Не проси моей любви (СИ) - Рыжехвост Светлана. Страница 29

— Ты до сих пор ее любишь, да?

— Я до сих пор не вижу никого, кроме нее, — уточнил папа и подтолкнул меня к двери, — беги, твой волк наверное уже заждался тебя.

Вытащив телефон, я быстро сфоткала букет и отбила Еське сообщение в ВК:

«Драгош прислал мне жутко впечатляющие розы», и, прикрепив фотку, отослала. В ответ получила впечатленный смайлик и подпись:

«Реально жуткие. Уж прости, но цвет пугающий. Скажи ему сразу, что предпочитаешь более пастельные тона». И вместо фото моя подруга-художница прицепила палитру нежнейших оттенков, среди которых я выцепила пыльную розу. Наверное, это судьба.

— Обязательно, — проворчала я себе под нос. — Но не сегодня. Он ведь от души старался. И когда успел?

Обувшись, я набросила на плечи плащ и выскользнула в подъезд. В сумочке зазвенел мобильный. Моя теперь уже любимая стандартная мелодия, ведь я так ничего и не поменяла. Закатив глаза, просто ускоряю шаг. Вот же нетерпеливый. Хотя все равно не понимаю, как он все успел. Или мама гостиницу поближе ко мне выбрала? Но я не припоминаю в этом районе никаких гостиниц. Вернее, пара хостелов есть, но уровень… Прямо скажем, не мамин. Да и с Ласиком не примут.

Выскочив из подъезда, я вздрогнула и запахнула не застегнутое пальто — порывистый ледяной ветер заставил пожалеть об оставленном дома плаще. Где Глеб-то? Черт, или он звонил сказать, что задерживается?

— А вот и ты, любовь моя, — хрипло прозвучало у меня над ухом и свет померк.

Глава 15

Это был невероятный, потрясающий сон! Пляж, солнце, Драгош в нелепых цветастых плавках и я, в простом белом купальнике. Мы носились по пустынному морскому берегу, дурачились, брызгались и хохотали. А после, не разрывая объятий, рухнули в воду. Вынырнув, мы смеялись и отфыркивались от нестерпимо соленой воды, а после я вернулась к шезлонгу, где меня ждал прохладный лимонад. Не прошло и пары минут, как появился с Драгош с большой морской звездой. И как ему не страшно брать этого морского зверя голыми руками?

— Теперь она твоя, — жизнерадостно выдал он и попытался плюхнуть ее мне на живот.

Взвизгнув самым позорным образом, я дернулась и свалилась с шезлонга. От удара обо что-то твердое в голове неприятно зашумело. Что за дичь? Камень, что ли, попался?!

Подняться я не смогла — руки и ноги не двигались, не слушались меня! Вокруг как-то резко потемнело, пропал солоноватый морской запах и ему на смену пришла какая-то больничная вонь. Или это какая-то бытовая химия? Да к черту запахи, почему я ничего не вижу?! Неужели я ослепла?! Что могло произойти? Верните меня в мой сон!

— Я помогу, — произнес чей-то до боли знакомый голос.

Шорох, стук двери и… Господи, это же Сашкин голос! Но почему он здесь? Или не так, почему мы в одном и том же «здесь»?!

Я пыталась закричать, чтобы привлечь внимание медсестры или врача или хоть кого-нибудь! Но с губ слетело какое-то слабое кошачье мяуканье. Таким звуком внимание привлечь нереально. Господи, где же Глеб? Мы же должны были встретиться, он ведь ждал меня внизу, у подъезда. Может, я поскользнулась? Слишком торопилась и пересчитала собой ступени?

Тупая головная боль начала стихать и меня внезапно накрыло озарением. Долбанным инсайтом, если можно так сказать. Не было никакого Драгоша у подъезда. Мой любимый не мог одновременно везти мою маму в отель и заказывать розы. Да еще и с карточкой. Да и знает Глеб, что я не особенно люблю красные розы.

Значит, цветы прислал Сашка. Ублюдок все просчитал. Господи, он просчитал меня как… Как я не знаю кого!

«Уровень интеллекта — хлебушек», мелькнула в голове короткая мысль, которая тут же растворилась в волне ужаса. Ужаса не позволяющего полноценно дышать.

Я рванулась, пытаясь вернуть себе контроль над телом. И тут, как будто мне было мало страха, в голове всплыло воспоминание: «А вот и ты, любовь моя".

Не могу и предположить, сколько я хрипела, сколько я билась и насколько глубоко погрузилась в темные, животные глубины страха.

Но у всего есть предел. И я, кажется, настолько наполнилась ужасом, что перестала его испытывать. Откашлявшись, я попыталась спросить, где я. Но голос вновь подвел меня. Ничего, я попробую снова. И снова. Терять мне, кажется, уже нечего.

— Где я? — мне удалось справиться с горлом. Вот только ответа не было. Вокруг меня была темнота и тишина. Он ушел? Может, мне все-таки показалось?

Завозившись, я, наконец, ощутила свои конечности. Ощутила и поняла — нет, во мне еще есть место для ужаса и паники.

Я была распята на постели. Привязана за руки и за ноги. Хотя, конечно, может это и не постель. Но под моей спиной определенно что-то пружинящее.

Глаза защипало, из-под век потекли слезы. Ненавижу. Ненавижу. Как же я его ненавижу. И боюсь. От страха тяжело дышать, мысли путаются. Я ведь читала несколько статей, несколько публикаций о том, как вести себя с психами. Но в голове пустота и неприятный звон. И паника.

Дергая руками и ногами, я молилась о том, чтобы веревки не выдержали. Всегда ненавидела такие моменты в фильмах — нет ничего более унизительного и страшного, чем быть привязанной к постели в такой беспомощной позе. Абсолютно беспомощной позе, я ведь даже ноги свести вместе не могу.

Все, что меня утешало, хоть немного утешало, это косточка бюстгалтера, которая болезненно впилась в бок. Я хотя бы одета.

Стоило мне чуть успокоиться, как мозг подкинул воспоминания о прочитанных статьях. Только не тех, полезных, про правильные разговоры. Не-ет, это были воспоминания о девушках, которых похищали и годами держали в плену. Они даже начинали любить своих мучителей! Некоторые успевали родить детей.

Хлопок двери, шорох шагов и постель прогибается под тяжестью севшего на ее край человека.

— Испугалась? Ну не плачь, я тебя не оставлю, — проворковал Сашка и моего лица коснулась мокрая ткань. — У тебя голова болит? Сейчас дам таблетку. Увы, от этого средства всегда такие последствия.

— Всегда? — я с трудом открыла глаза и посмотрела на него. — Всегда?

То есть, я не первая? И его не поймали? Господи…

— Девушки странный народ, — Сашка легко пожал плечами, — вам постоянно нужно куда-то идти, бежать, что-то делать. Хотя ваше единственное назначение — это быть рядом с мужчиной. Не оставлять его, радовать своим видом. Вдохновлять.

Кое-как проморгавшись, я пристально посмотрела на него и вкрадчиво произнесла:

— Отпусти меня. Ты ведь понимаешь, что людей похищать нельзя.

Он тщательно сложил тряпку, убрал ее куда-то на пол и как будто подвис. Судя по выражению его лица, внутри Сашки шла нешуточная борьба.

— Нельзя. Да, людей похищать нельзя.

Я боялась даже дышать. Неужели он сможет побороть свою болезнь?! Господи, пожалуйста, если он сейчас победит сам себя, я даже не буду заявлять в полицию!

— Но ты ведь и не человек, верно? — он ласково улыбнулся и погладил меня по щеке. — Ты выбраковка. Думала, я не знал? О, я знал, очень хорошо знал. И я был готов любить наших детей, хоть они и были бы наполовину тенями. Теперь я прослежу за тем, чтобы ты никого не принесла. Теперь я люблю тебя иначе, Мари. Ты принадлежишь мне.

— Никогда, я не твоя! — в отчаянии произнесла я.

Он зло сощурился:

— Моя. И я тебе это докажу!

Сашка резко приподнялся, навис надо мной и приблизил свое лицо к моему:

— Теперь ты полностью принадлежишь мне. Мы будем вместе, всегда. Я буду верным, Мари. Я никогда тебе не изменю.

— А если и тут будет залитие, ты снова уедешь к маме? — я смотрела в его безумные глаза и ненавидела себя за то, что не могу просто взять и заткнуться. — А я останусь здесь, как несчастная псина, брошенная в садовом домике жестокими хозяевами?

— Ох, моя бедная девочка, — он оперся на локоть, а другой рукой погладил меня по виску, — прости. Но у меня не было выбора. Я был глупый и думал, что необходимо принимать таблетки. А их испортила вода, я оставил флакон не закрытым. Пришлось ехать к маме, у нее всегда есть запас. Я тогда не знал, что таблетки только мешают мне жить. Если бы знал, у нас с тобой все было бы иначе.