С.М.У.Т.А. (СИ) - Птица Алексей. Страница 33

Эта «честь» выпала Серафиму. Внезапно из-за угла дома вышла поломанная человеческая фигура и направилась прямо к нему, дико, при этом, заурчав. Серафим с глупым облегчением подумал, что вот он сейчас и узнает всё, и узнал.

Мертвяк шёл к нему, непрерывно урча, когда Серафим, словно ковбой, метнул в его голову свою шестиугольную конструкцию. Серафим, хоть и был монахом, но довольно ловким монахом. Конструкция повисла на свёрнутой шее трупа и заболталась на нём.

Серафим тут же стал нараспев петь псалмы, мертвяк замешкался на какое-то время, а потом, встряхнувшись, вновь пошёл на него. Инок отшатнулся и громче стал напевать протяжные слова на древнегреческом языке. Но всё было тщетно. До него не сразу дошло, что его жизнь в опасности, а когда дошло, то…

Он успел отшатнуться назад, когда лапа монстра прошелестела мимо его лица. Другой лапой мертвяк содрал с себя наброшенный шестиугольник и громко заревел. Нелепая конструкция, разваливаясь на куски, осыпалась на землю. В мохнатых лапах монстра осталась лишь верёвка. Серафим схватился за топор, больше не помышляя ни о чём. К сожалению, владел топором Серафим очень плохо, да и вообще забыл, когда брал его в руки.

В это время из дома выскочил Аким, радостно потрясая найденным кошелем. Он поднял глаза на Серафима и тут же сдал назад от неожиданной картины.

- Помоги! – в отчаянье заорал Серафим.

- Бог поможет! – отозвался в ответ Аким и, сунув кошель за пазуху, решил броситься наутёк. Но ум он ещё не потерял, а потому подхватил лежащую невдалеке рогатину и побежал дальше. Не успел он отбежать далеко, как дорогу ему преградили уже два мертвяка. Они долго ждали и дождались своего часа и своей еды. Сражение между мертвяками и людьми началось и почти сразу же и закончилось.

Аким успел ударить рогатиной и свалить одного зомби, так и не упокоив его. Другой же мертвяк, размахнувшись, ударил его своей лапой, разорвав всю рубаху Акима. На его теле сразу же закровоточили глубокие рваные царапины. Бросив рогатину, Аким, что было сил, двинул топором по черепу мертвяка, расколов его. Обернувшись, он, вложив «ноги в руки», бросился бежать.

Серафим тем временем отмахивался топором от напавшего на него мертвяка, но тот, поймав топор, выбил его из рук Серафима. Тонко подвывая от охватившего его страха, Серафим бросился бежать ещё быстрее, чем Аким. И сразу же нарвался на следующего монстра, получив удар лапой. От сильного удара Серафим свалился наземь. Не помня себя от страха, снова вскочил и бросился наутёк. Он и не обратил внимания на разорванный подрясник и свежие глубокие царапины, образовавшиеся у него на ноге.

Вскоре Серафим догнал Акима и они вместе, беспрестанно оглядываясь, заспешили обратно, не говоря друг другу о полученных ранах. Каждый из них надеялся, что всё обойдётся, и они чудом спаслись. Но они ошибались…

Спеша обратно в Пустынь, то один, то другой украдкой протирали свои царапины свежим листом подорожника и старались скрыть порезы на коже, пряча их, как дети, друг от друга. Уже вечеряло, когда они подошли к Пустыни и после проверки вошли в неё. Каждый сразу же побежал к себе, замирая от страха. Серафим при свете свечей осторожно промыл порезы, которые слегка припухли, и стал истово молиться.

Аким же первым делом побежал в баню, где, смыв засохшую кровь и грязь, тоже мог наблюдать небольшие припухлости на месте порезов. Посчитав, что всё обошлось, он, помолившись, отправился отдыхать, надеясь, что всё пройдёт. Вечер плавно перешёл в ночь, укрывшую темным покрывалом Пустынь, притихшую перед трагедией.

Ночью у обоих поднялась температура, но с утра они смогли встать на ноги самостоятельно. Аким даже пошёл на огород и успел там поработать, но с каждой минутой ему становилось всё хуже и хуже. Не выдержав, Аким отправился обратно в келью, где упал замертво на топчан. Через несколько мгновений он потерял сознание и больше не приходил в него никогда.

Серафим же очнулся поздним утром, с ужасом посмотрел на своё тело, которое где-то опухло, а где-то истончилось, и понял, что всё, он заразился. Но почему он сразу не умер и до сих пор жив? Эти вопросы мучили его, как исследователя, а ещё он надеялся, что чтение запретных псалмов сможет ему помочь. То, что зараза медленно проникала внутрь тела из-за небольшого кровотечения, ему было невдомёк. Всё же, раны были, во-первых, неглубокими, а во-вторых, нанесены лапами, а не через укус. Тогда бы всё для них закончилось гораздо быстрее.

Серафим принялся истово молиться, а потом, бросив псалтырь, начал судорожно искать ответ в Демонологии, но ничего не нашёл. Ему нужна была следующая часть, которая отсутствовала. Бросив всё, он поспешил в церковь, надеясь на божественное провидение, но на полпути почувствовал себя очень плохо и вернулся обратно. С трудом добравшись до постели, он буквально рухнул на неё, обливаясь горячечным потом, и до вечера не вставал. А вскоре прекратил своё земное существование вообще.

А Оптина Пустынь продолжала жить своей жизнью, на Акима и Серафима никто обратил внимания. Аким постоянно пропадал и халявил, а Серафим держался отчуждённо, и к нему без особой нужды не лезли.

Так они пролежали до самого позднего вечера, а когда поднялись, это уже были не люди.

Первым стали искать Акима.

- Аким, Аким, - в келью заглянул один из трудников. Аким лежал, отвернувшись к стене. Трудник подошёл и тронул лежебоку за плечо. Аким мгновенно повернулся и долгий, полный ужаса крик услышали многие в Пустыне. Услышали, но не поняли, что это.

Переродившийся Аким, убив свою жертву, тут же отправился убивать следующих. На пути ему попалась инокиня Марфа, потом послушник Павел, а потом и все остальные. Ужас объял Пустынь.

Монстр в теле Серафима на последних остатках сознания отправился в трапезную. Не дойдя до неё пары шагов, он окончательно потерял свой человеческий облик и стал нападать на всех встреченных. Конец Пустыни был предрешён.

В это время Вадим с кузнецом решили сегодня поужинать в кузне. Взяв с собой хлеба и котелок с кашей, они по очереди с аппетитом поглощали сытное горячее варево. Хлебая деревянной ложкой, Вадим пытался подцепить небольшие кусочки мяса и сала в каше. Удавалось плохо. Кусочков было мало, и они терялись в крупяном изобилии.

Они только что закончили тренировку по фехтованию саблями. Кузнец только горестно качал головой, Вадим смурнел. Прошёл почти месяц, как он попал в прошлое. За это время он уже изрядно пообвык и даже приобрёл некоторые навыки. В общем-то, очень многие. На нём была такая же одежда, что и у остальных, а всё его тряпьё превратилось в лохмотья. Одежда была добротно сшитая и по статусу принадлежащая вольному человеку из дворянских людей. К тому же, всё натуральное, даже чересчур.

На ногах, правда, «сидели» лапти, ну и что? Зато на его поясе висела сабля, и торчал кистень, засунутый туда же. Пистоль лежал в его походном мешке, сшитом инокиней. На мешке были даже пришиты лямки для удобства. Там же лежал походный котелок, мешочки с пулями, порохом, крупами, даже с солью был. Вадим на всякий случай собирал себе походный набор. А ещё огниво, нож и множество всяких мелочей, вроде деревянной большой стопки, ложки и прочего нужного добра.

Это был его неприкосновенный запас, который он постоянно пополнял, а то, мало ли что. Вадим боялся. Боялся, что он снова окажется никем и ни с чем. Это стало почти его навязчивой идеей, когда он привык и немного смирился со своим попаданием.

В общем, он был готов в любой момент свалить отсюда, и кузнец это понимал и не осуждал. Скорее, просто делал так, чтобы пока у Вадима не возникало такого желания.

Вечерело, дневные насекомые прекращали свою деятельность, постепенно скрываясь в укрытиях, гнёздах и норках. Вместо них появлялись вездесущие комары, что тут же стали пить кровь из всего живого.

- Вот же, поганые звери! – пробурчал кузнец, растирая место укуса, ругаясь сквозь зубы.

- Это не звери, это насекомые, и кусают не самцы, а самки, - решил просветить своего наставника Вадим.