Слишком борзая! (СИ) - Савельева Алина. Страница 23

Снова схватил, как первобытный дикарь! Я забыла, где нахожусь и что собиралась сделать.

— Холли скорее в твоём вкусе, чем в моём, Малышка! — обжигает горячее дыхание мою макушку.

Бред того, что он говорит, еще не успевает мной перевариться, как Тимур повергает меня в шок следующим:

— Она убийца, Милена. А я всего лишь её следующая жертва.

Вопреки тому, что я каждый день погружена в расследования тяжелых преступлений и слово «убийца» для меня не что-то из остросюжетных книжек, я не сразу приняла слова Тимура за чистую правду.

Как ни странно в первые секунды в моей голове было скептическое: «Да ну конечно, так я и поверила!» и «На какое только враньё не идут почти женатые мужики!» И только потом: «Черт, а вдруг он говорит правду?!»

Развернувшись прямо в его руках, я уставилась на его подшерсток в треугольном вырезе водолазки. И почему меня тянет к этому мохнатому чудовищу? Почему голова идет кругом, стоит вдохнуть аромат его кожи? Какая-то неподдающаяся логике магия, способная сильную и дерзкую девчонку превратить в доверчивую овечку.

Ещё немного поглазев на торчащую из воротника очень мускулистую бычью шею, подняла взгляд к чертовым омутам.

— А теперь с этого места поподробнее, — потребовала я, намертво вцепившись в его предплечья руками, чем вызвала легкую усмешку Тимура.

Так и не меняя выражения моськи, этот гигантский котяра ласково коснулся своей мягкой лапой моего лица и промурчал:

— Не хочу тебя вмешивать в это, Малышка. Холли уже добралась до моих родителей. Рисковать твоей жизнью я не могу.

От его слов внутри всё вскипело от возмущения, и не будь я дочерью Александра Борзого, непременно бы не смогла удержать гнев в себе.

— Надо было думать об этом до того, как ты полез в моё окно. Выкладывай! Иначе я решу, что ты всё это только что придумал! — резко оборвала я его мурчание.

Реально, разговаривает со мной, как с дитем неразумным! С мягкой улыбочкой и переливающейся добротой в котлованах ореховых очей.

Тимур невнятно качнул головой и вновь попытался заткнуть мне рот проверенным способом, склонив буйную голову к моему лицу.

— Говори или проваливай! — удалось выдвинуть мне ультиматум, пока этот наглец снова не превратил мой мозг в розовый кисель.

— В кого ты такая настырная? — задал мне риторический вопрос Тимур, резко опуская руки и хмурясь.

Учитывая, что моя мама три года вынашивала план мести папе, а тот в свою очередь достаточно долго и успешно избегал серьезных отношений… то даже не знаю, от кого из них я унаследовала баранье упрямство.

Сунув руки в карманы, Тимур смотрел на меня исподлобья и молчал. Его губы сжались в тонкую полоску, что с трудом угадывалась в зарослях его бороды.

Тим молчал, и я молчала вместе с ним. Он — из-за нежелания вовлекать меня в свои проблемы, я по привычке пользовалась одним из инструментов допроса — молчанием. Предоставив возможность Тимуру самому раздербанить в клочья то, что его гложет, похоже, достаточно давно.

Несмотря на свой возраст, профайлер я действительно неплохой — папиными стараниями, конечно. Сейчас прямо перед собой я вижу глубоко одинокого человека. Не в том понимании, что рядом с ним нет близких людей, ведь быть одиноким и чувствовать одиночество — очень разные вещи. Часто люди чувствуют себя одинокими от усталости, по своей же вине — взвалив на себя огромное количество проблем, тяготами которых они не хотят обременять родных и близких. Именно таким мне сейчас виделся Тим. Словно он в одиночку сражается с темными силами, оберегая дорогих сердцу людей от этого. Вот точно так же глядя на них с безмятежной улыбкой, за которой он надежно скрывает огромный ворох проблем.

— Сделаешь кое-что для меня? — загробным голосом спросил Тимур.

Потухшим и безликим. Именно поэтому радоваться я не спешила, как и кивать, продолжая вопросительно на него смотреть.

— Не лезь в это дело, Малышка, это слишком опасно для тебя, — последовала просьба, которая меня не удивила.

Не знаю, что происходило в жизни того похищенного мальчика из дома на Ордынке, но сейчас он оброс такой броней, что достучаться сложно.

— Обиженные женщины вообще люди непредсказуемые и опасные. Может, не стоило ей изменять с тёлочками из клубов? Глядишь, и за свою изрядно подпорченную задницу перестал бы переживать! — начала я терять терпение, смешивая свои обиды со злостью на его ослиное упрямство.

— Моя подстреленная задница сейчас меня беспокоит меньше всего! Ты не понимаешь, насколько Холли хладнокровная и безжалостная убийца! Поверь, я знаю, о чем говорю! Энтони не единственная её жертва, я уверен. И твоей роскошной задницей я точно рисковать не буду! — перешел мохнатый котяра от мурчания на грозный рык.

Тьфу! Нашел кого пугать серийными убийцами. Может, маньячек в моей практике еще и не было, но ключевые моменты у многих преступников схожи. Даже если изначально кажется, что такого преступления еще не было — поверьте, нечто подобное точно где-то когда-то уже было.

Только я открыла рот, чтобы все это выложить заартачившейся «следующей жертве», как мы оба вздрогнули от вкрадчивого тихого голоса, прозвучавшего сбоку:

— Готов рискнуть своей роскошной задницей! Если, конечно, ты ею так же сильно не дорожишь!

Макар, без сомнения, кого хочешь может вогнать в состояние дикого ужаса. Появляясь бесшумно и подавляя своей тяжелой энергетикой, которую люди чувствуют всеми поджилками.

— Боюсь, что за твои жульнические методы тебя на второй день выдворят из Соединенного Королевства и введут индивидуальные санкции на всю семью, — хмуро взирая на Беса, возразил Тимур.

— Как страшно! — дурашливо округлил глаза Бес и тут же оскалился: — Имел я ваши санкции! По самые Нидерланды!

Разумеется, Тимур и близко не представлял специфику работы агентства «Borzz». Ему сейчас и невдомек, что судьба преподнесла ему лучший подарок в том случае, если невеста Холли действительно жаждет смерти Тимура Львовича.

— Идем сначала в баню, потом за ужином все расскажешь, — не стал дожидаться ответа Макар и, сунув в руки Тимура кипу чистой одежды, двинул по дорожке за дом.

Тимур внимательно следил за удаляющейся спиной моего братца, явно прислушиваясь к звукам, среди которых не было ни единого от шагов Беса. Наверное, этот факт еще больше привел Тимура в оцепенение. Не каждый день встретишь человека, перемещающегося по бренной земле словно призрак.

— В баню? — изумленно задрал брови Тимур, глядя на меня с подозрением.

— Иди, — одобрительно кивнула я. — Не волнуйся, это не для испытаний на жаростойкость, а для более быстрой и глубокой очистки кожи от соли. Для кастинга папы на роль моего парня ты пока не пригоден.

— Твой папочка всех выживших после обстрела претендентов веником забивает? — съехидничал Тимур.

— Ну что ты! Веник это только предварительный отбор! — хмыкнула я в ответ.

Похоже, мистер «непоколебимая гора» начал терять контроль над происходящим. Не каждая психика выдержит такие качели — от горящей пятой точки до ужина в странной семейке.

Ворча себе под нос что-то на английском, Тимур проследовал по указанной дорожке, а я уселась на лавочку и уставилась на звездное небо, размышляя о том, что этот невероятно загадочный парень с весьма запутанной историей жизни слишком крепко засел в моей голове.

В том же задумчивом состоянии я прошла на кухню и, продолжая витать в мохнатых облаках, принялась есть дольки томата, макая их в взбитые с сахаром сливки.

— Дед Тимура — Борис Иннокентьевич Царев — в девяностые был весьма заметной персоной в экономической жизни столицы. Его группировка была едва ли не самой заметным субъектом и контролировала большие потоки денег, — с места в карьер начала я свои размышления сама с собой.

Обычно мама в подобные мои разговоры не вмешивалась, но сегодня, видимо, её смутил мой выбор десерта.

— Дочь, ты в порядке? — изогнув в изумлении свои идеальные брови, спросила мама. — Помнишь наш разговор о контрацепции?