Схождение (СИ) - Лебэл Дан. Страница 14

До пяти лет он жил почти как нормальный ребенок, ему лишь изменили немного питание и увеличили физические нагрузки. А вот после пяти лет начались суровые будни будущего бойца с ненормальностью. В двенадцать ему и его однокурсникам объяснили общую теорию и посвятили в таинство происхождения его генетической линии. В пятнадцать у него был первый выезд на задание, простенькое, но пострелять ему там пришлось. В восемнадцать он отправился в армию, где естественно попал в специальный гарнизон под эгидой ФСБ. Отслужив и документально уволившись в запас, он устроился на работу в ту же ФСБ бойцом антитеррора, где и начал восходить по карьерной лестнице вверх. К тридцати дослужился до звания майора и ему открыли полный доступ к документации под грифом «совершенно секретно». И только тогда командир специального подразделения ФСБ РФ Керчь Юрий Юрьевич с позывным «Тень», понял и осознал масштаб трагедии, к которой готовились все страны мира. Осознал и испытал гордость, как за свою страну, так и за человечество в целом.

— Тень! — резкий окрик Гусара вывел меня из задумчивости.

С непониманием посмотрел на усатого капитана и только тогда осознал, что все еще держу кровавый артефакт в руке. И не только держу, а пытаюсь понять, нельзя ли по-тихому прирезать пару-тройку «кукол», что вповалку лежали на полу зала. Дерьмо! Резким движением руки скинул в поднесенный контейнер нож и выругался уже вслух.

— Мощная штучка, — недобро посмотрел на нож татарин, спустившийся с балкона. — Может не в спецхран его, а тут где-нибудь раздолбаем?

— Азот дело говорит, командир, — предварительно отключив канал связи, на меня посмотрел Пашка. — В последнее время из спецхрана начали изымать некоторые вещи и куда они потом деваются никто не знает.

— Да все ты знаешь, — зло сплюнул старлей татарских кровей. — В прошлом году в Берне медальон Анубиса всплыл, который мы три года назад в Якутске у местного воротилы изъяли. А когда сунулись проверять, наш ли это, или просто похожий, то оказалось тот, который мы изъяли, просто пропал. Просто пропал, млять! Их хранилища самого Альянса пропал! Сказочники хреновы!

И снова с Денисом я был полностью согласен. Чтобы что-то пропало из хранилища Альянса — это нонсенс. Но вот пропало. И все прекрасно понимали, что предмет ушел просто потому, что его продали. Подгнивает Альянс, подгнивает…

Структура, которую создали еще в Древнем Риме, действующая во всех странах мира, начала себя изживать. И это неудивительно, новое время, оцифровывание всего общества, новые моральные устои, коррупция планетарных масштабов — все это сильно повлияло на политику Альянса.

— Доберемся до Хабаровска, там решу, — принял я решение. — Мышь, вызывай вертушку. Обрисуй ситуацию. Медиков пусть не забудут прихватить.

Снял шлем и оглядел зал молельни. Вповалку лежащие женские и мужские тела не вызывали в душе никаких чувств. Работа. Просто у нас такая работа. Мы свою часть выполнили и теперь нам на смену придут другие. Врачи, что будут пытаться вывести из комы «кукол», психологи, которые попытаются вернуть оболваненных людей в обычный ритм жизни. Госструктуры, что придумают легенду, в которой не будет фигурировать ничего паранормального и мистического. Всё, как всегда.

Спустился вниз, вышел на улицу и вдохнул полной грудью запах леса. К крыльцу уже подошел Бункер, успевший убрать свою монструозную снайперку в специальный чехол. Послышался шум мотора и уже через пять минут к крыльцу подъехал минивэн, за рулем которого сидела Мышь. Лихо подкатив к нам, машина остановилась и из нее выскочила девушка, что рысью направилась к чемоданчику с дронами. Проверив все ли в порядке, Юля, подхватив чемодан, поволокла его к машине. Там запихнув тяжелый прямоугольник в багажник, закрепила его. К ней подошел Бункер, и они уже вдвоем вытащили теперь уже четыре чемоданчика с красными крестами на боках.

— МЧС уже летит, — оповестила она меня, после чего они вместе со снайпером отправились в церковь.

Кивнул, показывая, что принял информацию. Оказать первую медицинскую помощь мог любой из нас и если надо, даже вторую. Да мы вообще могли фельдшерами работать! Но вот Мышь и Бункер, были практически светилами медицинского дела. Юля имела Дар, направленный на сохранение и поддержание организма в надлежащем состоянии, а Дмитрий просто отличный хирург. И эта их связка выручала нас не раз и не два, а столько, что и не упомнить.

Ко мне присоединился Павел, и присев на крыльце, снял шлем и неожиданно выдал:

— Тяжело что-то мне командир.

— Что не так? — я резко повернулся к нашему сенсору.

— Не знаю. С утра что-то давит. Сначала думал, что с колдуном связано, но нет. Его мы взяли, а чувство не проходит. Даже сильнее стало. И тревожность нарастает с каждой минутой.

— Боевая готовность! — отдал приказ и мгновенно поднялся на ноги. — Собраться у машины. Бункер, проверь как там колдун, вдруг восстанавливается потихоньку.

Подскочил к минивэну и рывком вытащил чемодан с дронами. Когда Паше вот так вот тревожно, у меня волосы на затылке встают. Я очень хорошо помню прошлый раз, когда он заявил что ему «тяжело». И тогда на совместной операции нашего и НАТОвского отрядов выжила только моя группа, остальных же развеяло в пыль выбросом пробудившегося ото сна джина, тысячелетия спавшего в Сирийских песках.

Подбежавшая Мышь, провела пальцами по контейнеру с дронами и в небо устремились сотни мошек.

— Режим обнаружения неизвестного противника! — последовала от меня новая команда. — Гусару «тревожно».

В канале матюгнулся татарин, а Юля, сделав свое дело, забралась в машину и, нацепив на голову шлем, ушла в виртуальность, отслеживая все показатели и данные с датчиков отряда и ее непосредственных подчиненных. И только когда отряд занял свои позиции, Гусар немного неловко выдал:

— Командир, мне не как тогда тревожно. Сейчас все иначе, не нам грозит что-то, а как будто вообще всему.

— Оракул хренов… можешь четче сказать, а? — не выдержал Азот.

— Заткнулся! — рыкнул я, осаживая старлея. — Следим за обстановкой! Мышь! Что видишь?

— В радиусе полкэмэ чисто. Абсолютно никакой активности кроме зверей не наблюдаю. В течение пяти минут расширю зону обнаруже…

Дальше слушать доклад хакера стало невозможно. Ноги подогнулись, глаза перестали видеть, в ушах раздался гул. Сознание постепенно стало угасать и я, на последних силах, вогнал себя в состояние усиления. Зрение восстановилось быстро, за ним вернулся и слух.

— …ять! У него кратковременный паралич! Всё, он в норме, — последнее предложение склонившаяся над ним Юля произнесла как-то неуверенно.

Быстрая ревизия организма. Я в норме, функционален полностью. И что это было? Ответ, как ни странно, пришел мгновенно. Перед глазами алым цветом замигало сообщение.

Оставшееся время до катаклизма — 93 часа 15 минут 19 секунд.

Вероятность мгновенных необратимых последствий в текущих координатах — 0 %.

Прочел. Осознал. Рывком вскинул себя на ноги.

— Отбой тревоги. Мышь, возвращай москитов.

Отряд напряженно смотрел на меня и ждал объяснений.

— Схождение. Через девяносто три часа.

Вот и все что я сказал. Этого было достаточно. Трехсекундный ступор, а потом до отряда что называется «дошло». Татарин выдал идиому на своем родном языке, Гусар удовлетворенно кивнул, найдя объяснение своей тревожности, Мышь тоже матюгнулась, но уже на нашем родном и могучем. Один лишь Бункер молча принялся снова зачехлять снайперскую винтовку.

А дальше завертелось-закружилось. Ждать прилета МЧС стало резко некогда. Погрузившись в минивэн, отряд резко направился в сторону Хабаровска. Предстоял долгий перелет до Москвы, и уже там, на базе, поступят вводные как им быть и что делать. Вернее первые приказы должны были поступить совсем скоро, как только войдем в зону устойчивой связи. Мышь никак не могла наладить связь с Центром, впрочем, как и с теми же МЧСниками. Началась сплошная мистика — всегда устойчивая спутниковая связь как-то резко пропала. Как только я увидел перед глазами сообщение, связь как отрубило. И это наводило на определенные мысли. Только вот попасть нам в Москву, как и в Хабаровск, было не суждено.