Инферно (СИ) - "Doktor". Страница 28

— Чем обязан? — нейтрально поинтересовался Берестов.

— Александр Михайлович, это я виноват. Я Нике рассказал обо всем, что случилось в тот день в парке. И о вашем участии в этих событиях. Она захотела вас увидеть. — Виновато произнес Славка и замолчал, опустив взгляд.

— Слушаю, милая барышня. — Несколько старомодно обратился к девчонке Александр, мысленно ругнувшись на себя за такую напыщенность речи.

По реакции Вероники было видно, что решимость, приведшая ее в квартиру к совершенно незнакомому взрослому мужчине, почти совсем испарилась, и она ищет нужные слова, которые разом все объяснят и поставят на свои места. Тень сомнения промелькнула на ее симпатичном личике и Александр, не желая усугублять неловкую паузу, поспешил прийти на помощь юной гостье.

— Видимо вы со Славиком хотели поговорить об Ольге. Вряд ли вас интересует сам факт ее смерти, судя по всему. Его и так уже неоднократно откомментировали по телевидению. Возможно, вы обратили внимание на некоторые нюансы, которые могли бы помочь в раскрытии преступления?

— Спасибо. — сказала девушка, и майор вновь поразился ее сообразительности и чуткости. Она поняла, что он помогает ей начать разговор.

— Спасибо, — повторила Вероника, — Я действительно хотела поговорить об Оле. Как все произошло в действительности. Если можно, конечно. А то телевизор — это такая муть… Прошу меня правильно понять, меня интересует не сам факт ее смерти, как вы выразились, но обстоятельства…

— Зачем тебе?

— Она моя подруга. Вы читали Экзюпери? Мы отвечаем за тех, кого приручаем. Прошу не понимать буквально слово «приручаем»…

— Я понял. Смысл этой цитаты трудно не понять.

— К тому же она мне доверяла. Судя по тому, что ее застрелил снайпер, как в детективах, вокруг нее творилось что-то нехорошее. Возможно, если вы начнете задавать наводящие вопросы, я смогу вспомнить нечто, что по неопытности не насторожило меня изначально. Может она мне говорила что-то? Фразы, намеки, а я не поняла? Вы же в ФСБ умеете спрашивать.

— Вероника, давай мы в начале определимся с другим моментом…

— Кто я и что я? — без тени обиды предположила девушка.

— Да. Пойми правильно, ты приходишь ко мне в сопровождении Славика, которому я очень благодарен за то, что подобрал меня раненым, но — без обиды, Слав, — которого я знаю всего без году неделю. И приходишь без предупреждения. Тебе не кажется, что надо хотя бы представиться.

И опять Вероника правильно поняла, что под представлением Берестов имел ввиду не фамилию и имя, которые она назвала с самого начала, а необходимый минимум информации о себе.

— Мы действительно ищем убийц Оли, поэтому пробивали все ее связи. Тебя среди них нет. — пояснил майор, уловив некоторую заминку собеседницы.

— Это потому, что я теперь живу в Москве. А раньше мы были подругами, и я часто бывала у Ольги дома.

— А здесь ты каким образом?

— К бабушке приехала. Я к ней часто езжу. Ведь здесь от Москвы недалеко… Если на самолете.

— На самолете везде недалеко… А почему не в школе? Или закончила уже?

Без тени хвастовства или кокетства, Вероника, пожав плечами, даже как-то виновато сказала:

— А я один класс экстерном сдала. Вот и выпустилась этим летом. Дело в том, что я люблю историю, у меня мама историк, а в следующем году очень важная экспедиция. Надо готовиться к сезону. Я бы не смогла, если бы училась в школе…

Берестов оценил, что девушка говорила просто, словно констатировала общеизвестный факт, а не пыталась произвести на него впечатление.

— Понятно. Как долго ты здесь?

— Месяца два. Скоро уеду.

— Часто виделись с Ольгой?

— Да. Только это она ходила к нам с бабушкой. У нее дома я в этот приезд не была. Видимо поэтому вы не фиксировали меня среди ее контактов.

— Откуда у тебя такая специфическая терминология?

— Это важно?

— В нашей работе нет мелочей.

— А-а… Папа военный. Он офицер ГРУ.

— Ясно. Теперь более-менее ясно… Насколько тебе доверяла Ольга?

— Как сестре.

— Ей не мешало, что вы редко виделись? Я имею ввиду не во время твоего пребывания здесь, а частоту твоих приездов в город.

— По моему, наоборот. Только поощряло это доверие. Ведь я ее никогда не подводила. Кстати она доверяла и Славке. Он тоже может знать многое из того, что не знаю я.

— Насколько она тебе доверяла, Слав?

— Почти как Нике. Ну, конечно, с учетом того, что я не девчонка… Хотя это, наверное, мелочь…

— Слав, повторюсь, в нашей работе не поймешь иногда, что мелочь, а что нет… Ребята, Ника, а вы, случайно… — Берестов попытался задать этот вопрос как можно деликатнее, что бы не навредить детской психологии с ее непредсказуемыми реакциями на такие простые и обыденные для взрослого человека вещи… — не обратили внимания на такой момент: у нее на груди не было татуировок или родимых пятен?

— Не было. — сразу сказала Ника.

— Точно?

— Точно. — уверенно повторила девушка. — Поймите, нам друг друга стесняться нечего, девчонки… Знаете, обновки перемерять, еще что-нибудь…

— Не знаю, но думаю, что если бы она что-то подобное недавно сделала, она бы мне, наверное, рассказала. — после некоторого колебания сказал и Славка.

Некоторое время майор подбирал слова для следующего вопроса, стараясь сформулировать его таким образом, чтобы он не звучал пошло.

— Вероника, а может под нижним бельем?

Ника посмотрела на Берестова с удивлением и, пожав плечами, спокойно сказала:

— Я же сказала, нам стесняться нечего, мы же обе девчонки… А белья нижнего… Ну верхнего… она не носила. — Ника усмехнулась неожиданному каламбуру, но вернулась к серьезному тону и, с улыбкой покачав головой, пояснила, — Оля не терпела всего, что сковывало дыхание, в том числе и бюстгальтеров.

— Почему?

— По здоровью. Она болела.

Выстраивая канву разговора, Берестов не обратил внимание на нейтральное «болела» и продолжал вести беседу в запланированном, насколько это было возможно за столь краткое время, русле.

— Ребята, я не собираюсь рассказывать кому-либо о нашем разговоре если вы не хотите этого, коль скоро пришли ко мне домой, а не обратились официально, как это положено, в следственные органы, — увидев два практически синхронных утвердительных кивка, майор продолжил, — хотя по идее я должен разговаривать с тобой, Слава, и с тобой, Вероника, в присутствии взрослого человека. Либо кого-нибудь из родителей, либо педагога в школе.

— Но у нас же не допрос. Вы ведь не протоколируете его в целях процессуального закрепления. Тем более мы сами пришли. — Веско произнес Славка.

— Чего?! Ну ты и загнул!

— Я просто увлекаюсь юриспруденцией, — веско заметил Славка. — И историей, — взгляд на Веронику — Но это так, к слову.

— Как ты думаешь, она могла одна побить пятерых парней лет 17?

— Ольга? — переспросила Вероника удивленно, — Да вы что. Она, по-моему, даже вида крови боялась…

— Это в обычной ситуации, а если… Хорошо. Конкретизирую свой вопрос. Слава, помнишь тех парней, что на тебя «наезжали» в тот вечер в парке?

— Конечно.

— Вот если бы они, скажем, стали к ней приставать, пытались изнасиловать?

— А они хотели? — спросил Славик, смотря в глаза Александру.

Глядя сейчас на Славку, Берестов понял, что попадись тому обидчики Ольги, парень кинулся бы в драку, невзирая на их численное превосходство и старший возраст. Девушка сидела молча, прижав руки к груди и, по всей видимости, сейчас представляла и переживала по-своему события того злополучного вечера.

Славка смотрел в глаза Берестову, ожидая ответа. Майору стало немного неуютно под этим взглядом, столько эмоций сконцентрировалось в нем.

— Не будем об этом сейчас. Хорошо? Они свое получили. Мне важен ответ на этот вопрос.

— Нет, конечно нет. Даже в этом случае не смогла бы… Но я так понял, что они действительно приставали к ней, и если бы не вы, они добились бы своего…

— На самом деле, Слав, когда я пришел, Ольга была в центре, а вокруг нее в разных позах валялись те парни. Было полное впечатление, что это она их вырубила.