Я тебя (не) прощу (СИ) - Борн Амелия. Страница 24

— Только ты можешь объяснить мне некоторые детали, — ответил он. — И еще… я хочу, чтобы ты знала… да, я поступил отвратительно. Так, как невозможно оправдать. Но это случилось лишь потому, что дело касалось тебя, Ава. Если бы речь шла о любой другой… я был бы куда разумнее. Куда хладнокровнее. Куда… безразличнее.

Я подозревала, к чему он ведет. Понимала, что пытается дать мне понять этими завуалированными, осторожными фразами. Но мне так отчаянно не хотелось слышать всего этого, что я с трудом сдерживалась, чтобы не заткнуть уши, словно маленькая капризная девочка.

Потому что чувствовала — мне не выдержать его запоздалых признаний. Не суметь выстоять перед словами, которых когда-то так ждала и жаждала, готовая на все, чтобы их заслужить.

— Как ты вообще здесь оказался? — резко сменила я тему, пытаясь дать себе возможность передышки перед прыжком в омут былого, что нас когда-то связывало. Впрочем, мы были крепко переплетены и теперь — благодаря дочери, которую я родила и которую не желала ни с кем делить.

Но очень хотела, тем не менее, чтобы она была счастлива. Даже если это будет стоить покоя мне самой.

— Я подслушал ваш разговор с Галиной Ивановной на днях, — спокойно признался Арс. — О том, что она устроила тебе свидание вслепую. А дальше… я уговорил ее дать мне контакт того, кто должен был на это свидание прийти. И… я попросту выкупил у него этот вечер.

— Да уж, в том, чтобы покупать и продавать чужие жизни ты специалист, — не сдержалась я от едкого комментария.

Его рука вдруг нашла мою.

— Да, мы начали брак со сделки, но мы ведь были счастливы, Ава… — произнес он, скользя кончиками пальцев по тыльной стороне моей ладони.

Я резко отдернула руку — так, что задела на столе нечто, что тут же жалобно звякнуло в ответ.

— Ты явился сюда, чтобы ностальгировать? — огрызнулась я, ощущая, как с каждой секундой наедине с ним начинаю все больше терять контроль над ситуацией.

— Ты права, — согласился он с явной неохотой в голосе. — Тогда… к делу?

— Рассказывай.

Семь лет назад

— Арсюш, ты на месте?..

Недовольно нахмурившись, он отвел взгляд от монитора и посмотрел в сторону двери. На пороге стояла высокая эффектная брюнетка — это была Ольга, глава отдела продаж. Дамочка, явно не считавшая нужным как минимум постучать, прежде, чем заглядывать к нему и вообще как-либо еще предупреждать о своем визите.

— Почему без стука? — спросил он строго.

Она соблазнительно улыбнулась и, покачивая бедрами, туго обтянутыми узкой юбкой, направилась прямиком к нему.

— Ну к чему нам эти глупые условности?

Она обошла его стол, остановилась позади кресла и склонилась к Арсению, обнимая его за шею таким собственническим жестом, словно имела на это право, постепенно сползая игривыми пальчиками ниже, к груди.

Он окаменел. К горлу подступила тошнота от знакомого аромата ее духов — хищных и резких, как и сама эта женщина, чья гламурная внешность не могла его обмануть — он всегда четко сознавал, с кем именно имеет дело. И раньше его это вполне устраивало.

Раньше… до Авы.

Перехватив ее руки, нагло путешествующие по его телу, он не слишком деликатно отбросил их от себя, словно это были омерзительные щупальца какого-то чудовища.

— Я женат, если ты забыла, — заметил он холодным, почти грубым тоном. — А еще, хочу тебе напомнить, что я — глава фирмы, в которой ты работаешь, и, соответственно, ты не имеешь никакого права врываться ко мне в кабинет без спроса или хотя бы банального стука.

Она резко, оскорбленно выпрямилась. Он крутанулся в кресле, чтобы оказаться с ней лицом к лицу и понаблюдать за тем, как с нее спадет маска самоуверенной соблазнительницы.

Но Ольга пришла в себя довольно быстро. Изящно — этого было у нее не отнять — уселась на край его стола и, положив ногу на ногу, снова растянула губы в томной улыбке.

— Арсюш, да брось ты, — промурлыкала она. — Весь офис прекрасно знает, почему ты женился на этой убогой.

Он посмотрел на нее с удивлением — как только у этой женщины хватило наглости на подобные высказывания прямо ему в лицо?

Резко поднявшись, Арсений одним грубым движением схватил ее за руку и яростно скинул дрянь со своего стола — так, что Ольга с трудом удержалась на ногах, теперь уже совсем несоблазнительно вывернув лодыжку, будучи не в состоянии устоять на высоком каблуке.

— Ты с ума сошел?! — взвизгнула она истерично.

— По-моему, с ума тут сошла ты, — выплюнул он с откровенным отвращением. — Если имеешь наглость — или глупость? — заявляться ко мне и так говорить о женщине, на которой я женат.

Перед глазами возник образ Авроры — светлой, нежной, доверчивой девочки, с которой они вместе прошли так много… Боль, отчаяние, слезы и борьба из последних сил — все то, что сопутствовало ее попыткам вновь встать на ноги. Все то, что он чувствовал вместе с ней собственной кожей, собственной душой.

И не мог позволить кому-либо так мерзко, так незаслуженно ее оскорблять.

Арсений угрожающе двинулся к Ольге с неконтролируемым желанием придушить ее, чтобы больше никогда уже не смогла исторгать из своего грязного рта подобные вещи.

Видимо, его выражение лица в этот момент немало ее напугало, потому что она панически попятилась от него. Но, достигнув двери, все же не сделала попытки сбежать — напротив, высоко вздернула подбородок и, глядя ему в глаза, спросила:

— Кто она? Кто твоя новая любовница, Арс?

Он остановился, не веря своим ушам.

— Все знают, что твоя жена страшная, как атомная война! — продолжала Ольга с вызовом. — И раз ты не хочешь возвращаться ко мне — значит, уже связался с какой-то другой бабой!

Он впечатал кулак в дверь совсем рядом с ее лицом. Дорогая деревянная поверхность жалобно содрогнулась от этого удара, дрогнула и Ольга — но взгляда, тем не менее, не отвела.

— Ты совсем дура? Я что, как-то неясно выразился? — прогремел его голос на весь кабинет.

Она непонимающе хлопала перед ним глазами, что вызывало в нем еще большее омерзение и злость.

— Извинись, — потребовал он. — Извинись, или я вышвырну тебя отсюда на потеху всему офису!

— Тебя словно подменили, — прошептала Ольга неверяще. — Что она с тобой сделала?

«Невозможное», — хотелось ему сказать, но эта женщина была не той, с кем он стал бы обсуждать свои чувства по отношению к Авроре.

Не той, перед кем желал бы признаться — он неожиданно, совсем незапланированно прикипел к своей жене настолько сильно, что казалось — она теперь неотъемлемая часть его самого.

— Не слышу извинений, — напомнил он, пальцами свободной руки предупреждающе сжимая шею Ольги.

— Ладно… извини, — пробормотала она, сдаваясь, сиплым от испуга голосом. — Но я не понимаю, Арс… я отпустила тебя к ней, но думала, что ты вернешься… сразу, как получишь то, чего хотел…

Он оттолкнулся от двери и, запустив руки в карманы брюк, отвернулся от женщины, с которой когда-то спал, а теперь мог лишь удивляться, почему вообще с ней связался.

— Я никогда не говорил, что вернусь к тебе, — отрезал жестко. — Более того — даже об этом не думал. И если тебе дорога эта работа, Ольга, забудь дорогу в мой кабинет и свои тошнотворные заигрывания. Для тебя я, как и для других — Арсений Николаевич, а никакой не «Арсюша». Я — человек, который может тебя уволить без малейших сожалений. Это ясно?

— Ясно, — откликнулась она зло.

— Тогда займись тем, за что тебе платят деньги, — приказал он хлестко.

Ответом ему была лишь громко хлопнувшая дверь.

Тот визит Ольги он не связал с событиями, последовавшими дальше и выбившими у него почву из-под ног. Не сумел связать воедино ниточки, которые в итоге превратились в ловко сплетенную паутину, накрывшую его с головой.

Он не сложил в один пазл события, казавшиеся разрозненными деталями во всей этой картине. Не заметил многого из того, что годы спустя чудилось очевидным, а зря… Но тогда он обо всем этом не мог даже подумать.