Сын Войны, Дочь Хаоса (ЛП) - Рэллисон Джанет. Страница 33

Я вздохнула.

— Я останусь, пока ты не вернёшься.

Это не означало, что я не могла подделать школьные справки и отправить их в каждый колледж в моём списке пожеланий. Не помешало бы оставить мои возможности открытыми.

— Ты планируешь когда-нибудь покинуть эту комнату? — спросил он.

— Может быть, — сказала я.

Мой отец поцеловал меня в лоб.

— Я вернусь, как только смогу.

Он встал, попрощался и вышел из комнаты. Несмотря на то, что я планировала уехать в колледж, я почувствовала прилив печали и беспокойства, когда за ним захлопнулась дверь.

Хорусиане могут найти его. Или скарабеи. Я больше никогда не смогу прощаться с ним с легким сердцем.

ГЛАВА 14

Я вылезла из постели, распаковала одежду и включила телефон, чтобы подзарядить его. Когда я больше не могла придумать причин оставаться в своей комнате, я долго принимала душ, одевалась и сушила волосы феном. Я продолжала водить языком по внутренней стороне рта, гадая, где же адаптация.

Раньше я думала, что знаю, кто я такая. Теперь всё, в чём я была уверена, казалось искаженным, потускневшим и изменившимся.

Я немного накрасилась, затем направилась по коридору к лестнице. Пока я шла, я услышала голос Рорка, резкий и сердитый в одной из комнат подо мной. Я не могла разобрать его слов.

Несколько мгновений спустя Корделия поспешила вверх по лестнице. На ней был розовый кашемировый свитер, который придавал ей невинный и милый вид, как будто она собиралась свернуться калачиком где-нибудь с котятами. В ярком дневном свете она была ещё красивее, чем прошлой ночью. Однако её губы были сжаты в сердитую линию, и она сморгнула слёзы. Увидев меня, она остановилась.

— Во-первых, — сказала она надменно, — я понятия не имела, что ты собираешься взбеситься прошлой ночью. Большинство Сетитов в твоей ситуации были бы рады узнать правду. Во-вторых, — продолжила она, — твой брат-придурок.

Не сказав больше ни слова, она протопала вверх по лестнице мимо меня. Она пронеслась по коридору и захлопнула дверь своей спальни.

Я спустилась по лестнице и пошла на шум в кухню. Рорк и Джек сидели за столом, ели ланч, перед ними были разложены гамбургеры и соусы.

Кухня была большой, с блестящим деревянным полом, белоснежными шкафчиками и гранитными столешницами.

— Она наконец-то встала, — сказал Рорк.

— Привет, — сказал Джек.

— Привет, — я подошла к столу. Я не могла придумать, что сказать, поэтому спросила: — Где твои родители?

— На работе, — сказал он, как будто это не был откровенно глупый вопрос с самого начала. Это было во вторник днём. Большинство людей обычно были на работе. — Они оставили Корделию и меня играть роль хозяев, — Джек отодвинул свой стул от стола и встал. — Ты хочешь позавтракать или пообедать?

— Позавтракать, я думаю.

В полуденном свете Джек тоже выглядел красивее. Его глаза потеплели, а в тёмных волосах появились рыжеватые пряди. В нём чувствовалась определённая утончённость. Может быть, потому что он носил такую же сдержанную, но чрезмерно дорогую одежду, которую видишь в модных журналах. Что-то в нём напоминало мне интеллектуала, хотя я не могла понять, что именно. Возможно, слегка официальная манера, с которой он говорил. Вероятно, он был одним из тех парней, у которых в комнате была книжная полка, полная книг, и которые водили дружбу со школьными друзьями из Лиги Плюща и использовали слова, которые большинство людей не понимали.

— У нас есть разные хлопья, — Джек открыл шкаф, чтобы показать мне ряд коробок. — Или у нас есть смесь для блинов и яйца, если ты предпочтёшь их.

— Хлопья подойдут.

Джек достал из ящика ложку, миску — из другого шкафа и протянул их мне. Я мысленно отметила, где их места, затем насыпала мюсли в миску. Я чувствовала себя странно, делая что-то обыденное, как будто это было в любой другой день.

Джек прислонился к стойке и наблюдал за мной, я пыталась найти молоко. Я не винила его в том, что он считал меня сумасшедшей. Прошлой ночью я произнесла в его присутствии всего три предложения, прежде чем сорвалась, убежала и впала в истерику.

Как Джек воспринял новость, когда узнал, чем занимаются Сетиты? Может быть, он всегда знал. Может быть, другие родители-Сетиты рассказывали своим детям об этом так же, как моя мама объясняла мне, что курица, которую я ела на ужин, когда-то была животным.

С другой стороны, Сетиты, вероятно, не стали бы рисковать тем, что их дети рассказывали свои секреты ребятам в школе.

Самое приятное в том, что парень считает тебя сумасшедшей, — это то, что ты больше не испытываешь потребности произвести на него впечатление. Я даже не перешла на другую тему и спросила:

— Ты ходил в государственную школу?

— Мы с Корделией учились на дому в начальной школе, а потом пошли в частную школу.

Вот как Лечеминанты хранили свои секреты.

Я вылила молоко на хлопья, отнесла их на стол и бесцельно потыкала в них. За то время, что мне потребовалось, чтобы позавтракать, Рорк покончил со своим гамбургером и готовил ещё один. Вы бы не подумали, что кто-то, кто лишил кого-то жизненной силы, будет так голоден.

Джек и Рорк говорили о спортивных командах так, словно знали друг друга много лет. Оба время от времени поглядывали на меня, проверяя, как я. Я съела большую часть своих хлопьев, хотя у меня не было аппетита.

Когда я вылила остальное в раковину, Джек сказал:

— Сегодня утром я показал Рорку Бостон. Ты хочешь, чтобы я отвёз тебя сейчас?

Я была рада, что вопрос задал Джек, а не Корделия.

— Конечно, — сказала я. Мне больше нечего было делать, и я хотела чем-нибудь занять свои мысли.

Несколько минут спустя я забралась в серебристый «Мерседес» Джека, который стоял рядом с тёмно-синим «БМВ» Корделии. По-видимому, гостиничный бизнес Лечеминантов процветал.

Мы проехали мимо Бостон-Коммонс, мимо залитых солнцем жёлтых апельсиновых деревьев. Пока Джек вёл машину, он рассказывал историю парка. Он был спокойным и непринуждённым, хорошо наполнял молчание вежливой беседой. Я не ожидала, что он проявит ко мне больше, чем вежливую доброту, подобающую гостям сумасшедшего дома, но он изо всех сил старался быть дружелюбным. Он повёл меня в гавань, и мы пошли вдоль пирса, прислушиваясь к плеску воды и редким звукам лодочного гудка. Чайки наблюдали за нами со своих насестов, размышляя, не относимся ли мы к тому типу туристов, которые разбрасывают повсюду еду.

Как бы я ни старалась притвориться обычным туристом, мой разум продолжал возвращаться к Сетитам. Пока Джек рассказывал мне о Бостонском чаепитии, я задавалась вопросом, скольких людей он убил. Пока мы кружили вокруг группы девушек, я задавалась вопросом, как он выбирал жертв. Неужели он предполагал, что кто-то в плохой части города, кто выглядел как преступник, был преступником? Джек улыбнулся и кивнул матери, толкающей двойную коляску, и я задалась вопросом, чувствовал ли он когда-нибудь вину за то, что сделал. Его голос всегда был таким мягким, таким добрым. Я не могла представить, чтобы он причинил кому-нибудь боль.

— Тебе нужно развить внутренний компас, который указывает на воду, — сказал мне Джек. — Всегда знай, где находится река или океан.

В Аризоне я стояла под проливным дождём с Дейном. Вода казалась таким подарком в сухой пустыне. Теперь это был не подарок, а убежище, необходимость. Мне это было нужно, чтобы обезопасить себя.

Немного погуляв по гавани, Джек решил показать мне Старую Северную церковь. Мы вернулись к его машине и влились в поток машин.

— Что ты думаешь о Бостоне? — спросил он.

Я уставилась на него, мысли о прошедшем дне бурлили в моей голове.

— Мы вампиры, не так ли?

Он удивлённо рассмеялся.

— Вампиры — это просто истории. Может быть, они основаны на нас, но мы не более вампиры, чем оборотни.

— Оборотни? — я собралась с духом. — Почему кто-то может подумать, что мы оборотни?