Исполин последних дней - Картер Лин Спрэг. Страница 7

Глава 4

ГОРОД ПЭНДЕЛОР И ЯЩИЙ КОРАБЛЬ

И вот наступил момент, когда маг Зелобион и Ганелон Среброкудрый покинули землю Великого Каменного Лика и отправились в бесконечное путешествие через всю планету, путешествие столь длинное и страшное, полное такого количества опасностей и чудес, что человеческий ум даже не мог себе представить ничего подобного.

Они отправились в путешествие на рассвете. Маг Зелобион передал бразды правления вице-королю, упаковал одежду и магические тексты, которыми намеревался развлекать себя в долгие часы утомительного путешествия. Ганелон наточил и вычистил свое оружие. И оба были готовы.

Они выехали верхом: Ганелон на орнафе, том самом, на котором пересек пустыню, а пожилой маг на толстом, переливающемся с боку на бок сагамире — специальной ящерице для верховой езды, многоцветной, с ярким красным крестом на груди. И вскоре черные многоступенчатые башни и желтые фарфоровые пагоды Карчоя растворились позади них в легкой утренней дымке.

Они выбрали Речную дорогу, которая, петляя между зеленых холмов, вела на юг, где вдалеке, в заливе Золотого дракона, поблескивала голубая вода. Там возвышались шпили портового города Пэнделора.

Ганелон был рад, что Селестор — географ посоветовал им речной путь и ему теперь не нужно вновь путешествовать по пустыне. Тот, кто хоть однажды пересек Серую пустыню Йан Кора, протянувшуюся на тысячи миль на север и запад, вряд ли захочет повторить это еще раз.

К тому же воин никогда не плавал по морю, никогда даже не видел его, хотя по-своему представлял, что это такое. Сейчас, на закате дней человечества, три четверти планеты, как и раньше, были покрыты водой. Но теперь существовало одно-единственное море, и называлось оно Митритрильбиан Ским. Спустя эпохи оно продолжало жить в памяти людей как Последний океан.

Таким образом, Ганелон встретил новый день с легким сердцем. Он наконец-то отправился в странствие, многое узнал в Карчое, нашел спутника, который сумеет облегчить путешествие и разделит с ним все удовольствия и опасности новых дней. И он увидит огромное море. Радуясь, как дитя, гигант пел, смеялся и упивался свежестью зарождающегося дня.

Что касается Зелобиона, то он отнюдь не был счастлив. Впрочем, вряд ли следовало ожидать от человека далеко немолодого, да к тому же еще и короля, что он с легким сердцем оставит блеск дворца и великолепие власти ради того, чтобы трястись на рассвете по пыльной дороге верхом на огромной толстой ящерице. Кто может позавидовать передвижению на чудище, испускающем специфический болотный «аромат». Больше всего в этот час ему бы хотелось уютно устроиться среди подушек в собственной спальне. Через час или два обходительный слуга подал бы ему прямо в постель завтрак, искусно разместив его на скамеечке, инкрустированной жемчугом. И когда король, лениво потягиваясь, открыл бы глаза, его взору сразу предстал бы выбор: горячие булочки с ягодным джемом, охлажденным в ледяной камере соком папареталы, хрустящие пирожки с беконом, освежающий глоток кофейного сиропа, поданного вместе с желтыми сливками… При одном лишь воспоминании обо всех этих деликатесах желудок мага издал жалобный стон.

Засунутая в седельную сумку из черной кожи, толстая пачка рукописей похрустывала, когда переваливающийся сагамир преодолевал поваленные деревья. В результате двух дней, проведенных с Сераем — королевским архивариусом, у мага образовалось столько образцов картографического искусства, что ими можно было набить огромную чудо-рыбу. Вся сложность состояла в том, что Гондвана невероятно огромна. Расстояние от одного места до другого могло стать просто непреодолимым препятствием; человек мог состариться и умереть, пытаясь добраться, например, от Бар-Шанда на западных берегах до туманного и отдаленного Риота Сандалла на дальнем востоке. И каждый раз старый волшебник вздрагивал, вспоминая спокойные слова географа: «Расстояние от Карчоя до Ваядалекса сто пятьдесят девять тысяч лиг». Уже одно это могло отвратить от путешествия. Перед столь огромной дистанцией бесцветные пустоши Йан Кора в тысячу миль шириной выглядели маленькой полянкой, которую можно было легко перепрыгнуть. От одной этой мысли черное холодное облако окутало сознание старого мага, повергая его в глубокую депрессию. Это займет месяцы, многие месяцы, возможно годы. Хвала Галендилу, что они смогут значительную часть пути проделать по Морю! Но даже эта мысль не улучшала мрачного настроения Зелобиона. Ему уже казалось, что потребуется целый день только для того, чтобы доехать до Пэнделора…

В полдень они добрались до портового города. Необычный рост Ганелона и удивительная грива волос притягивали к себе взоры людей. Путешественники заплатили пошлину кубиком чистейшего серебра и вошли в город.

Пэнделор оказался причудливым, беспутным, экзотическим маленьким городком с узкими извилистыми улочками мощенными булыжником. Стены кирпичных домов под желтыми и оранжевыми крышами были покрытых сине-зеленой штукатуркой. Треугольные окна пятисотенных башен лукаво выглядывали из-под низко надвинутых крыш, напоминающих ухарские широкополые шляпы бандитов. Оживленный, суматошный город буквально кишел всевозможными магазинами и магазинчиками. На солнце сверкали подносы с медными украшениями и бусами из разноцветного стекла, корзины со свежесрезанными цветами, с красным луком, с зелеными светящимися фруктами. Коренастые, смуглолицые, с бородами, выкрашенными в синий и малиновый цвет, жители города отличались разговорчивостью и любовью к жестикуляции. Их головы были обмотаны разноцветными шарфами, а в ушах весело позвякивали маленькие золотые изображения Пяти Богов Пэнделора.

Двое товарищей направились к набережной, где у причалов из отбеленного солнцем дерева и мягкого камня покачивались суда со всех концов света. Ганелон и Зелобион, добравшись до берега, стали разглядывать их с огромным интересом.

Здесь пришвартовались толстобрюхие купцы под алыми парусами из Великой Хурании и Ларза; изящные длинные береговые яхты из Ирибота и Дельмонды, на реке Ксорис. Некоторые суда поражали нарисованными на их бортах огромными глазами, позволяющими прокладывать курс сквозь Туманные моря. Весьма экзотично смотрелись пестро раскрашенные корсарские галеоны и карраки из пиратских портов Кволаты и Палзак Фада; широкие, неповоротливые, груженые зерном корабли из Шенкса, что у подножий Картазиских гор к востоку от Пэнделора; корабли из отдаленных Восточных королевств с треугольными бамбуковыми парусами, похожими на крылья летучей мыши. Казалось, здесь собрались все самые необычные и забавные суда половины королевств и свободных городов Гондваны. Воздух благоухал каким-то странным запахом из смеси горячего дегтя, красильного дрока и просмоленных веревок, его стойкий аромат заглушал даже свежее дыхание ветра, постоянно дующего с моря вдоль залива Золотого Дракона.

Ганелон обратил внимание Мага на странную зеленую галеру под парусами из пурпурного вельвета. Галера была забита нагими жрецами с бритыми черепами, множеством амулетов и талисманов на тощих шеях. На верхней палубе дремал приземистый пузатый медный идол в два человеческих роста, надежно привязанный к фок-мачте золотыми веревками. Вокруг него с пронзительным визгом кружили чайки, привлеченные соблазнительными ароматами священного масла глэк и ритуального жира эильч, поставленных перед идолом. Негодующие жрецы, вооружившись опахалами на длинных ручках, бдительно следили, чтобы ни одна из проказливых птиц не стащила сочный кусок этой освященной жижи, жирно растекавшейся вокруг их обожаемого идола.

Это был Ольм Шаббойот, Бог Джандагара, Священного королевства, лежащего за Ашподалиаяскими холмами у подножия горы Зельм. Каждые десять лет медное божество совершало Сакральное Путешествие вдоль берега, даря защиту от ударов молнии, землетрясений, извержений вулканов и метеоритных дождей семидесяти семи городам южных земель, за что его нагие, лысые служителя требовали от жителей этих мест обильных пожертвований. Зелобион усмехнулся. Его мрачное настроение рассеялось. Не было города, который отказался бы платить. Ни один город не отваживался на это с тех самых пор, как несчастные бюргеры Голым Азузи презрительно отвергли покровительство Бога. Едва ли не тут же все они были погребены под четырнадцатифутовым слоем кипящей лавы. Именно так ответила на столь оскорбительное отсутствие благочестия расположенная неподалеку от этого города дымящаяся гора.