Городской ведьмак (СИ) - Борисов-Назимов Константин. Страница 6

— Разберешься! — отмахнулся тот. — Нет времени все тебе разжевывать и с ложечки кормить. Принимая первый заказ сто раз подумай и не давай безоглядных обещаний, если не знаешь всей подоплеки. Это основная моя позиция и хочу, чтобы ты ее перенял. Пообещай!

— Хорошо, — кивнул я, мысленно скучая и решив не спорить со странным дедом.

— Нет! Повтори слово в слово, чтобы в мозгах и ауре навсегда отпечаталось, — жестко заявил Трофим.

Не с первого раза, но повторил. Трофим остался доволен и продолжил говорить и вовсе удивительные вещи. Мол у него есть способности к целительству и даже оборотничеству. Да и оборотни водятся, как и вампиры и всякая разная нечисть, что считал выдумкой и сказкой. Правда, кощея-бессмертного, как такового, нет, но есть похожие на него персонажи. Драконы давно вывелись, как и змеи-горынычи, а вот богатыри еще встречаются. Редко, но умудряются колдуны призывать себе на службы низших демонят и чертей, за этими приходится побегать. Если же кто-то серьезный приходит из нижнего мира или преисподней, то, как правило, долго не задерживается, сжирает или высушивает вызвавшего и обратно отправляется. Но бывает и остается покуролесить, если сильно голоден и истощен. Тогда беда, опасный и коварный противник, может принимать разные личины, а высшие и вовсе вселяться в человека со слабой волей.

— Но в общем и целом, жизнь ведьмака не так и плоха, — сделал неожиданный вывод дед Трофим, о чем-то вспоминая. — При правильном подходе можно капитал сколотить и мало в чем себе отказывать. Детям своим негласно помогать, правнукам… — он нахмурился. — По этой причине немного тебе достанется, все свои сбережения раздал, много родни. Кстати, если избранница не посвящена в наши дела, то и говорить ей не следует. Не любит никто, чтобы слухи пошли. Ладно, это все по верхам, оставлю тебе пару книг, в том числе и по обрядам, а вот собственный дневник с собой унесу. Запомни, еще вот что: волю усопшего всегда исполняй, если слово дал, иначе проклятие накличешь и избавиться от него окажется сложно.

Дед с кряхтеньем встал, поморщился и головой покачал:

— Вот уже и в ногах слабость, зрение резко ухудшилось. Недолго осталось, а сделать надо много. Жди здесь, сейчас вернусь, принесу кое-что.

Трофим, шаркая, отправился в комнату, а я сижу и наблюдаю за стариком. Тот резко сдал, морщины стали глубокие, пальцы на его руках подрагивают. Идет и того гляди запнется и завалится, а на кухне дышать становится тяжело. Воздух сгустился, стал спертым, за окном стемнело, хотя до вечера еще далеко.

— Эх, не успею попариться напоследок, — посетовал хозяин дома, возвращаясь и неся в руках три старые книги. — С этим потом ознакомишься, — сгрузил он свою ношу на стол и смахнул со лба пот. — Сейчас тебе сделаем личный дневник, чтобы потом не мучился. В него записывай важные события, заказы, обряды и рецепты. Не поверишь, но не раз выручит. На память наш брат не жалуется, но, зачастую, от мелкой детали зависит жизнь и пренебрегать этим нельзя.

Дед пододвинул ко мне обтянутую кожей небольшую книгу. Я ее взял в руки и осмотрел. Листов немного, чистые, но структура непривычная, а весит книжка не меньше килограмма, хотя на вид тонкая.

— Безразмерная книга, пару недель назад приобрел. В каждом городе есть лавки, тьфу, магазины, где на вывесках можно разглядеть знаки для посвященных. Силу обретешь сразу поймешь и многое в другом свете увидишь. Ладонь дай, напитаю книгу кровью, тогда никто кроме тебя текст не прочтет, — произнес мой дальний родственник.

Принимаю ли его слова за действительность? Да! И как-то становится неуютно и не по себе, если говорить честно и откровенно. Но ладонь протянул, Трофим хмыкнул, достал из-за голенища сапога нож, провел острием по моей коже и как только кровь показалась велел:

— К обложке порез прижми!

Выполнил, а дед что-то пробубнил и свою дрожащую ладонь поверх моей положил. Резкий холод, думал обморожение заработаю!

— Готово! — устало выдохнул дед и сокрушенно головой покачал: — Уходит силушка, ох быстро уходит. Чего-то не учел, уже смертушка на пороге. Ничего, успею.

Я же взираю на поврежденное место, где не осталось даже царапины и шрама. Молчу, вопросы задавать нет смысла.

— Свою Книгу, именно с большой буквы, — поднял Трофим указательный палец, — сумеешь всегда призвать и будешь знать где она находится. Зачаровывать можно и оружие, любую вещь, но не увлекайся, на все уходит крошечка силы. Кажется — мизер, но когда по капельке вытечет, то поймешь, чего лишился. А бывают моменты, когда в бою, чашу весов перевешивает и вовсе песчинка. Так, пойдем во двор, в горнице оставил для тебя инструкцию, думал все успею рассказать, — он бросил хмурый взгляд в сторону двери, — да пришли за мной, нет времени.

И вновь вопрос застрял в горле, даже звука не могу издать. Что это со мной? Попал под гипноз или сгустившийся воздух не дает выдохнуть слова? Или так начала действовать сила, присматриваясь к новому хозяину?

Старый ведьмак, похлопал по крышке гроба, довольно улыбнулся, а потом очертил ножом по земле круг.

— Семен, иди сюда! — требовательно повелел Трофим.

Дед стоит в центре круга, его зрачки вновь стали вертикальными. Небо потемнело, поднялся ветер, хотя непогоды ничего не предвещало. И вновь не контролирую движений, ноги сами сделали несколько шагов.

— Возьми нож, — протягивает дед, — и на левой ладони сделай крестообразный надрез!

Откуда мне известно как глубоко вогнать лезвие и какой длины нанести рану? Располосовал ладонь и сжал ее в кулак. Капли крови падают на землю, Трофим улыбается и одобрительно кивает. Повторяет за мной, при этом нож как-то сам к нему прыгнул, я его не передавал! Стоим и прикладываем раненые ладони друг к другу. Резкое давление на плечи, голова становится тяжелой, ноги задрожали, глаза закрываются, а внутри разгорается пожар.

— Терпи, — цедит дед.

Раскат грома, молнии бьют рядом с кругом, волосы электризуются. Силой воли удерживаю сознание, но перед глазами все плывет и раздваивается. Дед что-то говорит, вроде пытается ободрить, но смысл ускользает.

— Семен, сила к тебе стремится, а мое время вышло. Старый я дурень, следовало раньше обо всем позаботиться, но всего не предусмотреть и не подготовиться. Прости, если что не так и не поминай лихом, — доносятся сквозь туман слова ведьмака.

Мышцы начинают ныть, суставы выкручивает. Неожиданно все стихает, боль исчезает, появляется легкость и эйфория. Готов чуть ли не горы свернуть! Над стоящим дедом какая-то странная исчезающая дымка, его ладонь безвольно падает, зрачки принимают привычный вид. Трофим еще какое-то время стоит, а потом медленно оседает. Я понимаю, что старый ведьмак ушел, а его сила во мне. Она бурлит и начинает пожирать меня изнутри, опять наваливается дикая усталость, какие-то качели происходят. Пошатнулся, сжал кулаки и сумел устоять. Пришло понимание, что следует разорвать начертанный круг и выйти из него. Носком кроссовка затер линию и смог вздохнуть полной грудью. Нагнулся к мертвому Трофиму, неожиданно легко подхватил его подмышки, а потом и на руки взял. Перенес и положил своего предшественника в гроб. Остается выполнить последнюю волю покойного и решить, как дальше жить и поступать. Правда, он говорил что уйдет за грань чуть позже, но почему-то все случилось немного раньше. За воротами послышался скрип колес, раздалось испуганное ржание.

— Хозяин! Отворяй! — раздался женский крик.

— Он умер, — ответил я, но на голос пошел и створку отворил.

Ведьма! Сразу определил, в том числе и по ауре понял, что она из нейтральных. Откуда знание в подсознании всплыло? Пока не могу сказать, следует в себе разобраться и понять, что за наследие дед оставил.

— Он ушел, — поправила меня рыжая молодящаяся женщина, — а ты занял его место. Теперь это все твое, хочешь этого или нет. Меня зовут Лидия, кто я такая тебе уже известно.

— Семен, — коротко представился я.

— Знаю, — кивнула она. — Бери под уздцы Ворона на погост веди, а мы поминки подготовим.