Такие разные половинки - Медведева Алёна. Страница 14

– Дейнари! – Требовательный окрик хозяина заставил сжаться сильнее. Одна рука метха коснулась моего подбородка, другая ухватила прядь моих волос. Я отчетливо ощущала его прикосновение, как и той руки, что спокойно легла на мое бедро. Уверенно, с ощущением полного права. – Твое состояние улучшилось?

Смотреть на Кирена я не могла, напряженно вглядываясь в стену напротив. Дыхание рваными вздохами вырывалось из груди. А после того, как освободив мои волосы, меднокожая ладонь переместилась на грудь, и вовсе оборвалось – грудь сдавило судорогой паники.

– Отвечай мне! – Грозно рявкнул метх, едва не оглушив.

– Д-да, – стуча зубами, вынужденно отозвалась я. А хвост нервно дернулся, стукнувшись о стену.

– Дейнари, не бойся, – уже более спокойно, слегка зажав вершинку одной груди между пальцами, предупредил мужчина. – Я не намерен обижать тебя. И делиться с кем-то тоже. Отныне этот угол станет твоим местом, уясни это! Запрещаю тебе прятаться в свою щель. Будешь делать все как обычно, плюс станешь… послушной во всем. И только посмей перечить! Будешь послушной, и тебе никто не навредит. Обещаю!

Судя по самодовольному выражению лица – а я, не сдержавшись, бросила на мужчину стремительный взгляд, он полагал, что озвучивает мне исключительно радужные перспективы. Во рту пересохло, а язык намертво прилип к небу. Ответить я была неспособна. Лишь обреченно зажмурилась!

Ладонь метха сместилась, подхватив грудь полностью. Еще одна рука недвусмысленно, на миг сжав бедро, двинулась выше. Третья – приподняла голову, стиснув подбородок, вынуждая смотреть на него.

– Я дважды не предупреждаю! Ослушаешься – посажу на цепь.

В ужасе сглотнув, лишь нервно дернулась. Давление на сознание усилилось, возросла и боль. Тем более, я прекрасно ощущала руки мужчины, совершенно бесстыдно касающиеся моего тела. Из глаз потекли слезы…

– Ладно, – с видимым сожалением отстранился метх, освобождая мое лицо. – Сегодня еще можешь отдохнуть. Я потерплю до завтра. Очевидно, что ты сильно истощилась.

Глава 8

Дейнари

После слов метха заснуть я была не способна. Кирен отстранился и медленно отступил. При этом хлипкую перегородку, ранее отгораживавшую меня от его спальни, не задвинул. Прикрыв веки, я осторожно наблюдала за мужчиной, испытывая жуткий дискомфорт от невозможности избежать его общества. Но о возможности укрыться в своей норе мне теперь нечего думать. Душу переполняла грусть: к ставшей уже привычной тоске по близким прибавилось ощущение обреченности. Дышалось уже легче, но странная слабость еще давала о себе знать.

Привычно обнаженный по пояс, облаченный лишь в типично метхские укороченные штаны из грубой ткани, Кирен уселся посреди комнаты. Я знала, что он намерен делать, не раз украдкой наблюдала эту картину. Мой хозяин, отрешившись от всего, медитировал, концентрируясь и успокаиваясь. Подобная практика была типичным досугом этой расы воинов. И Кирен, проведя несколько часов за этим безмолвным процессом, брался за мечи, оттачивая мастерство воителя. Он подолгу стоял в немыслимых стойках, удерживая оружие на весу, приучал свое тело к терпеливому ожиданию возможности нанести единственно смертельный удар.

Для меня, как представительницы арианской цивилизации, сама мысль о подобном оружии как о грозной угрозе была нелепа. Но за время, проведенное в плену у метхов, мнение изменилось. Их мечи были особенными. Я, обладая возможностью ощущать излучаемую любыми телами энергию, чувствовала, что они наполнены ею. В сочетании с особенным сплавом, тайну которого их раса истово хранила, это оружие становилось смертоносным. Метхские мечи легко разрубали не только скорлупу верпанов, но и… обшивку многих звездолетов.

Изначально меня удивляло отношение Кирена к своему оружию. Он словно… боготворил его. Но, наблюдая за тем, как мой хозяин вновь и вновь возвращается живым (или почти живым!) из опаснейших рейдов, поняла причину такого отношения. По сути, метхские мечи были единственным незыблемым имуществом любого воина. И гарантом его жизни!

– Дейнари? – Неожиданно поток мыслей, в которых я искала забвения от гнетущей тоски, был прерван вопросом меднокожего. – От чего зависит цвет ваших глаз?

От удивления, осознав, что вопрос прозвучал вслух, я распахнула глаза, уставившись на метха. Он сидел ко мне боком, и, казалось, совершенно не обращал внимания.

– Ц-цвет глаз? – Растерянно, глухим шепотом переспросила я, не совсем понимая, о чем он.

– Да! За время, с начала моей тренировки, твои глаза дважды изменили цвет. И еще до этого…, – четко пояснил Кирен. – Раньше такого не замечал.

Невольно вспыхнула, ощутив жар на щеках. А хвост нервно дрогнул. Смена цвета глаз приходила с приближением взросления. Отгородиться от метха захотелось еще сильнее, но… кто же даст.

– У нас эта черта появляется со временем, – все так же шепотом ответила я, уставившись взглядом в стену напротив. Говорить с Киреном было для меня огромным испытанием. Последнее воспоминание, связанное с ним, неимоверно пугало. А отсутствие одежды на теле ощущалось чем-то невыносимым. И теперь еще глаза…

– Что означает, к примеру, синий? – Прозвучал следующий вопрос мужчины.

А я лишь расстроено вздохнула. Лишившись себе подобного окружения ребенком, я не знала многих элементарных вещей о своей расе. А синий взгляд… я лишь однажды помнила такой у отца. Но возможности расспросить об этом уже не представилось.

– Не знаю…

Метх, вопреки моим ожиданиям, гневно не воспротивился такому ответу. Он все так же неподвижно сидел, удерживая в вытянутых руках неподвижные лезвия. И молчал… довольно долго.

– Ты все еще надеешься вернуться к своим? – Этого вопроса от Кирена я не ожидала совершенно.

– Да… – подспудная надежда вырвалась испуганным ответом. А кулон брата, неизменно висевший на шее, немного потеплел. Или мне хотелось думать так.

– Напрасно! – Все четыре меча одновременным, неуловимым движением взмыли вверх, невидимой молнией рассекая воздух. – Ты не покинешь этого места. Никогда!

Мне казалось, что я уже сама давно так считаю. Но неожиданно в душе ощутила волну протеста. Не может он оказаться прав!

– Покину… – шепнула одними губами, но метх услышал! И замер, в немыслимо стремительном маневре застыв посреди помещения. Кирен молчал, поэтому я решила продолжить, убеждая скорее себя. – Дарг за мной придет. Он обязательно заберет меня отсюда.

Нельзя жить без надежды. Она – основа жизни.

Голову на миг сжало тисками пульсирующей в висках боли. Все поплыло перед глазами, на секунду словно утратив четкие очертания. В следующее мгновение я почувствовала прикосновение холодного металла к телу. Один из клинков уже стоявшего рядом метха скользил по коже, не раня, но обжигая ощущением реальной угрозы.

В ужасе сжавшись, зажмурилась и перестала дышать, ожидая неминуемой боли. Клинок, едва касаясь, и лишь поэтому не раня, двинулся вдоль ключицы, и одновременно прозвучал бесстрастный голос моего хозяина:

– Ты принадлежишь мне. Смирись! У тебя есть лишь одна альтернатива: могу решить убить тебя. Но даже это сделаю я!

Возразить я не посмела.

Клинок плашмя касался полушария груди, описывая устрашающие дуги и словно лаская. Такая жутковатая метхская нежность, проявление внимания и интереса. Ласка, облаченная в форму смертельной угрозы. Страсть в виде властной жестокости. Удовольствие в качестве предвестника смерти. В этом был весь Кирен! Он сам воспринимал боль и страдание иначе: как обыденность, как плату за жизнь. Метх не признавал чувств, душевной близости и… мягкости. Он не знал их, не понимал.

Судорожно дрогнув, испуганно выдохнула – больше не могла сдерживать дыхание. Холод металла отступил, преследуемый жаркой волной онемения и испуга, что растеклась в груди. Но сделав глоток необходимого воздуха, осознала, что металл скользнул ниже, оставляя «огненный» след между полушариями груди, устремился к животу. Несколько стремительных кругов, мышцы моего напряженно замершего пресса – я вновь не дышала.