Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня. Страница 62

– Но тогда к чему были эти ритуалы, жертвы? – прервала я, обмирая от собственной наглости. Хоть богиня и выглядела доброй Матерью, я знала – с богами шутить нельзя. – Матушка Этера отнимала части душ у жриц и жертвовала на алтаре вам…

Богиня усмехнулась.

Разве я просила об этом Верховную жрицу? Она сама так решила, думая, что творит благие дела. 

Я вдохнула и медленно выдохнула. Вспомнилось, что она говорила про Горта, про Лаару… Дрожь побежала по спине.

– Так что же, она…

Она истово и верно служила мне много лет, – богиня повела рукой, показывая куда–то вверх, в переплетенье каменных лоз. – Но наделала много ошибок. А теперь обрела покой в моих чертогах. 

Всё–таки Матушка Этера умерла там, в пещере. Осознание этого разбудило в душе странные чувства. Я была зла на неё, но в то же время жалела эту женщину. Я знала её с самого детства, долгое и близкое общение с ней оставило отпечаток на моём характере. 

А теперь её душа здесь. Растворилась в самой сути гор.

Это ведь она направила тебя ко мне?

Я кивнула. Богиня жестом велела мне подняться, и ослушаться я не посмела. 

– Она сказала, что, войдя в эти врата, я смогу вечно защищать Антрим, – говорила, а у самой горло сжималось. Вот сейчас она скажет, что оставляет меня здесь навечно…

Нет! Рука непроизвольно коснулась живота. Так делают все женщины, когда узнают, что носят в себе жизнь, даже если пока ничего не видно.

Кажется, Матерь Гор заметила мои сомнения. Я чувствовала на себе испытующий взгляд, но боялась поднять глаза.

Ты хотела покинуть меня, Рамона? Можешь не говорить, я и так давно это знаю.

Сжав рукава платья, чтобы унять нервную дрожь, я проговорила:

– Я просто хотела стать счастливой, Матерь. Я поняла, что такое настоящая жизнь, только когда полюбила. Так страшно потерять это...

Я всегда чувствовала, что тебя не устраивает участь жрицы, ты ищешь другого. Жестоко было тебя заставлять делать то, к чему не лежит душа.

Я слушала и не могла поверить – она что, не гневается на меня?

Когда-то я полюбила бога Равнин. Именно сила любви и созидания помогла мне создать ваш народ. Но эта же сила едва всё не погубила, – голос её стал жёстким. – Тогда всё было другим, боги жили среди людей, поддавались тем же страстям. Когда тот, кого я любила, отрёкся от меня, в сердцах я прокляла его детей – они лишились божественного Дара. Но не все, осталось несколько искр, которые каким–то чудом сумели сохранить.

– Эти искры были среди моих предков? С Равнин? – спросила, чувствуя, как распутывается клубок мучивших меня вопросов. – И среди предков Ренна?

Матерь Гор кивнула.

В тебе смешанная кровь, дитя. Как и в твоём избраннике, как и в твоём отце. Вот только последний всю жизнь это отрицал и ненавидел своё происхождение, поэтому упустил шанс взрастить зерно нового Дара и развить свои таланты.

А я вспомнила наш с отцом разговор. Его стыд, отчаяние, затаённую боль. Если бы не было стен, возводимых веками, всё могло сложиться иначе. А нам с Ренном не пришлось бы так долго искать друг друга.

– Значит, тот сон… – произнесла себе под нос. – ...всё–таки я не ошиблась, его послали мне не вы, а Отец Равнин.

Сон–пророчество. Только сейчас я начала его понимать по–настоящему. Дева со свадебном венком была мной – и венок, и цветы в горах символизировали мою мечту о счастье и искренней любви. Снег, засыпавший их, означал крушение моих надежд и намёк на то, что произошло сегодня, как и золото, летящее с небес. Там были и искатели, которые набивали карманы – это значило жадность и лицемерие. Из–за них и их косности чуть не погиб Ренн и поплатился жизнью Орм.

Все пророчества были запутанными и неясными, но я слишком мало внимания уделила тому сну. Ведь если бы подумала хорошенько, могла найти ответы намного раньше и многого избежать.   

Только один вопрос оставался – почему же всё–таки маки?

А о чём ты думала, дитя, когда стояла на коленях перед алтарём? – прозвучал в голове голос Матери Гор.

Дрожа от страха и холода, я молила о защите для моего народа, меня и Ренна. Это было не заклинание, просто неистовое желание. Я не знала, какую форму оно обретёт, просто доверилась чутью. И достала из шкатулки памяти одно из самых ценных воспоминаний, момент, когда мне было хорошо и спокойно.

Лето и закат на маковом поле. Целое алое море. Объятия любимого, которые заменили целый мир.

Маки как символ нашей любви. Как символ перерождения, вечного чередования жизни и смерти.

Ты знаешь, какой Дар достался тебе от равнинного Бога? – поинтересовалась богиня, чуть наклонив голову и глядя на меня с усмешкой. – Дар плодородия.

– Плодородия? – я не поверила ушам.

Это ведь так очевидно… Ты заставила каменное древо пустить столько цветов. И так быстро зачала ребёнка.

А вот на последних её словах я покраснела. Ренн сказал, что был осторожен, но мой “подарочек” своего не упустил. 

И тут я спохватилась. Пока мы ведём с богиней беседы, там ведь настоящая война творится! Я просила Ренна отправиться туда, смутно на что–то надеясь. И сейчас понимала, как это было рискованно.

Сложив руки на груди, я взмолилась:

– Матерь, я сделаю, что угодно, только помоги! Я останусь здесь с тобой и буду вечно служить тебе, отдам силу своей жизни, свой Дар до капли, только спаси их всех. И позволь мне родить этого ребёнка, а потом я вернусь к тебе…

Ноги перестали держать, и я, задыхаясь, осела прямо на сверкающий алым пол.  

Боги ведь не всесильны, Рамона. Мы создаём мир и людей, вдыхаем в них жизнь, а дальше они начинают жить сами. А мы изредка помогаем советами. 

В далёкие времена мои жрицы могли куда больше. Своей магией заставляли извергаться вулканы, выращивать скалы, засыпать пропасти… – она качнула головой, и скорбь отпечаталась на лице. – Но я не учла того, что они так же могут поддаться сильным эмоциям и страстям, обратив Дар во вред. Я многое забрала назад, а горы не позволяли искателям слишком сильно любить и желать… Камни – они забирали излишки ваших чувств. Питаясь от вас, они тоже могли чувствовать себя живыми. Но со временем я поняла, что это тоже было ошибкой. Нельзя ограничить чувства, не покалечив.

А я ведь помнила… Уже в первый день, с самой первой встречи мои чувства к Ренну были так сильны, что едва меня не погубили. 

Погляди…

Отражение зарябило, завихрилось туманом, и на месте Матери Гор возникла другая картина – земля исчерчена трещинами, толпа искателей в грязной одежде, с отчаявшимися лицами, с оружием в руках…

И Ренн.

Они шли на него с одной целью. Догадаться какой, было несложно.

Слёзы всё–таки сорвались с ресниц и покатились горячими дорожками. Меня скрутило от боли и безнадёжности, рот приоткрылся в немом крике. Нет-нет, так не должно было случиться! Я вовсе не этого хотела!

Перед глазами стояла пелена слёз, я зло отёрла её кулаком, чтобы увидеть…

Настоящее чудо.

Видишь? Это делает человек, не бог. Я и тебе позволю прикоснуться к божественной силе, ощутить эту мощь и власть. И, когда ты это сделаешь, я спрошу тебя последний раз, чего ты хочешь больше? Уйти или остаться? Занять моё место, чтобы я, наконец, могла уйти на покой в Обитель Первобога.

Я сидела, приоткрыв от удивления рот. Этот разговор обнажил полностью душу, вытянул из меня все соки. Волны дрожи пробегали по телу, грудь распирало от переизбытка ощущений. Я не знала, чего хочу больше – плакать или смеяться. 

Но знай, Рамона, если ты уйдёшь, кое-что твоё всё равно будет моим.

– Но что? У меня ведь ничего нет… – пролепетала я, стирая остатки слёз со щёк.

О, ты ошибаешься. Но ты поймёшь это со временем. А теперь, если хочешь помочь им, возьми часть моей силы. Сделай то, что нужно.

И столько соблазна было в её голосе, что я поняла – вкусив такую огромную власть, тяжело будет от неё отказаться. Очень тяжело. Как бы не забыть себя, поддавшись искушению.