Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня. Страница 18

– Кем была твоя мать, Ренн? Твоя. Настоящая. Мать, – меня вдруг начало колотить, а пальцы, которыми я цеплялась за его рубашку, свело судорогой.

– Я никогда её не знал. Но скажи мне ради всех богов, как тебе в голову вообще пришли такие мысли?

И я пересказала ему наш разговор с матушкой Этерой, призвав на помощь всю искренность, всё красноречие. Он смотрел на меня внимательно – почти не мигая и не шевелясь, впитывая каждое слово. А в конце произнёс:

– Если бы это было так, если бы я действительно был ребёнком из пророчества, то мой отец… – и вдруг его как в грудь ударили – Ренн схватился за ворот рубашки, оттягивая его. Мне показалось, что он начал задыхаться.

– Что с тобой? Ох, Матерь Гор, я сейчас… – я до смерти перепугалась, бросилась к сумке с амулетами, чтобы хоть как-то помочь – чуть не запуталась в сорочке и не распласталась на полу, но Реннейр остановил меня:

– Со мной всё в порядке.

Он выглядел нездоровым – стоял, держась за грудь и пошатываясь, а взгляд блуждал, как у слепого.

– А мне так не кажется…

– Всё в порядке, – спокойно повторил он, протягивая ладонь. Странная слабость начала покидать его, голос зазвучал уверенней, и уже через несколько мгновений передо мной стоял всё тот же Ренн.

Я потеряла нить разговора, колени дрожали после пережитого. Надо же было так меня напугать, я чуть заикаться не стала! Но чуть позже я обязательно выясню, что за жуть приключилась с моим лестрийцем, а пока в голове билась лишь одна мысль:

– Они убьют тебя, понимаешь? – испуг и, как следствие, злость захлестнули с головой, я с трудом поборола порыв как следует встряхнуть этого вредину, потому что чувствовала – он мне не поверил. – Как только поймут, что это ты. Ты для них – ходячая угроза!

– Хочешь сказать, что моя мать была Каменной жрицей? Тогда почему я не чувствую в себе ни крупицы Дара?

Мы стояли друг напротив друга, напряжённые, как противники перед поединком. Только я хотела не победить его, а спасти.

– Я не знаю! Но подумай, ты выжил в Ущелье Забытых, прошёл со мной сквозь врата в нашу первую встречу, изменив маршрут силой желания, и ты… – я приложила дрожащие пальцы к губам. – …да, это всё-таки ты вырастил ту стену, что закрыла меня от Красного Топора. В миг сильной опасности иногда случаются неконтролируемые выбросы силы! Твоя мать – Ледара из Синего камня!

Показалось, ещё чуть–чуть, и он громко рассмеётся. Но Ренн резким движением запустил пальцы в волосы и сжал кулаки, так, будто у него раскалывалась голова. Я не видела его лица, потому что на несколько мгновений в комнате воцарилась непроглядная мгла.

– Моя мать была гулящей женщиной из весёлого квартала, – произнёс глухо и безжизненно. – Ты ошибаешься, Рамона.

Этот голос меня будто в пропасть толкнул – сердце упало на самое дно и разлетелось вдребезги. Этот упрямец не верит мне! Не верит!

– Не ошибаюсь! – я подлетела к нему и толкнула в грудь, но он даже не шелохнулся. – Что мне сделать, чтобы ты поверил?

Реннейр перехватил запястья и вздёрнул к своим плечам – шаль, которой я прикрывалась, соскользнула вниз и растеклась бордовой лужицей у ног. Мы замерли, прижатые друг к другу, и взгляд напротив стал вконец пьяным, тёмным.

Темнее ночи.

Своими словами я причинила ему боль – но что мне было делать? Знаю, ему неприятно говорить о семье, но этот гнойник надо выпустить, чтобы прекратил отравлять кровь.

– Просто не трогай больше эту тему, – выдохнул в губы и судорожно втянул воздух. – И потрудись рассказать, зачем ты на самом деле позвала меня сюда? Зачем решила измучить?

В ответ на последние слова щёки вспыхнули, и я едва не задохнулась от накатившего смущения, а потом задёргалась, пытаясь высвободить руки. Но лестриец держал крепко и не сводил с моего лица пристального взгляда.

– Ты хочешь использовать меня для каких-то своих целей, которые мне пока не понятны.

– Может, я просто… просто хочу! – злость так и кипела во мне. – А ты разве меня не хочешь? Говорил, что нравлюсь – я это вижу… и ощущаю…

– Я – не животное, живущее только инстинктами, – зло произнёс Ренн. – И не мальчишка, который кидается на женщину, истекая слюной и не думая о последствиях. А ты… Неужели ты хочешь так просто разрушить своё будущее? Тебя ведь хотят сделать Верховной жрицей, как ты будешь служить своей богине, если твоё тело…

– Если я пройду посвящение, пути назад не будет – я потеряю всё, что любила! Потеряю свою душу, сердце – всё, что делает меня живой и способной на настоящие чувства.

Пока не успела передумать, высвободила руки из плена его пальцев и потянулась к завязкам сорочки – дёрнула тонкие ленты и спустила её вниз по плечам, оставшись обнажённой до пояса. Под оглушительный грохот сердца ступила назад, перехватывая его взгляд, давая осмотреть себя целиком, и тогда дёрнула снова, полностью избавляясь от одежды.

Сорочка с тихим шелестом упала на пол, и я поджала озябшие пальцы на ногах – осталась полностью нагой и беззащитной.

Я чувствовала себя до одури смелой и в то же время невероятно трусливой. И от смеси этих чувств колотило, как в лихорадке.

– Ну, что ты молчишь? – спросила, избегая его взгляда и борясь с желанием прикрыть руками грудь. Чувствуя, как взгляд этот, тяжёлый и алчущий, исследует моё тело. – Скажи хоть что-нибудь… – облизнула пересохшие губы кончиком языка. – Скажи, что я красивая…

Вместо ответа он протянул руку и невесомо коснулся пальцами губ, прочертил дорожку вниз – по шее, между грудей, по животу до пупка. Медленно… просто невероятно медленно и мучительно раскрашивая кожу незримыми ожогами.

– Я уже говорил… что для жрицы ты слишком бессовестная?

Глава 16.

– А ты слишком благороден, да? – бросила с вызовом и перехватила потемневший дикий взгляд. Увязла, как в гиблом болоте и, чтобы выбраться – потянулась к нему...

Ренн задержал дыхание, когда пальцы осторожно коснулись его щеки. Платя той же монетой, я очертила подушечками пальцев жёсткий рот – руки предательски тряслись. Повела по шее с выступающим кадыком, и замерла на груди. Там, где гулко стучало сердце.

Видела – он сжал пальцы в кулаки так, что побелели костяшки и вздулись вены на запястьях. В темноте глаза его блестели, как поверхность ночного озера с сотнями звёзд. Ренн заключил моё лицо в рамку своих ладоней и потянулся к губам, которые я раскрыла с готовностью и жадным нетерпением.

Поцелуй из лёгкого и осторожного превратился в глубокий, влажный и пьяный. Кровь бешено стучала в висках, и стук этот разбегался отравой по венам. В этот момент я особенно остро чувствовала собственную наготу, чувствовала, как холодный ночной воздух втекает в окно, вынуждая покрываться мурашками. Как горячее мужское тело прижимается ко мне спереди, не давая замёрзнуть.

– Я заберу тебя… – безумный шёпот. – Будешь только моей… – руки блуждали по спине, плечам, стараясь обхватить меня всю. – Завтра же сообщу твоему отцу, и никто тебя у меня не отнимет.

Разбилась маска, за которой Ренн пытался прятать настоящие чувства – это был мой триумф и моя маленькая смерть. Я попыталась вдохнуть, но из горла вырвался беспомощный всхлип.

– Я уже не смогу тебя отпустить, отказаться от тебя… это выше моих сил… –  зарывшись пальцами в волосы у затылка, заставил запрокинуть голову – поцелуй был больше похож на укус изголодавшегося зверя. – Даже если ты сама попросишь… не смогу.

Я не дышала, просто хватала воздух, глядя, как перед глазами распускаются огненно-красные цветы, и кровавый камень в очелье поблёскивает тусклым оком со столика, куда я сложила амулеты перед сном. На миг ожгло холодом, когда Реннейр отстранился – чтобы сбросить кожаную безрукавку и рубашку – вещи с глухим звуком упали на пол, и мы даже протоптались по ним, пытаясь добраться до кровати. Он подхватил меня под бёдра и опустил на матрас, накрыл собой, не прекращая целовать лицо, плечи, шею – всё, куда только мог дотянуться. Большая и тёплая мужская ладонь легла на колено, а вскоре её сменили губы.