Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика (СИ) - Осипов Игорь. Страница 48

Док дотронулся кончиком скальпеля до какой-то жилки, пылающей ядрёно-фиолетовым огнём.

— Сорок эльфов порезал. У всех вот эта жилка, три ветки: самая длинная и толстая тянется вдоль позвоночника; две потоньше уходят под кожей к коникам ушей. Ещё надо провести много анализов, но ставлю на кон три ящика сигарет, что это что-то вроде органического вайфая. Скорее всего, выращено из тканей самого же эльфа. Эти кудесники — мастера биотехнологий. А с помощью жилки длинноухие получают дозированный доступ к магическому серверу. И заметь, гномы этой особенности не имеют. У них своих приколов полно.

— Серверу? — переспросил Никита.

— Не знаю. Это я его так назвал. Как его называет контрразведка, понятия не имею. Но он есть. Имя ему Великое Древо. Эльфы его боготворят.

Док снова затянулся.

— Мне нужен один гаш, живой или мёртвый.

— Я тут при чём? — осторожно спросил Никита, уставившись на анатомщика.

Док затянулся и замолчал почти на минуту, нагнетя угрюмости в обстановку морга, и без того мрачную.

— Я подал запрос командованию. Тебя с отрядом отправят на охоту на гаш. Нам позарез нужен кто-то из их элиты. Потому-то нам нужны свои маги, иначе проиграем войну. И если понадобится, командование проведёт полноценную войсковую операцию, добывая этого гаша из загашника. Ставлю огород с табаком.

* * *

Наваждение плавно растаяло, как утренняя туманная дымка, оставив меня наедине с Риной и нехорошими мыслями.

— Сервер? — чувствуя бьющееся сердце, прошептал я и огляделся.

Но дневник древнего не отпустил. Я словно вынырнул из реки, в которую упал с берега, сделал шумный судорожный вдох и снова ушёл с головой в холодный омут чужой памяти.

* * *

«Поиск по тегу сервер!»

И снова перед глазами другой мир. Давно стёртый с лица земли, словно карандашный набросок ластиком.

— Вперёд! — орал я, держа в руках автомат, только другой, куда большего калибра, да ещё и с дополнительным оружием под главным стволом. Там вообще дуло как у пушки, хоть снаряд запускай, если по длине влезет.

Перед глазами мелькали серые подвалы и исписанные стены. Рядом показался здоровяк, снова молодой, двадцатилетний, словно я перелистнул полкниги назад.

Раздались тяжёлые выстрелы, визг механизмов и ругань.

Взрыв.

Никита приподнял руку, застыл на месте и глянул на здоровяка, потом на других солдат, одетых в зелёную броню.

— Это первый отряд, — проронил он, а затем бросился с новой силой вперёд.

Несколько раз по пути попались неподвижные андроиды, распластавшиеся на полу, и вскоре отряд выскочил на открытое пространство.

— Да ну в задницу. Нахрена мне этот зомби-апокалипсис?! — громко выругался здоровяк и вскинул пулемёт, который держал в руках.

Впереди на них медленно шла огромная толпа роботов. Обычных бытовых, если правильно понял. Пластиковые фигуры, размалёванные разноцветными картинками и кляксами, словно рекламные плакаты. Перед ними на потрескавшемся асфальте лежали окровавленные тела вперемешку с похожими на изрешечённых пулями марионеток роботами.

— Держите их, — прокричал Никита. — А мы поверху! Хакеры, создавшие вирус, на третьем этаже. Сервера брать целыми и невредимыми! Людей по ситуации!

Отряд рассыпался и занял позиции. Загрохотали пулемёты и автоматы. Кто-то из бойцов швырнул в механическую толпу гранату, вспышка которой подчистила небольшой пятачок среди нападающих механизмов.

А Никита с товарищем уже ухватились за нижние прутья пожарной лестницы.

— Да твою ты жраную мать! — с надрывом прокричал здоровяк. — Худеть надо! Он подтянулся с перекошенной рожей и стал взбираться наверх.

— Кумулятивными подствольными! Огонь! — прокричал один из оставшихся солдат.

Залп, и передняя линия роботов потонула в дыме. Брызнули искры. А из чадящей гари выбежали новые андроиды.

— Стоим! Стоим! — орал солдат, поливая движущуюся на них волну из пулемёта. Когда осталось полсотни метров, отдал новый приказ. — За дверь!

Никита замер на лестнице, взволнованно глядя, как солдаты отступают внутрь здания. Лишь когда последний скрылся, сделал быстрый выдох, глянул вверх, где мелькала задница здоровяка, и продолжил подъём.

Товарищ добрался до этажа и перевалился через перила площадки, где три секундочки полежал и встал.

— Никита, блин, они следом прыгают!

Древний быстро нагнал друга и уставился вниз.

Роботы лезли верх, мешая друг другу, но всё же неумолимо приближаясь.

Здоровяк перехватил пулемёт и начал стрелять. Задёргался ствол, замелькали звенья пулемётной ленты, полетали вниз стреляные гильзы. Одни подбитые роботы стали падать на асфальт. Другие повисали на лестнице, как мёртвый клещ, не разжавший челюсти.

— Сейчас я их, — проронил Никита и достало откуда-то из-за спины бластер. Тот самый, что я держал в руках. На нём тот самый рисунок воина в броне и чудовища.

Древний прицелился в крепёж лестницы и нажал на спусковой крючок. Ярко-голубая вспышка уронила на роботов водопад белых искр. Металл в месте попадания оплавился, как после тысячи вольт. Конструкция со скрипом накренилась.

Никита прицелился во второй крепёж и снова выстрелил. Роботы вместе с арматурой рухнули вниз.

— Ух ты, ядрён батон, — восхищённо выругался здоровяк. — Это же бластер. Там ещё же эти… закольцованные излучения.

— Тороидные, — приправил древний, глядя на беснующихся внизу роботов.

— Да похер. Дорого отдал?

— Не дороже жизни, — улыбнулся Никита, а потом посмотрел куда-то в окно, развернулся и выбил плечом дверь в здание. — Давай живее…

* * *

И чужие воспоминания выпустили меня из своего холодного омута, где кипел водоворот из крови и машинного масла. Где на ледяном железе потрошёные эльфы. Где дружба и ненависть. Где живое и неживое сошлись в схватке.

Я встал, отходя от нахлынувших на мою душу, как ночная буря, видений, и медленно прошёлся, остановившись за спиной у девушки. Глаза сами собой поискали что-то похоже на ту волшебную жилку. Представил длинный отвратительный разрез на коже от черепа до середины спины и вскрытые, как заяц без шкурки, длинные ушки. Вспомнилось эльфийское мясо, неотличимое от человеческого. К горлу подкатила тошнота, и в то же время стало как-то жалко девушку. Словно она жертва этих самых гаш.

Но расспрашивать, а тем более спорить не хотелось. Это то же самое, что устраивать религиозный спор христианина с мусульманином: ни к чему хорошему не приведёт. Каждый останется при своём мнении, и только поссоримся ещё сильнее. А ведь можем жить дружно, если захотим. Ключевое здесь слово: захотим.

Из фургона раздался надсадный кашель. Рина вскочила, выхватила из свёрнутого клубка Грелки одну пробирку и залезла в повозку. Раздалось эльфийское бормотание. Снова кашель.

Через пять минут Рина вылезла наружу, потом села и зарыдала.

— Так плохо? — тихо спросил я.

— Если сегодня же не выберемся, то её может не стать.

Рина уткнулась лицом в ладони. Её плечи сотрясались от надсадного плача. Девушка что-то долго бормотала по-эльфийски, и только потом тихо заговорила по-русски:

— Я раньше ей завидовала. Даже ненавидела. А когда она потянула руки к корням Великого Древа, мне страшно за неё. Пусть она дура с ворохом палых листьев в ладонях, не хочу потерять.

Рина подняла на меня красные, наполнившиеся каким-то безумием глаза, а потом скинула себя рубашку, оставшись нагишом.

— Вань-Вань, — произнесла она и сделала шаг. Пальцы девушки легли на пуговицы на моей одежды, — я прямо сейчас отдам долг, но непорочными гаш молю, спаси её.

— Не надо гаш, — перехватив руки за тонкие запястья. Мы так и стояли некоторое время, глядя друг другу в глаза, голая заплаканная эльфийка и промокший насквозь человек. И не было в этом никакой эротики. Били лишь страх, усталость и неумолимо убывающие минуты, отведённые нам на это долбанное путешествие. — Не надо гаш, — повторил я и медленно обнял Рину. — Я спасу вас не потому, что ты должна. Я спасу, потому что Я должен так поступить. Потому что человек, а не скот на выпасе, как говорил ваш Кор.