Меч Кайгена (ЛП) - Вонг М. Л.. Страница 7

Тренировочная арена была широкой каменной площадкой, где раньше упражнялись и медитировали монахи. По легенде, плоский полумесяц был вырезан в горе Шепчущими Клинками Мацуда — предков Мамору.

— Идеальная погода для тренировки! — закричал Юкино-сэнсей поверх ветра, воющего над ареной. — Теперь у нас будет проверка на точность!

Мамору слышал стук зубов, повернулся и увидел Квана, убравшего руки в форму.

— Тут всегда так холодно? — новенький дрожал.

Мамору почти рассмеялся.

— Подожди до зимы.

Свертки соломы размером с людей стояли через промежутки на арене, замерзшие, как камень, из-за льда Юкино-сэнсея. К каждому свертку был привязан кусок плотной ткани с нарисованной цифрой. Джийя Мамору уже хотела броситься в бой, Юкино-сэнсей перекрикивал ветер, объясняя упражнение:

— Почти всю неделю мы работали над созданием аэродинамических ледяных снарядов. Теперь, мальчики, у вас еще много работы с этим, — Юкино-сэнсей встал перед Мамору, глядя на него, — особенно у тех, кто надеется однажды овладеть техникой рода, — Мамору решительно кивнул учителю, и Юкино-сэнсей обратился ко всему классу. — Несмотря на вашу работу в парах, я решил перевести вас к следующей технике. Сегодня я сделал снаряды для вас, — он указал на стопку идеальных ледяных копий, каждое было в три шага длиной, острое на конце и широкое с другой стороны, для сильного броска.

— О какой технике рода он говорит? — спросил Кван у Мамору, пока Юкино-сэнсей ушел дальше вдоль ряда мальчиков. — Что у твоей семьи такого особенного?

— Шутишь? — вмешался Ицуки, потрясенно глядя на Квана. — Мамору — Мацуда.

На лице Квана не было понимания.

— Да?

— Мацуда — мастера Шепчущего Клинка, — сказал Ицуки. — Ты должен был слышать о Шепчущем Клинке в столице.

— Ну, да… но это просто миф, — Кван рассмеялся, но серьезное лицо Ицуки не изменилось, и его улыбка угасла, он посмотрел на Мамору огромными глазами. — Да?

Мамору пожал плечами.

— Некоторые мифы — правда.

— Но это невозможно, — возразил Кван. — Ни один джиджака не может создать лед, режущий сталь!

— Некоторые могут.

— Ты можешь? — потрясенно спросил Кван.

Мамору стиснул зубы.

— Смогу.

Кван разглядывал Мамору, задумчиво щурясь.

— Я тебе не верю, — сказал он через миг. — Даже джиджаки Кусанаги не могут быть такими сильными.

Вместо ответа Мамору кивнул на Юкино-сэнсея и сказал:

— Смотри.

Мастер-джиджака поднял копье из груды мягким жестом. Два его пальца удерживали снаряд идеально неподвижным в воздухе перед ним, пока он говорил:

— Сильнейший таджака может бросить копье на шестнадцать баундов, — крикнул Юкино-сэнсей, указывая свободной рукой на соломенную куклу с 16 на ней. — Лучший фоньяка может ветром направить твердый снаряд на двадцать пять баундов, — он указал на куклу вдали с меткой 25. — Как джиджаки, вы можете куда больше.

Прижав ладонь к плоской стороне снаряда, Юкино-сэнсей уперся ногами и толкнул лед вперед. Мамору видел джийя Молнии в действии достаточно раз, чтобы его сердце уже не подпрыгивало к горлу. Но он услышал, как Кван охнул рядом с ним.

Копье пробило куклу с 16, потом с 25, долетело до конца арены, где вонзилось в третью куклу с едва различимой меткой 40.

— Святой Фаллеке! — выдохнул Кван, глядя на разрушенное чучело с меткой 16.

— Таджаки могут физической силой бросить снаряд, — Юкино-сэнсей повернулся к классу, — фоньяки могут с помощью ньямы толкать другое. Наша ньяма — снаряд. Когда оружие изо льда, мы можем управлять им до молекул. Как джийяки, мы — единственная раса теонитов, которые могут битья твердым оружием как продолжением себя.

Юкино-сэнсей дал каждому ученику стопку снарядов, выстроил их на арене, чтобы они попрактиковали бросок в армию соломенных мишеней.

Подняв копье с помощью джийя, Мамору опустил ладонь на плоский конец и дал силе подняться. Океан не было видно из академии Кумоно, но, когда Мамору собрал джийя внутри, она тянулась вниз по горе к волнам, бьющимся об ее основание, и глубже, в глубины, где корни горы Такаюби встречались с морским дном.

Традиция Рюхон заявляла, что великие семьи Кусанаги были потомками богов океана, которые обитали в море Кайген в начале времен. Многие люди полуострова относились к этой части традиции как к образам, а не фактам. Люди не могли быть прямыми потомками рыбы и морских драконов, если следовать логике.

Но, как многие Мацуды до него, Мамору испытывал вспышки безумия, когда ощущение его джийи поглощало его. В те моменты он знал, что сила, бушующая в его теле, родилась из древних сил, которые подняли Кайген из мора. Это была не просто вера. Это был факт.

Сила богов поднялась, громыхая, как волна в Мамору, и он ехал на ней, двигая с ней тело. Волна достигла пика, и он послал полную силу по руке, через открытую ладонь в лед. Снаряд рассек воздух, понесся дальше всех снарядов, но не летел прямо. Он задел каменный пол, сломав часть снаряда, проехал и остановился в стороне от 25-й мишени. Мамору нахмурился и тряхнул руками. Он только разогревался. С полной силой он бросит копье так, что ему придется пролететь прямо в цель.

Подняв новую волну ньямы в теле, Мамору бросил снова. Копье смогло задеть 25-ю мишень, но попадание не было четким, и лед разбился, а не пронзил цель.

— Хватит давить так сильно, Мацуда-сан, — терпеливо сказал Юкино-сэнсей. — У тебя достаточно силы, чтобы снаряд ровно пролетел над ареной. Расслабь плечи и сосредоточься на точности, а не мощи.

— Да, сэнсей, — выдохнул Мамору и поднял следующий снаряд.

— Медленнее, — Юкино-сэнсей коснулся кончиками пальцев льда, чтобы он замер раньше, чем Мамору поднял его на уровень мишени. — Твоя джийя взволнована, я ощущаю, как она ревет в тебе. Не спеши, успокой ее. Сосредоточь энергию и попробуй снова.

Мамору кивнул, и Юкино-сэнсей пошел дальше, наблюдая за другими мальчиками, давая им хорошие советы. Мама Мамору как-то сказала, что Юкино Дай произносил слова так же тщательно, как и наносил удары. Это делало его хорошим учителем.

— Не перекручивай, — упрекнул кузена Юкино-сэнсей, стукнув мальчика по голове костяшками пальцев. — Если замахиваешься, не посчитав, когда выпустишь снаряд, он будет разбиваться, не попав в цель, каждый раз.

— Да, сэнсей, — Юта потер голову и попробовал снова, в этот раз снаряд прилетел точно в 16-ю мишень.

Юкино-сэнсея это устроило, он повернулся к Квану, северный новичок послал третье копье мимо курса, и оно разбилось на кусочки об каменный пол.

— Хм, — Юкино-сэнсей смотрел на нового ученика, хмурясь. Кван скривился, ожидая, что над ним будут насмехаться или бить.

Но Юкино-сэнсей сказал лишь:

— Думаю, ты очень хорош в броске копья.

— Да, — удивленно сказал Кван. — Как вы…

— Перестань бросать с плеча. От бедра направляй в ладонь, словно бьешь человека в солнечное сплетение.

— Сэнсей, — пожаловался Ицуки дальше в ряду, — ветер сбивает мой снаряд с курса!

— Эти снаряды созданы, чтобы прорезать ветер, Мизумаки-сан. Еще раз. Я хочу увидеть.

Он замер и смотрел, как Ицуки пытался бросить, снаряд улетел в сторону.

— Ты слабо бросаешь, — Юкино-сэнсей опустил ладони на плечи Ицуки и вернул его на начальную позицию. — Наклонись сюда. Согни колени. Чуть сильнее. Вот так.

Мамору успел успокоить джийя, вернулся к своему заданию. Как обычно, Юкино-сэнсей был прав. Меткость Мамору стала лучше, когда он расслабился, но даже с прямо летящими снарядами он не мог направить их дальше 25-й мишени.

— Чего ты хмуришься? — спросил у него Кван. — Ты стреляешь лучше всех.

«Не так хорошо, как Юкино-сэнсей», — подумал Мамору, но не мог это сказать, так что просто стиснул зубы и поднял еще копье из стопки. Мамору уже почти полностью вырос, и «лучше всех» было мало. Мацуда должен был превосходить сто других джиджак, взятых вместе. Ему нужно было стать лучшим в истории.