Не наследник, которому по… (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер". Страница 10
Махнув рукой, он отправился к своим, разочарованный в выборе старшего брата.
- Кхым, - кашлянул длинноволосый парень, с жёлтым бантом на метле, проводив взглядом Иоганна, - так значит ты брат Рассказова?
Был он примерно моего возраста, но, судя по нашивкам, успел перейти на третий курс академии. Значит болдаром стал пару лет назад, лет в пятнадцать.
- Брат. С этим какие-то проблемы?
- Нет, никаких, - мотнул тот головой, - ладно, пойдёмте к коменде, будем вас заселять.
Дальше были хозяйственно-бытовые вопросы, потом общение с ушлой престарелой женщиной, тут же распределившей всех в самые убогие комнаты общежития по четыре человека в каждую. Понятное дело такой расклад меня не устраивал, поэтому я поступил в лучших традициях мажора - сунул незаметно от остальных даме несколько крупных купюр.
В итоге поселили на этаж выше и одного, что меня вполне устроило.
Поставив метлу в угол, а одежду закинув в шкаф, я улёгся на кровать и снова раскрыл квантмех. Ужинать, почему-то не позвали, но у меня было ещё пол поросёнка и разогрев его на медленном огне с обеих рук, я с удовольствием похрустел запёкшейся корочкой, утоляя голод. А потом снова углубился в чтение. Так и заснул.
Глава 6
С утра коридор наполнился ряжеными бородачами от тринадцати лет и старше, и барышнями в здоровенных кокошниках и сарафанах в пол. С непривычки ноги девушек постоянно в сарафане путались и они поминутно падали, и кокошники с них слетали. Девушки со вздохом подымались, заново нахлобучивали головной убор и так до следующего падения.
Большинство парней почти те же проблемы имело с мётлами и бородами. И те и другие в силу длины, постоянно во всём запутывались. Метла норовила подставить подножку, а борода зацепиться за мимо проходящего.
Я посмотрел на посмеивающихся старшекурсников - кураторов. Если в средней школе малдар кошмарили унижениями напрямую, то здесь продолжали делать то же самое, но создавая искусственные трудности. И только перешедшие на более старший курс, получали право укоротить на пятнадцать сантиметров метлу и на пять сантиметров бороду, а девушки, соответственно - обрезать сарафан и кокошник.
Сам я метлу привычно держал на перевязи за спиной, а бороду заплёл косой по северному обычаю и вполне комфортно себя ощущал.
Но если в среде малдар цель стояла пробудить большой дар, то в академии ещё предстояло разобраться, к чему подобные ухищрения.
А ещё нам выдали справочник обязательных к употреблению слов и фраз и теперь каждый разговор между студентами начинался примерно так:
- Здрав буди, добрый молодец Карл.
- И ты здрава будь, боярышня Камилла.
- Да не боярышня, а барышня!
- Тьфу, перепутал!
В столовой тётке раздатчице обязательно, забирая разнос, сказать - благодарствую. А ежели встретишь преподавателя, так непременно ему - “исполать” произнеси.
Идёт такой Сигурд Торнович по коридору, а ему со всех сторон:
- Исполать, исполать, исполать, исполать…
Мне с моей абсолютной памятью хватило одного взгляда на словарик, чтобы спокойно ходить, исполатить и здрав будить всех подряд абсолютно без какого-либо напряга. Хотите - получите.
- Дорогу дружине Херъ Феръ Еръ! - послышался трубный глас и по коридору важно протопало с десяток подпоясанных красными кушаками студентов боевиков старших курсов.
Дружины эти были чем-то вроде давным давно сформированных сообществ по интересам, составлялись из студентов одного направления и принимали строго ограниченное количество членов в свои ряды, доказавших, что достойны и прочее бла, бла, бла. По идее, как раз сейчас там должны были освободиться места, потому что последний курс выпустился.
На нашем направлении тоже было такое общество, называлось - дружина Кси Пси Шта.
Как можно понять, формировалось название дружины из трёх букв старославянской кириллицы. Зачем - непонятно. Но как всегда - традиции и всё тут. Я, кстати, заметил, что тут любили слова из трёх букв. Даже на заборах писали.
- Привет Дрейк, ой, то есть, здрав буди, добрый молодец Дрейк!
Я обернулся, увидел подошедшую Анюру, кивнул:
- И ты здрава буть.
Была она тоже в огроменном кокошнике и сарафане до пола, с веником в руках и сумой через плечо с учебниками.
- Ты видел, - начала она возмущаться, - чему тут учить собираются? Магия небесных цифр, астрология, флористика, эликсироведение, спиритизм, шаманизм, алхимия, магиеведение, теория магии… - При том, что минимум половина, это сборник древних преданий и ритуалов, практической пользы не имеющих.
Это да, тут она была права, ни химии, ни физики, ни матанализа, ни термеха, ни сопромата, ни гидродинамики, ни, даже, начертательной геометрии, которыми я так хотел плотно заняться в институте бездарей, тут не наблюдалось. И что делать с этой проблемой я пока не решил. Но терять время занимаясь ерундой и правда не хотелось. Впрочем, сначала надо было поглядеть на всё вживую. Поэтому я просто пожал плечами и ответил:
- Забей, не хочешь, не учи.
- Но ведь тогда выгонят?! - ахнула девушка.
- Ну выгонят и вы…
Тут я замер, ещё раз осмыслив сказанное Светловой, затем одобрительно качнул головой, по новому взглянув на девушку.
- А ты молодец, сразу сообразила.
- Что, сообразила? - на лбу Анюры возникла тонкая межбровная морщинка, она непонимающе посмотрела на меня.
- Что можно сделать так, чтобы нас выгнали. Это же так просто. Нас выгоняют и мы идём учиться в нормальный институт, где преподают физику, а не эликсироведение какой-нибудь.
- Дрейк, - она коснулась моей руки, спросила тихо, и даже чуточку жалобно, - может не надо?
- Надо, Анюра, надо!
Я уже всё решил и теперь оставалось только продумать все нюансы коварного плана. Впрочем, это было не слишком сложно. Я в прошлом был большой мастер коварных планов. Не побоюсь этого слова - гением коварства. Можно сказать, что коварство было моим вторым именем.
Помню в спальне у меня вся стена этими коварными планами завешана была, один другого коварней. Я даже игру придумал. Завязывал себе глаза, вставал к стене спиной и кидал нож за голову, в какой план он попадёт, тот и исполнять. И мне интерес и соседям неожиданность.
Хех, ни разу не смогли предугадать, где я ударю, и что сделаю в следующий раз.
Из воспоминаний меня выдернула Светлова, дернув за подрясник и шепнув:
- Смотри, Такаюки идёт.
- Да пускай себе идёт, - меня герой-простолюдин волновал меньше всего, так как ни в какой коварный план не входил.
Но Иванов просто пройти мимо не смог, или не захотел. Поэтому меня вновь отвлёк, только теперь уже его ломкий юношеский голос.
- Ты жульничал! - заявил он во всеуслышание, привлекая внимание окружающих.
Остановился возле меня, уперев руки в бока. Затем посмотрел на Светлову. Сказал с укором:
- Он и тебя заставил сжульничать на испытании. А ведь я знаю, что ты не такая. Ты лучше его. Разве ты не видишь, что он пытается тебя испортить, сделать такой, как он сам.
- Эх, Такаюки-кун, - устало произнёс я, недовольный, что вновь приходится тратить на него время, - ты ни пить не умеешь, ни поражение признавать. Ещё и поёшь отвратительно.
- Да как ты! - он вспыхнул, сжал кулаки, - да я тебя!
- Так, не заводись, - попытался его остановить подошедший сзади Гаврила, тоже попавший на боевой факультет. Похоже они уже успели скорефаниться. - Ан опять тебя провоцирует.
- Гавр, отпусти! - воскликнул тот, - я ему сейчас как дам, как дам…
- В полночь, во дворе замка, - лаконично произнёс я, не собираясь дожидаться, когда он придумает, что мне даст. Тем более мне от него ничего и не было нужно.
Тот завис на секунду, недоверчиво смотря на меня, затем резко дёрнул подбородком и прошипел:
- Я буду. Будь уверен, я надеру тебе твой зад.
Они пошли дальше: тяжело дышащий и гневно раздувающий ноздри Иванов, и хмурый и недовольный Горшков. Как пить дать, полезет ночью вместе с Такаюки, ведомый долгом дружбы.