Порочные (СИ) - Громова Ксения. Страница 19

— Раз достала, то отпусти меня… — я же говорила тихо. Уже накричалась. И я сделала вывод — криком от этого человека ничего не добьешься. Будем пытаться другим способом добиться своего, — пожалуйста.

Иван посмотрел на меня. А потом закатил глаза и завел двигатель. Автомобиль плавно тронулся с места, и через несколько секунд мы выехали из двора больницы. Вскоре машина уже мчалась на дорогу. Я же больше не решалась заговорить. Стоило мне оказаться на территории Ивана, то тут же растеряла весь свой пыл.

И мне это не нравилось. Хотя, видимо, выбора у меня все же не было. Я в его машине, его запах окутывает меня, кружа мне голову, и он сам — рядом. Никуда не сбежишь. Никуда не спрячешься. Очень некомфортная ситуация… для меня. Судя по Ивану, его все устраивало. Он потянулся к пачке сигарет, но бросил взгляд на меня и убрал руку. Правильно. Нечего при мне дымить.

— Куда мы едем? — все же нарушила я тишину, даже не посмотрев на него, — мне нужно ехать домой.

Мужчина ничего мне не ответил, пока не остановился на светофоре. Он повернулся ко мне и сказал:

— Ко мне.

— Чего?! — не выдержала и опять заорала, — останови машину!

Но мужчина опять отгородился от меня и не стал ничего мне отвечать. Позже я поняла, что это было к лучшему. Если бы он хоть против мне слово сказал, то разгорелся бы жуткий скандал. И от этого наши отношения стали бы еще хуже. Но разве такое возможно?

Наша поездка длилась около тридцати минут. Мы въехали в новый двор, где было построено три пятиэтажки. Все по высшему разряду. По сути это была частная территория. Закрытый двор. Парковка. Модные и современные детская и спортивная площадки.

Ваня припарковался, вышел из машины и, обойдя автомобиль, открыл дверь с моей стороны.

— Пошли.

Но я опять решила поиграть в крутую и независимую девушку. Но на самом деле просто вела себя глупо и по-детски. Скрестила руки на груди и упрямо уставилась на приборную панель.

— Я сказал — пошли. Не вынуждай меня применять силу, Полина.

Я вздрогнула, услышав свое имя из его уст. Но все же надеялась, что он этого не заметил. Ваня тяжело вздохнул и наклонился ко мне.

— Послушай, Полина, — его низкий голос, его запах… Они просто обволакивали меня. Мне казалось, что он с помощью голоса хотел подчинить меня себе. Но я не собиралась сдаваться. Нет. Еще нет. — Нам не нужны проблемы. Тебе не нужны проблемы. Давай поднимемся ко мне в квартиру и все спокойно обсудим. Пока что я прошу. Не приказываю. И не заставляю. Но… Не вынуждай меня, девочка. Я не хочу делать тебе больно. Но если придется, то…

Я повернулась к нему все с таким же недовольным выражением лица.

— Я не вижу в этом смысла. Я уже все решила…

— Ты не будешь делать аборт.

Вот же упрямый осел!

— Ты не имеешь право решать! Это мое тело! Моя жизнь! А ты совершенно мне никто!

— Имею. Еще как. Я ответственен за этого ребенка. Я — его отец. Я не отпущу тебя, поняла? Никуда не денешься. Так понятно?

Несколько секунд смотрела ему в глаза, а потом кивнула.

— Хорошо, пошли, поговорим. Но потом ты отвезешь меня домой. Договорились?

Иван помог мне отстегнуть ремень, и пока мы шли е подъезду, придерживал меня за локоть, потому что я пару раз поскользнулась.

Жил Ваня на третьем этаже. Открыл дверь и пропустил меня перед собой.

— Раздевайся, разувайся и проходи вперёд.

Мужчина проводил меня в гостиную и указал на диван.

— Садись. Я сейчас приду.

Я послушно села, но потом практически сразу же встала. Мое внимание привлекли фотографии, висящие на стене.

Это были фотографии ребенка.

И этих фото было очень много.

Сначала первое фото с узи и так с каждого месяца до самого рождения. Месяц, два… Полгода… Год… Два… Каждая фотография была подписана, поэтому я с легкостью узнала возраст девочки. Хорошенькой и очень похожей на Ваню. Это его дочь?

Девочка постоянно улыбалась, но мне все равно казалось, что ее карие глазки были грустными. Подняла руку и коснулась последней фотографии в розовой рамочке. Провела пальцем по ее улыбке и не заметила, как улыбнулась сама.

— Все рассмотрела? — голос, раздавшийся позади, заставил меня вздрогнуть и дернуться в сторону.

— Тише, — Ваня схватил меня за плечо, — не надо заниматься самовредительством.

Я тут же повела плечом, желая избавиться от его прикосновений. Хотя я так действовала лишь из-за упрямства.

Мужчина пожал плечами и сел в кресло. Кивнул на соседнее и сказал:

— Не стесняйся.

Я чувствовала, что он вот точно издевается надо мной. Но послушно опустилась в указанное место. И как только я это сделала, Ваня произнес:

— Начнем с того, что ты переезжаешь ко мне.

Занавес.

Такой наглости я стерпеть не могла.

Все во мне возмутилось. Кто он такой, чтобы решать что-то за меня? Кто дал ему такое право? Я еще могла понять его желание оставить ребенка. Кажется, у него есть дочь, поэтому обоснованно, что он не желает убивать нашего малыша. Но указывать мне, что я должна делать… Нет. Такого никогда не было и не будет, чтобы мужчина приказывал мне. Нет! Даже в отношениях с Никитой, черт бы его побрал, у нас всегда было равноправие. Мы искали компромисс. Я не привыкла, чтобы мой мужчина мной командовал. И Иван-то даже не является моим мужчиной. Поэтому надо сразу пресечь такое поведение с его стороны.

— Ваня, послушай, — я вздохнула и поправила волосы, я очень нервничала, — не надо командовать мной. Даже не пытайся. Я сама решу, где мне жить. Совсем нет повода, чтобы я переехала к тебе. Понимаешь?

— Все сказала?

Козел.

— Нет. Не все, — я подскочила с кресла и встала напротив него, скрестив руки на груди. — И судьба этого ребенка давно решена. Я не могу себе позволить… Родить. Я еще не закончила университет. Я еще не встала на ноги. Боже, да я еще даже не пожила толком! Я просто не готова к этому шагу. Прошу, пойми меня. Я не хочу конфликтов. Я хочу забыть сегодняшний день, как страшный сон. И все.

— Все? — переспрашивает Ваня, откинувшись на спинку кресла. И только сейчас я понимаю, что этот парень очень сильный и мускулистый. Черный свитер обтягивал его широкие плечи, подчеркивая их. Я не могла отрицать, что этот мужчина все же был привлекательным. Но характер просто ужасен. Как его выдерживают девушки? Кстати…

— Это твоя дочь? — спросила я. Ваня нахмурился и посмотрел на фотографии, висящие на стене.

— Да. Виктория.

Его голос смягчился, а взгляд потеплел. Он рассматривал фото малышки с любовью. И на мгновение мне показалось, что он погрузился в воспоминания. Его лицо разгладилось, он перестал хмуриться. И я поняла, что ему не больше тридцати пяти лет.

— Вот видишь. У тебя уже есть ребенок. И я не могу переехать к тебе. У тебя, наверняка, есть жена…

— Моя жена умерла. И закрыли эту тему.

Он опять превратился в серьезного мужчину. Нахмурился, сжал челюсти.

— Извини, — тихо произнесла я, опустив голову. Я опять села на кресло и обхватила себя за плечи. Мне было неловко, что я невольно задела его за живое. Но я понимала, что мои извинения — пустой звук для него. Словами человека не воскресить. Да и его боль не утихнет.

Несколько минут мы сидели в тишине. Потом мужчина вздохнул и посмотрел на меня:

— Ребенка родишь. Это не обсуждается. Не хочешь переезжать? Хорошо. Живи дома.

Я улыбнулась. Хоть я и не добилась своего полностью, но меня радовал тот факт, что не придется переезжать к нему.

— Но это еще не все. Тебе придется прикрепиться к другой больнице. Посещать врача мы всегда будем вместе. Все расходы беру на себя. Если что-то нужно, то сразу звони мне. Поняла?

Я кивнула.

Пусть будет так. Пока.

— Ты голодна?

Теперь я покачала головой.

— Просто отвези меня домой.

Иван кивнул и поднялся с кресла.

— Спокойной ты нравишься мне больше, — с усмешкой произнес он и протянул мне руку.

Я замерла. Его ладонь была большой. А запястья широкие. Пальцы длинные. Как у музыканта. И я не боялась его рук. Я смело приняла ее, и мужчина помог мне подняться.