Уже все прошло (СИ) - Дунаева Марина. Страница 24

— Да, мои к нему уже приехали сегодня утром, сейчас его едут ко мне, завтра можно будет посмотреть. — тараторю я, не давая вставить и слова. — Зайдешь?

— Да, я должен это видеть своими глазами! — отвечает отец немного растерянно. — Меня больше волнует вопрос, как тебе это удалось?

— Благодаря твоей пунктуальности. — сразу ответила я. А он только рассмеялся в трубку.

— Рад, что хоть что-то из моих слов тебе пригодилось в жизни. — сказал он. — Тогда завтра вечером заеду и поужинаем тогда?

— Хорошо, тогда и поужинаем. — согласилась я и повесила трубку. Папа наверное хочет в очередной раз отговорить меня от общения с Владом, — А может, решил помериться?! — пришла мне крамольная мысль в голову. — Хотя это же папа! — как я могла так подумать, ему проще сделать вид, что ничего не произошло.

Взяв кружку в руки, отпила кофе. На столе стоял букет желтых роз от Влада. Влад! Провела пальцами по плотным бутонам цветов.

— Так Маша, — сказала я себе строго, ты решила немного понаблюдать, за тем что будет происходить дальше, вот и наблюдай. А дальше решим как оно будет дальше.

Поставив, почти остывшее кофе, я взяла сумку и вышла из дома, небо заволокли тучи и казалось, что оно сейчас упадет на город, и окутает его в серое одеяние. Воздух был влажным и тяжелым.

Быстрым шагом я отправилась в мастерскую и как только вошла, на землю начали падать, первые крупные капли дождя.

Всегда любила дождь, дождь смывал с мостовых и дорог все следы деятельности человека, мыл деревья, после него было легко дышать, а во время него, больше всего мне нравилось писать картины. Особенное вдохновение было в дожде, когда окна домов заволакивала вода и ритмичные капли отплясывали только им понятный ритм, ритм спокойствие и умиротворение, а еще во время дождя там за густыми облаками всегда было солнце.

В такие моменты, когда за окнами серость, и словно выключили все краски в этом мире, понимаешь, что все имеет свойство заканчиваться, закончится и этот дождь, а потом выйдет солнце, осушая капли, что будут искриться как самые настоящие самоцветы, под лучами.

Встав к холсту я погрузилась в написание картины.

Глава 24

Прошла неделя, я каждый день пропадала в студии, все как то успокоилось. Успокоилось, само. Известия о том, что Тульский выставляется в моей галереи, расползалась по столице и в галерею с каждым днем все больше любопытствующих глаз приходили посмотреть, на Машу Свиридову, что было только плюсом перед предстоящей выставкой.

Отец, не в тот вечер, ни после него больше не говорил, и слова о Владе, все его мысли, как то сразу переключился на нашу с Тульским, коллаборацию. Да и с Владом, что скрывать, после вечера где он отдал цветы и ушел, тоже больше не виделись, он не писал, не звонил и я хранила молчание. Только вечерами когда задерживалась в студии, как сегодня, пару раз видела его силуэт в квартире напротив. Темный силуэт, одновременно манил и отталкивал.

Взяв себе такой таймаут, я хотела немного разобраться, в том что произошло, но с каждым днем эти размышления погружали меня все глубже в самокопания.

Правильно говорят, лучше сделать и посмотреть, что будет чем мучительно строить планы с воздушными замками и в итоге, так и остаться наедине с этими замками, которые как утренний туман рассеиваются с восходом солнца, оставляя вязкий привкус разочарования.

Я вытирала кисти и смотрела в окно напротив, силуэт Влада отчетливо просматривался в полоске света. А я все пыталась дать себе ответ, хочу я быть с этим человеком или нет?! Но ответа не было, как и сил. Посмотрев на законченную работу, попыталась сконцентрироваться, это был последних холст, седьмой, завершающий для этой выставки. И мне казалось, что он должен быть какой-то феерией, но на вид это была просто достойная работа.

Телефон завибрировал, привлекая все внимание к себе. Почему-то, прежде чем взять его я посмотрела в окно, фигура исчезла и мне сначала, показалось что звонит именно Влад, но звонок был от Тульского.

— Добрый вечер, Сергей! — поприветствовала я его.

— Добрый, Мария! — ответил он мне. — Вот проходил мимо вашей студии, вижу, горит свет, кофе хотите? — добавил быстро он.

— Да, не откажусь, — я задумалась, стоит ли ему показать, то что вышло или? Хотя! — Сергей, а вы можете подняться, последняя картина готова, хотела бы услышать ваше мнение.

— Мария, вы же знаете, что художники народ суеверный?

— Допустим. — проговорила я не понимая, о чем он говорит.

— Вот на последнюю, не пойду смотреть, а на крайнюю, на этой выставке с превеликим удовольствием.

— Хорошо, Сергей, приглашаю вас посмотреть, крайнюю работу на этой выставке.

— Поднимаюсь. — проговорил он и повесил трубку, а в окне напротив опять появился силуэт Влада.

Что-то гипнотическое было в том, как он смотрел, но в то же время не как ни давал о себе знать, даже цветов больше не присылал, словно, как и я тоже выжидал. Чего?

Не прошло и пары минут, как Тульский шумно вошел в дверь, этот мужчина вообще всегда появлялся, в тот момент, когда на душе было особенно тоскливо, и окутывал теплом и спокойствием, умиротворенная улыбка, человека который понял и нашел себя, призвание. А теперь через эти тернии Сергей проводил и меня.

За прошедшую неделю с Тульским я виделась чаще всего. Хотя не верила в дружбу между мужчинами и женщинами, но если бы меня спросили, что между нами, другого слова я бы все равно подобрать не смогла. Я не могла назвать его учителем, мы мало говорили не разбирали мои работы, иногда Тульский смотрел, что-то из нового, но ни разу не критиковал.

Обычно все его комментарии сводились, к “интересно”, “здорово”, “мне нравится”, и как то раз попыталась выяснить поконкретнее, что он имеет в виду. Сергей тогда сказал. — Маша, в искусстве ценится одно, душа, в каждой из твоих работ она есть! Поверь мне! А нравится, не нравится, подбор цвета и прочее, отпадает на задний план, это как говорится дело вкуса! Если на холсте есть частичка художника. И в то же время, картина может быть технически грамотно написана, и все там будет правильно, но при виде ее тебя будет тошнить. Наше искусство на любителя, смирись с этим, расслабься и получай удовольствие. — договорил он, сидя в этой же студии на подоконнике, покачивая ногой, три дня назад.

А потом, спрыгнул и сказал, я как раз закончила и мы собирались поужинать. — Ты же в курсе, что парень из дома напротив наблюдает за тобой и мной. — проговорил Сергей и рассмеялся

— Да, — сказала я, — Но повлиять я на это не могу.

Сергей, обошел меня и встав за спиной проговорил на ухо. — А хочешь?

Это был сложный вопрос, который я задавала себе и не раз, а Тульский мне казалось, видел меня насквозь.

— Я не знаю. — только и ответила я ему в тот вечер.

А сейчас, он зашел и первым делом посмотрев в окно, сказал. — Нас опять трое, может, пригласим, поужинать наконец человека, или вы так до старости будете переглядываться.

— Я жду! — сказала я немного капризно.

— Чего? Первой звезды, знамени, чего ты ждешь? Мария! — сказал он. — Ждать можно бесконечно, а жизнь проходит, не мое конечно дело и можешь послать, но кажется что ты вконец замучила парня и Влад просто не понимает, что Мария Свиридова от него хочет. Это же Лист? Правильно догадался?

— Да. — проговорила я.

— Да не расстраивайся ты, по моему все в этом и не только в этом городе прочитали сочные сплетни о вас больше двух недель назад. А сейчас, между вами бетонная река. И переплыть ее вы не знаете как. — проговорил он вслух размышления.

Он, сел на подоконник. — Может, стоит сходить поговорить? — задал мне вопрос, и не дожидаясь ответа продолжил. — Да я знаю, что ты мне сейчас скажешь, но ты же не кисейная барышня. А мы мужчины тоже иногда можем сомневаться! В своих достоинствах.

Слушала Сергея и не понимала, что это мужская солидарность или желание, чтобы я поставила точку в отношениях или наоборот вывела их из состояния прострации.