Обреченная на трон - Никки Серена. Страница 45

— Это генерал Филипп, нужно срочно бежать.

— Не нужно. Сейчас я их в кроликов превращу, — и тут произошло нечто непредвиденное. Альериан с помощью магии сковал тело Нины, и тут же, притянув ее к себе, раскрыл свой портал. Лукреций не успел опомниться и ничего толком не понял, так как на мгновение потерял зрение и слух, как и Нитара с Яныком. А когда зрение и слух вернулись, их окружили воины Королевства Лунного света.

— Нитара, — Лукреций взял ее за руку и подхватил ребенка.

— В карету их, и возвращаемся!!! Попался, чернокнижник!!! Королева давно соскучилась и желает тебя видеть.

Лукреция, Яныка и Нитару силой затолкали в карету и с ними сели двое магов, которые надели на руки пойманным пленникам браслеты, сковывающие магию. Всем кроме Яныка.

— Тетя Нитара, а ты зачем с эльфом целовалась? — вдруг проговорил Янык, а Лукреций бросил на Нитару убийственный взгляд.

— Я? Да с чего ты взял, маленький? Я не целовалась с эльфом.

— Если бы не было этого, он бы не смог Нину забрать, а так ему магии твоей хватило, и теперь она в опасности.

— Так!!! Всем тихо!!! — отозвался маг, и конница вместе с каретой, в которой удерживали чернокнижников, отправилась в сторону дворца самой королевы Мирамистины.

Лукреций испытывал негодование и изучающе смотрел на лицо своей девушки. То, что она понравилась эльфу, он понял, но видимо это был не интерес мужчины к женщине, а он видел нечто иное.

«Она пошла за хворостом, как и этот эльф. А потом все произошло настолько быстро, что я опомниться не успел. Янык сказал, что эльф поцеловал Нитару. Нет, не просто так он ее поцеловал».

Лукреций понимал то, что у него магия запечатана, но существует связь с девушкой через зачатого ребенка. Его магия связывала с ней.

Этого еще не знала Нитара, и не подозревал эльф, а вот Лукреций решил с помощью магии новой жизни просмотреть прошлое. Так умел Янык и умеет новый малыш. Совсем кроха, но магия уже была в нем. Лукреций осторожно попытался приоткрыть завесу прошлого.

Он увидел лес, Нитару и, наконец, эльфа.

«Он был груб, сказал, что убьет. Воздействовал магией, угрожал мечом и пока целовал ее, отбирая порцию черной силы, одновременно стирал сознание. Он хотел Нину. Ради нее все это было нужно. Смог воздействовать и на нас, и на нее. Взял не много и использовал быстро. Долго в себе удерживать магию чернокнижника эльф не мог. Не более часа. А тут генерал Филипп, и он воспользовался моментом. Везучий, гад. Нина попала в беду. Ее нужно выручать. Они убью ее, в этом нет сомнения. Нина-Нина. Ты моя наивная сестренка. Ты даже не представляешь, как мне жаль. А нас … Королева узнает, что у нас перстня нет, и скорее всего не пощадит. Что же делать. Боги тьмы, помогите нам выбраться. Если мы выживем, то я в храме верховного чернокнижника принесу в жертву десять баранов. Не пожалею денег и куплю самых дорогих».

Лукреций перевел взгляд с Нитары на Яныка, а тот думал о своем. Не плакал и косился на мага, который сделал непроницаемое лицо, и, казалось, даже не моргал.

Путь был неблизкий, но узников лишь раз вывели в туалет, а про еду даже не вспомнили. Сами ели, ведь запах еды чувствовал и Янык, и Лукреций, и Нитара, но им дали только воду не первой свежести и все.

Лукреций потерял счет времени, а Янык испытывал голод и усталость, но не хныкал. Он видел прошлое и будущее и был, не смотря на свой возраст, невероятно живучим. Янык четко осознавал, что он чернокнижник, и от таких принято избавляться, в случае если за ними были проступки подобно этому. Это прописано в своде законов Королевства Лунного света, и никто не считал это жестокостью. Таков был порядок, а свод законов писался около трех тысяч лет назад и ни разу не пересматривался.

Наконец, Лукреций увидел главные ворота дворца, и теперь время пошло на минуты. Будущее не было радужным, и надежды с каждой минутой таяли. Не кормили обычно тех пленников, которых планировалось в ближайшем будущем казнить, и чернокнижник это четко понимал.

Как не странно, но их не повели сразу к королеве, на что рассчитывал Лукреций. Он еще надеялся на милосердие Мирамистины, ведь у него ребенок. Возможно, она сжалится и отпустит его, Нитару и сына. Надежда, как говорится, умирает последней.

Лукреция посадили в отдельную темницу. Нитару тоже заперли отдельно, а Яныка так и вовсе увели в другую часть подземелья.

— Янык, сынок, держись мой маленький. Помни, чернокнижники не плачут, — пытался изо всех сил подбодрить Лукреций сына, а малыш был на удивление серьезным.

Он в последний раз едва улыбнулся отцу, и его провели в темное помещение, где лежал на полу старый матрац, набитый соломой, и все. Массивные двери закрылись, и малыш затих.

Время потянулось, и где-то к полуночи в камере мелькнул зеленоватый свет, и кто-то откашлялся.

— Как же я ненавижу эти чертовы порталы, аж зубы сводит, — мальчик насторожился и увидел необычное существо. Странный жилет, штаны с рваными коленями, и рубаха не первой свежести. На лице были коросты, бородавки, и весь он был очень неприглядным. Кожа отдавала зеленью, и волосы, казалось, нуждались в том, чтобы их помыли.

— Дядя, а Вы кто?

— О, какой правильный вопрос. Я друг, только давай это останется, между нами. Понимаю, что всякое может быть. Я тут другим хорошим мальчикам помогаю, и понимаешь, хочу остаться инкогнито для некоторых. Для твоего папы в том числе. Ходячий магнит для неприятностей. Вот как, скажи мне, как можно было проморгать Нину? Извини, но я твоего папу сам убить хочу. Ему нужно было сразу этого эльфа в расход пустить. Да родственник Стафарса, но родственник не значит хороший эльф, верно?

— Дядя инкогнито, я могу помочь Нине? У меня есть портал мира. Она мне сама его подарила.

— Неужели? Вот молодец, — просиял Лярв. Именно он почувствовал опасность, через Нитару. Он чувствует и видит все, что с ней происходит и покинул своих друзей под предлогом, что ему нужно в туалетную комнату и предупредил, что у Лярвов этот процесс долгий, и его не будет час точно. — Ты самый умный чернокнижник из всех, кого я видел. И так, будущий родственник, слушай меня внимательно. Нина, скорее всего, во дворце короля Верлиаля. Делай, что хочешь, но помоги ей освободиться и сбежать. Ей главное магию вернуть. На шее у нее будет амулет, его сдернуть нужно. Ты чернокнижник и сможешь это сделать, а еще у вас с ней кровная связь. Все понял, Янык?

— Да, дядя Лярв, — просиял малыш.

— Стоп, я себя не называл. Как ты узнал?

— Я посмотрел прошлое. Ты братик Нитары. Дядя, а почему ты такой не красивый.

— Ну, знаешь, красота — это не главное. Вот эльф красивый был и чего. Вон тетю твою похитил.

— Наверное, Вы правы. А Вы, правда, умеете в лягушку превращаться?

— Это, в крайнем случае, — но сейчас не буду. Мы же не в цирке. Хотя если подумать, то тут даже веселее, чем в цирке, и некоторые так чудят, что диву даешься. Хорошо, что тебе браслеты магические не надели, так бы обнаружили твой портал, а так ты спокойно покинешь подземелье дворца Лунного света.

— А вы злой или добрый?

— Янык, я не злой и не добрый, и я преследую свой интерес. Понимаешь, мне крайне необходимо, чтобы ты эту бабочку вытащил и спас. Нельзя допустить, чтобы ее пытали. Во-первых, она от этого из доброй Нафиры превратится в злую. А злая Нафира она ведь так может навредить миру, что нам и не снилось. Верлиаль сильно ее недооценивает. Я-то знаю. Нина — это бомба замедленного действия, и только один эльф способен с ней справиться. Так что я пока за эльфом присмотрю, а ты тетю свою спасай. А потом ты должен сделать так, чтобы она вернулась в эти земли, но не во дворец. Помнишь, где вы жили недавно? Замок Рольфа.

— Да, я помню, где это.

— Переоденьтесь в простолюдинов и попроситесь на работу, а я все устрою, чтобы вас взяли.

«Эта бабочка меня до нервного тика доведет когда-нибудь. Если бы не Савелий и не мои перед ним обязательства, я бы палец о палец не ударил, а то должен теперь ценой собственной жизни, ее беречь и спасать, если в беду попадет, а она мне даже не дочь».