Меч Кайгена (ЛП) - Вонг М. Л.. Страница 110

— О, не переживайте, — ответила вежлив Мисаки. — Я тут, чтобы поддержать мужа.

Это было преуменьшением, но Мисаки улыбалась. Она научилась в дни, когда шпионила, что необычный джасели был как плохо охраняемое сокровище. Джасели были ценнее денег, ведь у них была информация.

— Сецуко, мне нужна твоя помощь, — сказала Мисаки, когда военные и их переводчики устроились в доме Мацуда.

— Конечно.

— Мне нужно, чтобы ты сыграла хозяйку на время вместо меня.

— Куда ты?

— На небольшое приключение, — Мисаки хрустнула шеей. — Посмотрю, так ли я умна, как была.

— Я увижу свою племянницу? — так Сецуко стала звать Сираденью, когда Мисаки объяснила, откуда появился маленький меч, и что он назывался «Дочь Тени».

— Нет, — Мисаки рассмеялась. — Но я возьму твоего племянника, — она вытащила Изумо из выдвижного ящика — они оставят эту комнату гостям — и укутала его, привязав к себе.

— В приключение? — Сецуко выглядела заинтересованно.

— Он милее меня, — сказала Мисаки, — и так я не выгляжу опасно. Разве не так, малыш? — она коснулась носа Изумо.

— Что…

— Я расскажу, когда вернусь… если будет, что рассказывать. Надеюсь, будет много.

* * *

Мисаки ждала в тенях за домом Хиори, вне видимости с тропы, ведущей по деревне. Ученики почти всегда получали задания от мастеров. Юный джасели выйдет со временем, один, и у нее будет шанс.

Когда она услышала шорох его шагов и стук его зубов в идеальном весеннем воздухе, она вышла из-за дома и «случайно» врезалась в него.

— О, — удивленно сказал мальчик. Он попытался говорить на кайгенгуа. — Я… правда, что… я проделывал путь… шел в сторону места, чтобы поговорить с кое-чьим…

— I nyuman, Jaliden, — сказала Мисаки, стараясь не смеяться. — N’ye Yammaninke muku.

— О, — плечи джасели расслабились. — Я забыл, что вы знаете мой язык. Я говорил — пытался сказать — что шел доставить послание вашему мужу, — он вытащил из-под одежды кусочек кайири.

— Мой муж сейчас занят, — сказала Мисаки, — но я могу отнести это за тебя.

— О… — юноша помедлил, а потом отдал ей письмо. — Хорошо. Спасибо.

— Это не проблема. И прости, я не узнала твое имя, джасели.

— О… простите, Короя. Я — Мориба Гессеке.

Гессеке. Мальчик был из престижной семьи. Наверное, так он стал учеником такого умелого джасели, несмотря на нехватку остроумия и очарования. Если он запинался так и дома в Ямме, его клан мог намеренно послать его учиться в другой стране, чтобы избежать позора. Мисаки решила, что ему было под двадцать, подходящий возраст для серьезной учебы.

— Я рада, что ты тут, — сказала Мисаки. — Я хотела задать твоему мастеру пару вопросов, но раз ты — Гессеке, и ты кажешься компетентным, ты можешь мне помочь.

— Я могу попробовать, Короя, — сказал польщенный юноша. — Что такое?

— Просто у меня есть информация от солдат Кайгена, с которыми я говорила, которая не сходится. Я думала, мог ли ты прояснить ситуацию, зная куда больше меня.

— О, эм… — Гессеке насторожился. — Я не знаю, могу ли это сделать.

— Правда? — Мисаки нарочито расстроилась. — Я просто думала, что, как ученик главного джасели ямманок тут, ты можешь знать, что именно случилось с этой деревней.

— Да, Короя, но я не уверен, могу ли говорить вам. Не без разрешения старших.

— Тебе нужно разрешение старших, чтобы помочь горюющей женщине унять сомнения?

— Дело не в том, что я не хочу, чтобы вы знали. Просто я не уверен, что ваша Империя хотела бы, чтобы я… Я не могу так рисковать.

— Не можешь рисковать? — сказала Мисаки с нарочной дрожью потрясенного страха.

— Что, простите?

— У меня есть семья, джасели, — голос Мисаки дрожал, звуча уязвимо. Не вне контроля. Просто уязвимо. — Малыш. Думаешь, я хочу, чтобы их всех убили?

— Я… я не на это пытался намекнуть…

— Если переживаешь, что расстроишь Империю, не бойся меня. Я хочу только уберечь семью. И тут, в Кайгене, безопасность означает знания плана Империи. Ты не понимаешь, что я могу сделать это, только если знаю всю историю.

— Не знаю, Короя…

— Если не хочешь, чтобы я повторяла то, что ты мне скажешь, я не буду. Мне просто нужно знать.

— Но…

— Ты из великого рода творцов слова, Мориба Гессеке, — сказала Мисаки, решив попробовать тактику джасели, — певцов и советников королей и королев, — джасели Рассвета всегда говорили, что мужчина был податливее, когда его голову наполняли похвалой. — Поколениями члены твоей семьи помогали элите Яммы, остужая их гнев, разжигая их силу, направляя их в бедах. Ты из всех людей понимаешь, как важно для лидера иметь хорошего советника.

— Да, — согласился Гессеке, хотя был растерян.

— Ты понимаешь опасность сильного коро без верного советника, сдерживающего его.

— Конечно.

— В этой деревне нет джасели, — Мисаки стала давить, пока юноша не растерялся. — У нас из джасели были только Хибики, а их семью стерли в атаке. У моего мужа нет советников, только я. Ты точно ощутил ньяму моего мужа. Его темперамент нельзя недооценивать.

— Коро Мацуда, вы мне угрожаете?

— Нет, — Мисаки стала звучать, словно была обижена. — Никогда, джасели! Я… намекаю. Если мой муж не совладает с гневом, если он вспылит, вся моя семья буде в опасности. Прошу, помоги мне спасти семью.

Юноша разрывался.

— Мой муж — великий мужчина, но он скован традициями. Он не может вести переговоры между культурой и идеями Кайгена, Яммы и Ранги, как могу я. Теперь я могу направить его работать согласно планов твоих старших, но для этого мне нужно знать, что у них за планы. Мне нужно понимать, что происходит.

Гессеке все еще не был уверен.

— Не знаю, должен ли я говорить об этом с местными…

Мисаки была удивлена, что ему не сказали четко не раскрывать тайны людям Такаюби, пока она не поняла, что они не ожидали, что кто-то в Такаюби буде так хорошо говорить на ямманинке, чтобы обобщаться с ним.

— Понимаю, — быстро сказала она, — но, поверь, я не собираюсь использовать твои знания во вред. Клянусь, — она заговорила серьёзно. — Джали Гессеке, клянусь на Фаллеке, что я не повторю никому ни слова, — больше девяноста процентов жителей Дюны поклонялись Фаллеке. Джасели, рожденный в Ямме, конечно, не знал, что Мисаки не входила в их число. Он огляделся и поманил ее в сторону. Они спрятались за домом Хиори, и он посмотрел в глаза Мисаки.

— Не говорите моему джакама, что я говорил с вами так открыто.

— Конечно, — убедила его Мисаки. — Я не стала бы мешать делам джасели.

— Уверен, вы заметили из этой атаки, что ранганийская армия сильно развилась со времен Келебы в плане тренировки отрядов.

— Мы заметили.

— И все же Ранга — относительно юная сила на мировой арене. У них все еще есть цель вянуть Кайген в еще одну войну и уничтожить Империю полностью, но они не очень уверены в своей армии. Наши шпионы-ранганийцы определили, что их атаки были проверкой.

— Проверкой? — Мисаки было не по себе.

— Вы кажетесь умной женщиной. Уверен, вы заметили сходство между местами, куда напала Ранга?

Мисаки кивнула.

— Это старые места воинов, места, где ранганийцы пострадали больше всего во время Келебы.

Гессеке кивнул.

— То, что случилось с вашей деревней и другими пострадавшими зонами, было экспериментом, проверкой, стала ли Ранга достаточно сильной, чтобы объявить открытую войну Кайгену.

— И что они решили? — Мисаки было не по себе от страха, она прижала Изумо к себе. Если Кайген ждет еще одна война, то им конец. Она понимала это теперь с холодной уверенностью, хотя до этого принять не могла. Они не могли сбежать. Она нашла семью на острие меча Кайгена. — Будет война, джасели?