Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня. Страница 26

– Твоё рвение защищать любимого до последнего вызывает уважение, а теперь отринь все чувства и посмотри трезвым взглядом – так ли хорошо ты его знаешь? Несколько встреч не могли открыть тебе на него глаза. Бывает, люди десятилетиями живут вместе и не знают друг о друге ровным счётом ничего.

Она говорила так убеждённо и завораживающе, что я чуть было не поверила в её правоту. Это было как туман, как морок, а потом память выцепила одну фразу, и наваждение развеялось. Я вскинула на Матушку поражённый взгляд, а та довольно изогнула губы и погладила кровавый камень, тускло сияющий в ямке меж ключиц.

– С его помощью я могу улавливать отголоски ваших эмоций, особенно яркие их всплески… Они живые, умеют думать, понимают, чувствуют… Они – частицы божественного древа, что питает горы, они выросли из крови Матери Гор и служат самой верной её последовательнице. Именно кровавый камень, зачарованный мной, подсказал Рорану, что в спальне ты не одна. Как и раньше предупреждал, что ты начала испытывать… влюблённость, тягу к мужчине.

В её словах было столько самолюбования, что меня едва не стошнило. Так вот, почему жриц обязывают носить амулеты с ним, кровавые камни нужны не только для ритуалов, но и для контроля над сестринством!

– Так вы, выходит, можете следить за всеми нами через амулеты жриц? Камни связаны между собой?

Почему я раньше не догадалась? Как хорошо, что у меня отобрали очелье вместе со всеми другими амулетами, иначе бы я не выдержала и уничтожила его голыми руками.

– О, конечно. Я обязана оберегать своих дочерей…

– Как самая настоящая мать, – процедила я. Мать-паучиха! Плела свою гнусную интригу, а я, как муха, дёргалась в её паутине. Тошно… как же тошно! И больно.

– Не думай, что я – воплощённое зло, – отрезала Верховная жёстко. – Всё, что меня волнует, это жизнь и безопасность Антрима, а также слава и величие нашей богини. Ради этого я готова переступить через всё.

– Вы делаете это, чтобы погреть свою гордыню, вы наслаждаетесь властью, разве не так?

– Власть – это тяжкая ноша, но я смирилась с тем, что далеко не все осознают и оценят мою жертву. Люди в большинстве своём неблагодарны, – она поднялась, придерживая полу тяжёлого тёмно-фиолетового платья, и стала расхаживать по приёмной. – Знаешь, зачем нужен ритуал, и почему его проводят именно по достижении двадцати лет?

Я уже ничего не хотела знать. Хотела забиться в нору и спрятаться от этого обволакивающего ядовитого голоса, не слышать, не видеть, не чувствовать. Не дождавшись моего ответа, Матушка Этера продолжила:

– Именно к этому возрасту полностью созревает и раскрывается Дар. У жриц, как ты знаешь, он особенно силён и ярок, мы чувствуем не только горы, мы остро проживаем каждую эмоцию, читаем чужие чувства, как открытую книгу – это не проходит бесследно. Это будоражит, переворачивает сознание… искушает. Тебе ведь знакомо искушение, правда?

И снова этот взгляд – пронизывающий до костей, распинающий.

– Это тот возраст, когда полностью созревает тело, а душа остаётся хрупка, и жрица может поддаться, забыть о нашей Матери, отвернуться от её светлого лика. Мы смотрим на других, и нам может захотеться того же, что есть у всех. Любовь, страсть, – она усмехнулась. – Они заставляют совершать безумные поступки, столь сильные чувства опасны для нас. 

Откуда она знает?.. Ах, конечно. Кровавый камень.

Я сцепила руки на коленях.

– Каменное древо – это наша опора и защита. Оно погибнет без подпитки извне, поэтому говорят, что горы жадные, через них древо стремится прикоснуться к чужой жизни. Без нас камни мёртвые и холодные, но им тоже хочется жить хотя бы так. Уже были несчастные, которых постигла такая печальная участь – быть выпитыми до дна. Поэтому жрицы защищают всех остальных искателей, подпитывают его собой понемногу, но регулярно – на алтарях святилищ. Иначе алчущая сила древа выйдет из-под контроля и поглотит Скальный город.

– Я всё равно не понимаю, зачем делать из жриц бесчувственных кукол?

Перед глазами застыло равнодушное лицо Иниры как напоминание о моём бессилии и невозможности помешать её посвящению.

– Это не только способ уберечь молодую жрицу от ненужных искушений, но и хорошая жертва, чтобы успокоить древо и горы. Ну, что, после моих слов ты всё ещё сомневаешься? Когда ты пройдёшь ритуал, твой Дар раскроется полнее, тебя будут переполнять силы и благость. Вся боль уйдёт. Вот увидишь, Рамона.

– Меня и так переполняла сила, потому что я любила. Любила этого человека…

– Вздор! – оборвала Матушка Этера.

– Вы ничего не знаете о любви! Вы – жестокое и циничное существо, в вас нет ни капли доброты и благости, о которых вы так любите говорить! – я замолчала, тяжело хватая ртом воздух. Меня распирало от избытка чувств, на языке крутилось много злых обличающих слов.

В ответ на эту тираду Верховная лишь усмехнулась, хотя я ожидала, что она нахлещет меня по щекам. Во взгляде мелькнуло нечто, неподвластное моему пониманию – словно я смогла её задеть, расшатать гранитное самообладание.

– Да что я пытаюсь до вас донести? Вы всё равно меня не поймёте, вы никогда никого не любили!

Она молчала долго, смотря куда-то поверх моей головы и гладя пальцами холодную поверхность амулета на шее. Потом расстегнула замок.

– Кровавый камень хранит воспоминания, – жрица протянула медальон на раскрытой ладони. – Загляни в него, девочка. Может, он откроет тебе свои тайны.

Хранит воспоминания? Я слышала об этом впервые… И это очередное скрытое свойство самоцвета! Сколько их ещё, чего мне ожидать в следующий раз? Что он может убивать на расстоянии?

– Не хочу, уберите это от меня, – я отшатнулась от медальона, как он гадюки, но Матушка Этера была проворней.

Она точно что-то сделала со мной, околдовала, потому что я не хотела смотреть на амулет, пыталась зажмуриться, но взгляд прикипел к кровавой глубине. Она ширилась вокруг меня, как кокон, в разум ворвался ураган, разметав все лишние мысли. Подхватил и поднял над землёй, тело стало невесомым и перестало мне принадлежать.

Меня стремительно увлекало в прошлое. Чужое прошлое.

Пестреет красками осень в горах. Над головой повисли рваные клоки сизых туч – солнечный луч, как копьё, пробивает их и падает на ртутно-серебристые ручейки, снующие меж тёмных камней.

– Я не стану бежать с тобой.

Я вижу женский силуэт – чёрные волосы наполовину скрывают фигуру, словно плотный плащ. Под ними угадывается рубиново-золотое платье жрицы. Я присутствую здесь немым наблюдателем, подсматриваю чужую тайну в замочную скважину, и сердце наполняется тревогой. Хочется сглотнуть вставший в горле ком, развернуться и убежать прочь, но я не могу даже шевельнуться. Как на посвящении Иниры, когда меня почти поглотил камень.

– Ты ведь собиралась. Говорила, что не хочешь здесь оставаться, что любишь меня. Что со мной в огонь и в воду.

Юноша повернулся лицом, и в первый миг я не поверила глазам. Но, чем дольше на него смотрела, тем больше находила знакомых черт – упрямая линия губ, нахмуренные брови, посадка головы…

– Я передумала.

Девушка скрестила на груди руки и повернулась так, что я смогла полностью её разглядеть. Женственная фигура, черты лица правильные, приятные, глаза огромные – в таких и утонуть можно.

Я оказалась права – в молодости она была настоящей красавицей.

– Но почему, Этера, почему?.. – со злым отчаяньем воскликнул юноша и сжал пальцы в кулаки. – Мы убежим отсюда, заживём новой жизнью, никто нас не найдёт… Мы будем счастливы!

Каменная жрица горько усмехнулась и заправила за ухо прядь смоляных волос.

– Я не могу, это… Это же просто безумие!

Юноша шагнул вперёд и порывисто сжал её руки в ладонях.

– Со мной ничего не бойся.

У меня даже сердце замерло в ожидании развязки. Неужели это она? Сомневающаяся, трогательная, несчастная. Она была такой?! А тот искатель… О, Матерь Гор…