Исполин последних дней - Картер Лин Спрэг. Страница 17

Зелобион из Карчоя висел на поручнях примерно посередине корпуса корабля с вытаращенными от гнева глазами. Его не столько мучил страх, сколько трясло от бешеной неистовой ярости. Если бы только его губы были свободны, он бы разрушил с помощью Сокровенной Вокабулы трибуны, уничтожил эту толпу. С каким злорадным удовольствием он бы смотрел, как они стали бы корчится, раздавленные его неукротимой магией! Но, увы, его уста запечатаны!

А щупальце уже подбиралось к нему по перилам. Гигантский мириапод наполовину вылез из воды, цепляясь шестью конечностями за перила и мачту, пока более тонкие и слабые щупальца искали сочное человеческое мясо. Тварь была так близко, что Зелобион уже мог различить отвратительное зловоние, исходившее от его скользкого яйцевидного тела. Густой, мускусный, вонючий запах, как из змеиного гнезда, смешивался с запахом гнилой соленой воды, покрывшейся пеной. Зловоние раздражало ноздри и оскверняло воздух вокруг. Но вот, сейчас…

Тут старый маг почувствовал влажное прикосновение кончика щупальца, которое деликатно трогало его запястье.

И вдруг все пришло в беспорядок!

Неизвестно откуда возник огромный человек с серебряными волосами, как снаряд пролетевший в воздухе в сторону бассейна. Удар от его приземления на палубу был так силен, что судно содрогнулось от носа до кормы. Лицо исполина было налито кровью, представляя собой настоящую маску ярости. Исполин поднял на всеобщее обозрение свой грозный ятаган. На его широком, плоском лезвии, как в большом зеркале, отразились яркие солнечные лучи. Эта вспышка света, словно молния, на мгновение ослепила зрителей, которые затаив дыхание наблюдали за происходящим.

Ятаган со свистом опустился на перила, рассекая щупальце, обвившееся вокруг руки старого мага, зачарованно смотревшего на Ганелона Среброкудрого, не верящего своим глазам.

Отрубленная часть красного щупальца шлепнулась на палубу. Оставшаяся конечность, из которой ударил зловонный фонтан черной крови, по виду напоминающей грязь, извиваясь уползла к телу. Из клюва вырвался оглушительный свист, как будто выстрелил гейзер. Остекленевший глаз мариапода засверкал безумным изумрудным огнем.

Другое щупальце метнулось к Ганелону. Гигант успел увернуться, толстые щупальца лишь скользнули по плечам и руке. И снова сверкнул могучий клинок, разрубая второе щупальце пополам.

Мариапод оглушительно засвистел, словно гигантский паровой гудок. Остальные щупальца яростно набросились на Ганелона, который пытался улучить минутку, чтобы разрезать веревки Зелобиона. Но времени оказалось слишком мало. Воин был вынужден бросить мага и сражаться с извивающимися алыми щупальцами чудовища.

Толпа ревела как сумасшедшая. Никогда еще ни один человек не осмеливался нарушить ход священных традиционных игр таким непристойным способом! Измазанные жиром рты призывали проклятия на голову сражающегося гиганта, мягкие пухленькие кулачки с поблескивающими кольцами грозили ему в бессильной злобе. А он продолжал сражаться. Щупальца окружили его со всех сторон. Вот одно обвилось вокруг талии и подняло над палубой.

Оказавшись в воздухе, Ганелон начал яростно лягаться. Щупальце тянуло его прямо к щелкающему, покрытому пеной клюву обезумевшего от боли мириапода. Зелобион быстро зажмурил глаза, потом снова их открыл, когда толпа забушевала, словно стадо раненых быков, от последнего оскорбления.

Ганелон вонзил острый угол широкого клинка ятагана глубоко в круглый глаз. Тот лопнул как огромная виноградина, забрызгав его, ближайшие щупальца и поверхность воды вокруг отвратительно пахнущей маслянистой жидкостью.

Теперь уже служители, обеспокоившись тем, что что-то идет не так, повскакали со скамеек, расположенных у дальней стены. Их было двадцать, и еще в два раза больше выбежало из подземного лабиринта клеток и спален, находящихся под ареной. Они были вооружены короткими острыми рапирами, трезубцами и огненными хлыстами. На концах последних поблескивали стеклянные крючки, наполненные ядовитой кислотой. Впиваясь в обнаженное тело, они причиняли непереносимую боль. Теперь стало до боли ясно — даже если Ганелон сумеет удрать от слепого, мечущегося из стороны в сторону мириапода, ему придется противостоять небольшой армии разъяренных служителей.

Зелобион снова открыл глаза. Поистине Боги посылают удачу Ганелону. Щупальце, державшее его поперек тела, разжалось, когда чудовище стало визжать и корчиться от боли, потеряв глаз. Ганелон упал в воду, а большие и маленькие щупальца сновали вокруг него в безумной пляске. В воде, окрашенной потоками черной крови и взбаламученной бешеными ударами израненного мириапода, рассмотреть ничего было нельзя.

Подбежавшие стражники с разбега уткнулись в ограждение бассейна и начали возбужденно кричать. Вдруг Ганелон вынырнул из воды и стал взбираться на борт корабля. У него хватило соображения вложить ятаган в ножны, висящие на плече, и оставить руки свободными, чтобы выбраться из воды. Он спрыгнул на палубу и, тяжело ступая, подошел к тому месту, где до сих пор все еще висел Зелобион. Достав кинжал, исполин перерезал веревки, стягивающие запястья старого мага. В следующее мгновение Зелобион растянулся на палубе, растирая свободные, но совершенно онемевшие руки и чувствуя, как в них начинает снова пульсировать кровь.

Сквозь всеобщий гвалт Ганелон что-то прорычал ему, указывая на ворота с красными флагами, что-то про Арзилу и лошадей. Зелобион кивнул, вытаскивая кляп изо рта и смачивая слюной сухие руки.

Шум все нарастал. Вокруг слышались резкие крики. В пронзительных воплях чудовища звучали ужас и боль. Зелобион бесшумно подполз к перилам, чтобы посмотреть на мириапода.

Разыскивая своего Среброкудрого мучителя, слепой мириапод уже почти на половину выбрался из бассейна и оказался в толпе служителей. Услышав их крики, он яростно набросился на них. Основные толстые щупальца, тяжелые как стволы деревьев, без всякого разбора крушили людей дюжинами. Некоторые счастливцы попадали в бассейн. Других тяжелые удары щупальцев превратили в красное желе. Зелобион видел, как одно из обезумевших щупалец обвилось вокруг пояса лысого, круглоголового стражника, который отчаянно хлестал по нему хлыстом, усыпанным крючками. Крючки вонзались в упругую плоть щупальца. Кислота начала действовать мгновенно. Мириапод закричал и усилил хватку, раздавив служителя, как спелый фрукт в кулаке. Человек был буквально переломлен пополам. Кровь брызнула из выпученных глаз, открытого рта, из ушей и кончиков пальцев. Щупальце разжалось, позволив окровавленным останкам упасть на испачканный песок, скользнуло, словно змея за другим убегающим стражником, ухватило его за лодыжку, раскрутило в воздухе и со всей силы ударило несчастного об песок арены. Чудовище разбило его, словно ребенок, который, вспылив, хватает куклу за ножку и разбивает ее об дверь.

Стражники устремились прочь во все стороны, побросав оружие и шлемы, чтобы бежать быстрее. Вытянув свою объемистую толстокожую тушу из бассейна, раненый мириапод полз на извивающихся конечностях за своими врагами. Щупальца осторожно ощупали верхушку стены, ряды кресел, предназначенных для самых почетных жителей города. Все происходило настолько быстро, что те словно примерзли к своим сиденьям. Дюжина толстых щупальцев обрушилась на них с парализующей стремительностью. Горожане рванулись во все стороны, натыкаясь друг на друга и крича об осторожности. Люди помчались со всех ног, но корчащиеся щупальца оказались намного проворнее. Они извивались среди бегущих горожан, давя их, отрывая им головы, конечности, за считанные секунды устроив настоящий кровавый хаос.

Зелобион довольно посмеивался над этим зрелищем, вбирая каждую деталь внимательными черными глазами. Человеку, который едва избежал отвратительной смерти на потеху толстым людям в разноцветных шелках, доставляла необычайное удовольствие эта столь неожиданная и драматическая перемена декораций. Маг смеялся беспощадным смехом, от которого кровь стыла в жилах, наблюдал трибуны, охваченные безумием смерти. Тысячи людей в неудержимой панике устремились к выходам, затаптывая ногами женщин и стариков, работал ногами и кулаками, чтобы выбраться из амфитеатра первыми.