнюс, в Ригу и Таллин, а после в Варшаву, Прагу и Берлин, — я подмигнул ошарашенным одесситам. — Скорее всего, до конца года, заедем на огонёк в Бухарест, в Софию, в Будапешт и в Белград.

— А в Одессу? — Спросила жалостливым голосом девушка со скрипкой.