Любимая наша (СИ) - Адлер Алекса. Страница 11

Для разговора с ранвишем муж пригласил меня в свой рабочий кабинет, просторное помещение с лаконичным дизайном и множеством высокотехнологичного, но на первый взгляд незаметного оборудования. Я словно на капитанский мостик ашарского межзвёздника попала.

Чотжару Сэтору тоже разрешил остаться. А вскоре туда доставили и перепуганного Ниба, которого мне очень захотелось обнять и утешить, таким несчастным он выглядел. Только строгий взгляд супруга заставил сдержаться и остаться на месте. То есть на удобном дайрате, куда меня усадили словно на трон.

− А что это за станция Эуак? – интересуюсь, когда бедняга умолкает.

К этому моменту мой красноволосый супруг уже успел довести моего помощника-эмпата чуть ли не до слёз своим напором, стальным голосом, буквально пропитанным силой Гласа, и огромным ворохом тяжёлых, бескомпромиссных вопросов.

− Одна из пяти станций, что кружат вокруг Призрака, − вместо него отвечает Сэтору. – Часть оборонного щита системы Оран. Верно, алмо Ниба?

− Да, − кивает тот. – Только её деятельность больше носит характер научно-исследовательский, чем стратегический и военный.

Значит, то что получил Менетнаш, как-то связано с этим таинственным астероидом, который так нужен всем? Но что же это было, если он пошёл на такие жертвы, и даже готовясь к самосожжению, не сожалел о своём поступке?

− Если я более настоятельно спрошу тебя, алмо Ниба, что твоему народу известно о природе Призрака, ты мне ответишь? – прищурившись, ледяным тоном интересуется у ранвиша мой супруг. Откровенно намекая, что применяемые им методы допроса могут быть куда более жёсткими и беспощадными.

Ни для кого в этой комнате не секрет, что только моё заступничество сдерживает Гласа Абсолюта от того, чтобы взяться за интересующего его головастика всерьёз.

Но тот и так сжимается ещё больше, будто хочет свернуться в клубочек, а на коже вспыхивает уже знакомое мне голубое сияние защитного энергетического поля. Признак крайнего испуга и нервного напряжения.

− Простите, я не могу. Мы… приносим обеты, поступая на службу. Хоть я и предан моей императрице всем сердцем, − жалобный светящийся взгляд устремляется на меня. – Но это сильнее меня. Не смогу преломить и переступить. Простите…

Багровые глаза Сэтору заинтересованно вспыхивают.

− Так даже? Эмпатические блоки?

А такие существуют? Видимо, да. Потому что Ниба печально кивает, Чотжар с понимающим видом хмыкает. А Сэтору продолжает:

− И всё же вам известно, что этот астероид собой представляет, − произносит, не спрашивая, утверждая.

И это именно тот случай, когда молчание действительно знак согласия. В силу невозможности другого ответа для связанного по рукам и ногам ранвиша.

− Что ж, когда императоры вернутся, думаю, им будет интересно пообщаться с вашим советом старейшин на эту тему, − подводит итог беседы мой супруг. – Можешь быть свободен, алмо Ниба. Ни-одо Чотжар, уведите его.

Но ранвиш вместо того, чтобы испытать облегчение, наоборот, буквально сереет, испуганно замирая.

− Вы меня… прогоняете? – лепечет потерянно. Взгляд мечется от Сэтору ко мне и обратно. – Моя императрица? Я… вам больше не нужен?

− Что? – хмурюсь с недоумением.

− Умоляю, − сделав нерешительный шаг, в следующую секунду он буквально падает на колени и, прежде чем я успеваю отреагировать, ползёт ко мне.

Сэтору стремительно вскакивает на ноги, явно намереваясь остановить ранвиша. Но тот неожиданно оказывается быстрее.

– Умоляю, не гоните меня, − оказавшись возле меня, прижимается лбом к полу рядом с моими ногами, содрогаясь всем телом. Шепчет дрожащим, срывающимся голосом: − Что угодно, только не гоните. Я позволю, чтобы меня считали ваши менталисты. Не буду сопротивляться, пусть это даже меня убьёт. Только не гоните, Алмари. Я не выдержу, если и вы от меня откажетесь.

Он что, плачет? Кажется, даже сияние его щита потускнело. Сердце разрывается от той тоски и обречённости, что исходит от парнишки.

А ещё это обращение… кажется так у них обращаются к главе рода, непререкаемому авторитету для каждого ранвиша. И я читала, что в семьях головастиков довольно часто главенствуют женщины.

− Ну что за глупости, Ниба? − подавшись к нему, я опускаю руку на гладкую макушку, нежно и утешающе глажу, как ребёнка. – Я тебя не гоню. Ри-одо Сэтору имел в виду, что разговор закончен и у него к тебе больше нет вопросов.

Ранвиш замирает, всхлипнув, и лишь спустя секунду медленно поднимает голову. Смотрит с отчаянной надеждой.

− Не гоните? – полные слёз неоново-синие глаза заставляют сердце сжаться от сочувствия к бедному эмпату. От него уже однажды отказались, послав на верную смерть. Неудивительно, что он так боится повторения.

− Нет, конечно. Ты очень нужен мне и империи Аша-Ирон, − улыбаюсь, желая ободрить.

− В свете только что данных тобой обещаний императрице, алмо Ниба, мы, пожалуй, продолжим наш разговор и ещё кое-что обсудим, − зловеще произносит Сэтору, став рядом со мной и прожигая ранвиша тяжёлым взглядом. – Твоя готовность сотрудничать достойна всяческих похвал. Ни-одо Чотжар, что скажете? Сумеете вытащить из разума алмо Ниба нужные нам сведения?

− Без боли и вреда его здоровью, − тут же вмешиваюсь я, видя как хищно и предвкушающе рассматривают моего дрожащего подопечного мои муж и хранитель.

− Пока что мне с-с-сложно с-с-сказать, − задумчиво изрекает на-агар. − Мне раньш-ш-ше не доводилось взламывать эмпатичес-с-ские блоки. Но при полном с-с-содействии алмо Ниба, думаю это мож-ш-шет быть вполне возможным. Вопрос лишь во времени.

− Содействие алмо Ниба обязательно окажет, − произносит мой муж таким тоном, что даже у меня мороз по коже бежит. – Ведь так?

Даже если бы ранвиш думал отказаться от своих слов, под сокрушающим волю взглядом Сэтору он лишь потерянно кивает, подтверждая своё согласие.

− Я очень благодарна тебе, Ниба, − уверяю, смотря ранвишу в глаза. − Это действительно важно для нас. И я уверена, что вместе с ни-одо Чотжаром вы найдёте способ снять с тебя блоки без вреда для здоровья.

Снова глажу его по голове. И ранвиш едва заметно тянется за моей рукой, будто выпрашивая ласку. Даже глаза прикрывает в благоговении.

− Я всё для вас сделаю, моя Алмари.

− Спасибо. Я постараюсь не подвести твоё доверие.

На этом наша встреча и заканчивается, по сути. Чотжар уводит немного успокоившегося ранвиша. Притом явно что-то вещает ему по пути.

Мы с Сэтору остаёмся одни.

И мне больше не удаётся игнорировать пожирающие меня изнутри чувства, потребность знать и зудящий на подкорке зов, подталкивающий к шагу в подпространство, нарастающий в душе, подобно водяному валу. Не удаётся отмахнуться от ощущения, что ждать больше нельзя. Как бы я себя не чувствовала.

− Мне сегодня уже намного легче, − произношу я, бросая взгляд на высокое окно справа от меня.

Там уже начинают сгущаться сумерки, косые лучи Кюар яркими бликами играют на светлых дворцовых стенах и водной глади лагуны. Близится ночь и возможность увидеть новые сны. Я не уверена, что смогу удержаться. Потому обязана предупредить.

Моя связь с сэ-аран вибрирует натянутой струной. Так остро, так ощутимо, что я почти могу уловить их эмоции, их состояние. Узнать, что они делают прямо сейчас.

Почти увидеть.

Кажется, что достаточно лишь позволить себе это, и я прорвусь к ним. Острым лезвием пройду сквозь грань. По проторенному пути. Ведь я уже это делала. И сейчас буду не одна.

− Я знаю к чему ты клонишь, Лина, − обойдя мой дайрат, муж останавливается позади меня, его руки сжимают мои плечи, принимаясь неспешно разминать напряжённые мышцы. – И мой ответ – нет. Я не разрешаю тебе этой ночью погружаться в видения. Ты недостаточно окрепла для этого.

Сжав зубы, закрываю глаза. Опустив голову, раздосадовано веду ею из стороны в сторону. Успокаиваю вспыхнувшие внутри неприятные эмоции. Он имеет право так говорить. Я сама дала ему основания и полномочия. Но не отказывалась от своего права иметь собственное мнение.