Гипнотизер в МВД: игры разума (СИ) - Тыналин Алим. Страница 38

Я быстро вспомнил все те факты, которые я уже вывел о девушке благодаря своим наблюдениям.

— На самом деле никаких трудностей это не представляет, — сказал я. — Вот, например ты, Лида. Ты выросла в обычной советской семье. Твой отец получил тяжелое ранение на фронте, потом скончался, еще когда ты была ребенком. Я сочувствую тебе. Мать вышла замуж за другого и ты так и не простила ей этого. Ты считаешь, что…

Но, как и обычно, я забрался слишком глубоко. Увлекся чересчур.

— Откуда ты узнал это? — резко перебила Наварская. — Лазил в мое личное дело? Тебе не кажется, что это низко?

Ну вот, она все-таки обиделась. Я открыл глаза, уселся на диванчике и пригладил всклокоченные волосы.

— Мне нет необходимости в этом, — ответил я. — Я и так вижу многое о тебе. Например, я даже вижу, как ты сама воспринимаешь себя в окружении людей. В частности, мужчин. Я знаю, что большинство из них считают тебя высокомерной, но на самом деле это не так. Просто тебе иногда не совсем хорошо в их обществе и ты становишься колючей. А они, смотря на твою внешность, думают, что ты высокомерная стерва.

Теперь Лида выглядела удивленной.

— Действительно, все так и есть. Откуда ты узнал?

Я пожал плечами.

— Я же говорю, надо просто уметь наблюдать и делать выводы. Кроме того, я специально тренировался в чтении людей, потому что это помогает в моих выступлениях. Я мог бы еще многое рассказать, но это вряд ли тебе понравится. Хочешь, я лучше покажу тебе небольшой психический фокус и угадаю цифры, которые ты написала на бумаге?

Вот теперь Наварская просияла. Задача печатать протокол допроса тут же оказалась забыта.

— Давай, конечно хочу, — сказала она.

Я поднялся и прошелся по кабинету. Эх, подремать так и не удалось.

— Давай я попробую угадать номер твоего телефона, — сказал я. — Хотя нет, ты скажешь, что я посмотрел его у шефини. Тогда лучше телефон твоей матери, хорошо?

Наварская кивнула, я положил перед нею чистый лист бумаги и продолжил:

— Тогда напиши здесь номер, — а сам нарисовал на бумаге кружок. — Вот в этом вот круге, в самом центре. Он нужен мне, чтобы я мог сосредоточиться и прочитать твои мысли.

Я отошел подальше, чтобы Лида не могла обвинить меня в подглядывании и когда она закончила, сказал:

— Написала? Молодец. Теперь сложи лист надписью внутрь. Теперь еще раз. Готово?

Я подошел к Наварской, все также сидящей за столом, взял у нее сложенный лист бумаги и приложил ко лбу. Помолчал немного, как будто пытался получить информацию с бумаги третьим глазом.

Затем взял и резко порвал лист на две части широким размашистым движением.

— Ты знаешь, буддисты считают, что на лбу у нас находится третий глаз, через который можно получать любую информацию телепатическим путем? — спросил я и коснулся лба, чтобы отвлечь внимание девушки от своих рук. — И вообще, Сиддхартха Гаутама Будда однажды сказал: «Все, что мы есть – это результат наших мыслей».

— Да что вы говорите? — улыбаясь, спросила девушка, пока я безжалостно расправлялся с листом.

Я сложил разорванные половинки, разорвал еще раз, потом порвал еще и еще раз. Затем огляделся и увидел на подоконнике пепельницу и рядом коробок спичек. Бросил лоскутки бумаги туда, сложил горкой и поджег. Дождался, когда бумага превратится в пепел и передал пепельницу Наварской.

— Выброси, пожалуйста, в урну.

Лида послушалась и выполнив просьбу, снова спросила у меня с улыбкой:

— Так что же Гаутама Будда говорит насчет номера телефона? Теперь назвать его будет трудно, не правда ли?

Я улыбнулся в ответ.

— Может быть, но только не для меня, — и продиктовал номер по памяти, цифру за цифрой.

Удивлению Наварской не было предела.

— Но как? — спросила она. — Как ты это сделал?

Я продолжал улыбаться. Фокус старый, ловкость рук и никакого мошенничества.

— Будда подсказал. Кстати, ему принадлежит очень мудрое изречение: «Тот может, кто думает, что может».

Но Лида вскочила с места и нетерпеливо всплеснула руками.

— Как ты это сделал? Немедленно объясни, иначе я не успокоюсь!

Я сложил пальцы колечками и изобразил молитву.

— Надо просто иметь незамутненное сознание, избавленное от привязанностей. Освободи свой ум, Лида Наварская.

— Немедленно скажи мне или я тебя прикончу! — закричала девушка и бросилась на меня.

Я с улыбкой ускользнул и в это время дверь в кабинет открылась. Внутрь заглянул хмурый помощник Хвалыгина, капитан Талицкий.

— Климов? — спросил он, неодобрительно поглядев на наши забавы. — Поехали скорее, тебя все ждут.

— А что случилось? — спросил я. — Можешь объяснить?

— По дороге объясню, — буркнул Талицкий и вышел из кабинета.

Я двинулся было следом, но Наварская схватила меня за руку.

— Как ты это сделал? — настойчиво спросила она.

Я сокрушенно покачал головой и бросил на стол клочок бумаги с написанным ею же номером. Эту бумажку я сумел сохранить и ловко оставить в руке благодаря специальной технике разрывания листа на части. А когда Лида выбрасывала пепел в мусорку, быстро прочитал номер.

— Вот мошенник, — прошептала Наварская.

***

Между тем возле дома номер девятнадцать у станции метро «Петроградская» все пошло совсем не по плану. Не удалось даже выполнить инструкцию начальства о ликвидации преступников.

На задание выехали три взвода специальных моторизованных полков милиции, два от воинской части 5402, дислоцированной в Ленинграде, и один от Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения имени Дзержинского, к которой и принадлежал капитан Иван Мелентьев. На время операции ленинградские подразделения подчинялись ему по специальному приказу.

На захват отправились на трех патрульных автомобилях УАЗ-469, со спецсигналами «проблесковый маячок» и «сирена», окрашенных в желтый цвет с синими полосами на борту. Вооружение стандартное, пистолеты Макарова, как у милиционеров и автоматы Калашникова, как у военнослужащих.

Почему такое дублирование? Так ведь эти части комплектовались рядовым и сержантским составом по призыву, как на службу в Советскую армию. И служба в этих частях приравнивалась к армейской.

Впрочем, сейчас имел значение только уровень подготовки бойцов. Мелентьев оглядел своих ребят. Все уже опытные и закаленные, каждый имел опыт захвата особо опасных преступников, их ареста и конвоирования.

Насчет ленинградцев тоже не сомневался, он несколько раз приезжал в город на Неве в командировку и был знаком с местными бойцами. Сейчас осечек быть не должно, потому что нападение на бандитов произойдет неожиданно.

Вошли на объект, всех обезвредили, уложили лицом в пол, арестовали. Если будут сопротивляться, пришить на месте. Эти мерзавцы, которые убили караульного и постового, а также нескольких таксистов, не заслуживали жалости. Тем более, что в отношении них у Мелентьева фактически есть карт-бланш на ликвидацию.

Единственное, что заботило командира группы, так это мутные слухи об обнаружении места пребывания преступников. Говорят, их нашел какой-то телепат, эстрадный клоун. Разве можно опираться в оперативной деятельности на такие жидкие данные?

Мелентьев вздохнул, покачал головой. Интуиция подсказывала ему, что не стоит доверять сведениям, полученным таким путем. Как будто решать, жениться или нет, на основании совета гадалки.

— Приехали, — сказал водитель и машина остановилась, скрипнув тормозами.

Они заехали во двор нужного дома. Участковый милиционер уже поговорил с управдомом и выяснил, что в квартире номер двадцать на третьем этаже живут двое мужчин. Женщина опознала бандитов по фотокарточкам и милиция уже незаметно оцепила район.

— Вы прикрываете двор и запасной выход, — сказал Мелентьев ленинградским коллегам.

В отличие от моды двадцать первого века, спецгруппа не была закована в бронедоспехи и не носила касок и балаклав на головах. Все были одеты, как обычные советские милиционеры. Правда, вооружены до зубов. И готовы ко всему.