Гипнотизер в МВД: игры разума (СИ) - Тыналин Алим. Страница 8

Переговорю с сотрудником, ведущим дело Пикового короля и отправлюсь домой. У меня сегодня день рождения, в конце концов. Двойной, можно сказать. Для этого тела и для меня самого, впервые появившегося в этом мире.

Как ехать, на такси или автобусе? В любом случае надо пересекать канал. Денег у меня достаточно, на такси хватит. Я ощупал карманы своего щегольского черного пиджака. Ну, что тут у нас?

Паспорт на мое имя, вот адрес прописки. Записная книжка, исписанная красивым бисерным почерком. Ее еще предстоит изучить. Бумажник с деньгами, квитанциями и еще какими-то записками. Позвякивающая связка ключей, видимо, от квартиры.

Наследство от моего предшественника. Печально, печально на это смотреть. Чужая жизнь, которая теперь досталась мне. Словно примеряешь пальто с чужого плеча. С другой стороны, если бы не я, сейчас это никому не нужное тело лежало бы в городском морге и еще неизвестно, кто приехал бы его забирать.

Ладно, оставим эти бессмысленные размышления. У меня есть цель, ясная и не терпящая отлагательств.

Насколько я помню, Пиковый король нанесет удар через три дня, в окрестностях Ленинграда. Это будет первое его массовое убийство, после которого он станет известен на всю страну. До этого его деяния замалчивались властью, чтобы не вводить население в панику. Теперь у меня есть реальный шанс поймать маньяка на месте преступления, а если получится, то даже и предотвратить его.

Усевшись в такси, я отправился в ГУВД. Таксист был такой типичный, советский мужик, как из фильма. Плотный, загорелый, сильный. На лице двухдневная щетина, длинный нос подозрительно принюхивался. Кожанка, кепка, усы. Присутствует весь набор.

— А вы, извиняюсь, тоже оттуда будете? Из органов? — спросил он.

Я посмотрел на него более внимательно. Лет сорок, на подбородке едва заметный шрам. На тыльной стороне ладони наколка в виде лучей солнца. Надписи «СЕВЕР» нет, возможно, он просто сидел по малолетке, а может и вообще остался на воле.

Видно, что это настоящий советский таксист. Разбойник с большой дороги, повидавший многое на своем веку. Обручального кольца нет. Во рту сверкнул золотой зуб, я видел еще когда договаривался насчет проезда.

Обеспечен, хорошо зарабатывает на своем месте. Работа в таксо, если уметь вертеться, приносит хорошие доходы.

Так-с, теперь машина. Относительно новая «Волга». Все чисто и аккуратно. Не гремит и не разваливается. Все правильно, обычно опытным таксистам достается хорошая машина. Он еще и ухаживает за ней. Ага, вон там, за козырьком мелькнуло маленькое фото детей. Разведен, есть дети.

Все ясно. А еще в углублении между сиденьем и рычагом коробки я заметил в «кочерыжку», выгнутый крючок из упругой проволоки. С его помощью можно быстро залезть внутрь таксометра и изменить сумму к оплате за проезд. Ловкачи делали это в тот время, когда пассажир ненадолго покидал такси, например, отправлялся разменять крупную купюру.

Ага, мой шоферюга тот еще жулик. Ну что же, понятно, каждый крутится, как может. Я тоже не белый и пушистый.

Спрашивает он тоже не просто так. Работники органов могли расплатиться талонами, это для таксиста невыгодно. Но обычно это делали прокурорские, менты платили по счету.

— Нет, я гражданский, — ответил я и сразу заметил, как водитель довольно ухмыльнулся. Но поскольку где-то на задворках памяти у меня остался сленг советских таксистов, я тут же добавил: — Но, шеф, я тебе не «пиджак» какой-нибудь. Мы с тобой строго по прибору поедем. Хотя, если быстро, доплачу, в обиде не оставлю.

Водила зыркнул на меня глазами. Понял, что я в теме. «Пиджак» на их сленге - это работяга, который только иногда пользуется такси и с него можно содрать хорошие чаевые. А ехать за прибор - это оплачивать строго по показаниям таксометра.

— Понял, командир, — весело согласился таксист. — Щас, с ветерком домчимся. Ты не из этих, которые нашего брата валят, сразу видно.

И рванул вперед, ловко объезжая немногочисленные машины на дороге.

Я поглядел в приоткрытое окошко, любуюсь видами Ленинграда. Как же все тихо, мирно и спокойно, по сравнению с бурлящим мегаполисом двадцать первого века.

Девушки в светлых платьюшках, с заколками в волосах, брюки клеш, джинсовые рубашки. У парней густые длинные прически, многие бородатые. Магазинов мало, рекламы тоже. Красота.

— Какого вашего брата валят? — спросил я на всякий случай, прицепившись к словам шофера. — Это вы о чем?

— Да ты что, парнишка? — спросил шофер, крутя рулем. — С Луны свалился, что ли? Не слышал про этих, которые солдатиков замочили? Автоматы забрали, потом еще таксистов порешили. Их уже полгода ищут, не могут найти. Все наши на ушах стоят.

Нет, я о таком не слышал. Но признаваться о недавнем прибытии не хотел.

— Слышал, было дело, — ответил я. — Но в подробности не вдавался.

Не знаю, что подумал шофер, но наверняка решил, что я скрываю от него лишние сведения.

Вскоре мы остановились перед зданием ГУВД. Дальше застыли несколько милицейских машин. Через большие двустворчатые двери вышли двое милиционеров, подтянутые, в новеньких мундирах с иголочки, зашагали по улице.

Щедро расплатившись с таксистом, я нырнул в здание. Время полуденное, скоро обед, надо бы успеть в приемное время.

— Вы к кому, гражданин? — строго спросил постовой.

Молодой еще, безусый. Как бы пробиться через него, чтобы не развернул прямо здесь, у входа.

— У меня есть информация о готовящемся преступлении, — сказал я, пристально глядя в глаза постовому. — Мне надо поговорить с сотрудником, ведущим дело Пикового или, как его еще назвали, Черного короля.

Поглядев на меня, юнец понял, что я не шучу. Поколебался немного, указал на стулья для посетителей, стоящие неподалеку у стены.

— Посидите, пожалуйста. Сейчас я поговорю о вас.

Я отошел, а милиционерик куда-то позвонил по внутреннему аппарату, стоявшему рядом на столе, а потом тоже на минуту отлучился. Вскоре я увидел, как он зовет меня.

— Пройдите, пожалуйста, к дежурному, — попросил он и указал на коридор за собой. — Первая дверь справа.

Нет, так не пойдет. Они решили просто принять у меня заявление и рассмотреть его в общем порядке. Но пока это случится, преступление уже может произойти. И даже кличка преступника ни о чем им не сказала.

Поскольку дискутировать с постовым не было смысла, я отправился к дежурному. Вошел в просторный кабинет, пропахший сигаретным дымом. Несколько столов с печатники машинками, стулья, шкафы с бумагами. Все, как в обычной конторе.

За одним из столов сидел пожилой дядька, усатый и полный. Что-то быстро печатал на машинке, заглядывая в тетрадку, разложенную рядом. Рядом в пепельница, полная окурков.

При виде меня остановился, поглядел с интересом. Удивленно приподнял брови при виде моего костюма. Я понял, что он ожидал увидеть фантазера, который пришел надоедать милиции дурацкими догадками.

В любое время таких полно. Стоит только случиться любому происшествию, вроде громкого убийства или катастрофы, как они тут как тут. Строят из себя свидетелей или знатоков, желая помочь следствию. Только в двадцать первом веке они отправляют послания по электронной почте, а в семидесятые приходили сами, собственными ножками.

Но мой благочинный вид немного нарушал образ взбалмошного фантазера. Они обычно одеты попроще. Да, правду говорят, по одежке встречают.

— Э, присаживайтесь, товарищ… — сказал мужчина.

Я присел на стул напротив. По ходу дела быстро оглядел дежурного. Капитан по званию, старый, давно закаленный служака. На носу красные прожилки, свидетельствующие о пристрастии к спиртному.

Судя по всему, опытный и видавший виды. Больших высот не добился, скоро пойдет на пенсию. Вот его отправили сюда, в дежурку, на относительно нехлопотную должность.

— Климов, Ян Юрьевич, — ответил я. — Можно просто по имени. Я собственно, почему приехал. Хотел сообщить о готовящемся преступлении.

Капитан с любопытством осматривал меня. Старался понять, что я за птица. Можно ли принимать мои слова на веру?