Последыш IV (СИ) - Мах Макс. Страница 56

«Могло, - согласился Бармин, - но мало ли что!»

- Продолжай, пожалуйста, - сказал он вслух, тоже переходя на «ты».

- Это видение было первым, - чуть улыбнулась колдунья, оценившая, верно, его нехитрую уловку. – За ним последовали другие. Я потом могу рассказать в подробностях. У меня память, как и у всех пророчиц, идеальная. Но сейчас только основное. Жен твоих видела, какие-то драки, еще всякое, но сейчас о другом. В одном из видений появилась богиня. Имени ее я не знаю, поскольку раньше с ней не встречалась, но я сразу поняла, что это именно богиня. Видела алтарный зал глубоко под землей и тебя в нем, а рядом с тобой стояла она. Я потом поняла, что твоя сестра похожа на эту богиню. Они выглядят, как сестры-близнецы, только богиня все-таки постарше, и от нее веяло нечеловеческим могуществом. Ты на это сходство тоже обратил внимание, а она сказала тебе, что это не странно, ибо она матриарх твоего рода… Наверное, правильнее сказать - праматерь. Все еще не веришь мне?

- Продолжай, пожалуйста, - попросил Бармин. – Оставим обсуждение на потом.

- Как скажешь, князь, - посмотрела ему в глаза женщина. – Как пожелаешь. Так вот, с этой богиней было несколько разных видений. В нескольких сценах она говорила с тобой, а в одном видении стояла в кругу других богов и богинь. И вот, что странно, князь, пантеон этот не ваш, в смысле, не человеческий, и не наш, я имею в виду, альвов, не варягов и не славян… Там были разные боги из разных пантеонов. Наших богов я знаю почти всех. Ты ведь помнишь, Катя тебе рассказывала, что когда-то, давным-давно, когда альвы жили в Арктиде, а эльфы в Атлантиде, мы все сами были равны богам. А наши нынешние боги – это те альвы, кто не остался с людьми, а ушел дальше. С некоторыми из них мы все еще можем говорить… Иногда они нам помогают, почти как ваши боги помогают вам…В том видении их было трое: Время, Свет и Любовь. Их не так зовут, разумеется, но ты этого языка все равно не знаешь и их имен никогда не слышал. Так что, нечего голову забивать. Из славянских богов я знаю в лицо только двоих: Хорса и Мякошь. Вот Мякошь там точно была. А из скандинавских я видела там одного только Тора. То есть, наверное, были и другие, однако я их не знаю в лицо. Но одно очевидно – это были именно боги, и все они собрались из-за той богини, которая матриарх твоего рода. Они говорили с ней, спорили, она их в чем-то упрекала, а они ее... Понимаешь, боги говорят с людьми на человеческих языках, а вот между собой… Это похоже на то, как, если стоять, прижавшись ухом к закрытой двери. Там, за дверью кто-то ведет разговор, но полотно двери толстое, и до тебя доносится только смутное бу-бу-бу. Иногда можно различить интонации и границы предложений, но понять эту речь сложно. И все же иногда возможно, надо только напрячь все силы. Я напрягла. И кое-что услышала. Богиня спрашивала собравшихся, почему именно Бармин? Неужели не было никого лучше? А ей отвечали, что найти душу, подходящую для переноса не так просто. И что это еще удача, что нашелся кто-то типа Бармина. Не дурак, не псих, не извращенец, и с магией отторжения нет. Потом ее ругали. Сказали, что мало помогает. Пришлось, дескать, даже Вар отправлять. А Вар, она же асинья и Менгдену помогать не обязана. И вот тут, князь, и прозвучало то, за что нам всем могут снести головы. Оказывается, ты, князь, важен им всем, как последний герой. Кто-то, кто может спасти от уничтожения веру в древних богов. Во всяком случае, в этом столетии, потому что новая династия может закрепить изменение отрицательной тенденции. Понимаешь, о чем речь? О династии, князь! И это не ошибка. Потом, в самом конце, у меня было еще одно видение. Видение будущего… Я видела, как тебя короновали императорской короной. Так что, полагаю, ты, Ингвар, наш будущий император, и это тебе придется спасать язычество от уничтожения.

«Только этого мне не хватало! – вот какой была первая мысль, посетившая его голову после того, как Бармин дослушал до конца рассказ колдуньи. – И за меньшее убивают! А за корону… Деда казнили, а он ведь даже не для себя старался… если старался вообще…»

Чем больше Бармин узнавал про тот несостоявшийся мятеж, тем яснее ему становилось, что, скорее всего, не было там никакого заговора. Во всяком случае, настоящего заговора и попытки вооруженного переворота не было. Разговоры были. Было несогласие, глухое недовольство и даже, возможно, попытка опротестовать решение Коронного Совета, забуксовавшего с выбором кандидатуры на престол, но вот мятежа не было. Просто покойный император был подлецом и параноиком, из-за этого все и произошло. Один предал, - и неважно почему, - другой приказал казнить, потому что был уродом по жизни, а третий, отец его собственной жены, проглотил… Но то, о чем рассказала колдунья, это уже никак не игрушки даже при том, что Иван не Константин. И однако же, вот оно пророчество, от которого так просто не отмахнешься.

Удивительно, но Бармин в слова Арвен поверил сразу. Слишком много совпадений с реальностью. Слишком много фактов, о которых никто, кроме самого Ингвара, не мог знать. Марена ведь действительно знала, что Бармин не Менгден, и все-таки продолжала его поддерживать. Однако все это было строго между ними двоими. Других свидетелей того разговора в природе не существовало. И, если бы только это! Вар помогла ему встретиться с дедом Ингвара. Дед, «спуд» и Варвара… А теперь колдунья Арвен – сибирская альва, которую Ингвар видит в первый раз в жизни, - рассказывает ему об этом в таких деталях, какие ей попросту негде узнать. И более того, она называет ему его настоящую фамилию, которую в этом мире не знает никто, кроме самого Бармина.

- Какие у этого Бармина были очки? – спросил он после довольно долгой паузы, все еще надеясь, что «пронесет» и при этом, твердо зная, что ничего уже не поможет.

- В тонкой металлической оправе, - ответила женщина на его вопрос. - Серебристой такой…

- Еще что-то о нем помнишь? – Тактика поисков способа «соскочить» выглядела жалкой, и Бармин это хорошо понимал, но не мог не попробовать. А вдруг?

- Полноватый, - не стала возражать женщина, - смуглый или загорелый… В светло-сером двубортном костюме, в белой рубашке, но без галстука. Верхняя пуговица расстегнута…

- Н-да уж… - Все и так ясно, и отступать уже некуда. Страусиная политика не поможет. Ингвар это понимал, понимали это и его собеседники. Сидели напротив Ингвара и молча ожидали его слова. И он тоже молчал. Сидел и думал о тысяче вещей одновременно и в таком темпе, в каком не думал, кажется, никогда в жизни.

- Что ж, - нарушил он наконец молчание, - я вас услышал. О подробностях твоих видений, Арвен, поговорим позже. А сейчас я хочу услышать, что обо всем этом думаете вы сами.

- Мы верим в пророчество, - Пуща ответил сразу, словно бы только и ждал, когда Бармин задаст свой вопрос.

– Мы принимаем мои видения, как есть, - добавила колдунья.

- Тебе не отказаться от своей судьбы, - продолжил вождь, - нам не остаться в стороне. Наши силы не так малы, как может показаться, и мы станем тебе помогать. И пусть боги рассудят, правильное ли решение мы сейчас приняли…

После этих слов разговор продолжался еще два часа и было условлено, что обсуждение планов на будущее продолжится на следующий день. Но, покидая гостиную и направляясь на поздний обед, Бармин уже знал, что и как они будут делать, поскольку высокие договаривающиеся стороны успели уже вчерне обговорить все пункты будущего соглашения. И среди прочего, как и предсказывали его жены, было решено, что Бармин женится на внучке вождя. Девушку зовут Иримэ, - и, значит в большом мире быть ей Ириной, - и недавно, как раз в конце января, ей исполнилось семнадцать лет. Она красива, добродетельна и умна. Закончила местную школу, умелая охотница, - выходила в одиночку с ножом на медведя, как не преминул похвастаться Пуща, - и обладает Даром, сопоставимым по силе с пятнадцатым рангом стихийной магии. И, скорее всего, Бармина не обманули. Во всяком случае, относительно ее красоты, ума и силы Дара. В этом Бармин убедился, познакомившись с невестой прямо во время застолья.