Она разрушила нашу семью - Рей Полина. Страница 3

– Что именно тебе не понятно в том, что я спросила? – уточнила спокойно.

– Что ты имела в виду под «ничего ли я не хочу ещё узнать»? – отложив телефон, произнёс Курилов.

– Например, выслушать мою версию того, что с твоими сыновьями произошло сегодня, – ответила я.

– Произошло и с Вовкой? – Арс нахмурил брови.

Я мысленно закатила глаза. Господи, неужели Курилов всегда был настолько непробиваем?

– Нет. С Вовой всё в порядке. Но ты даже не расспросил меня о случившемся!

Я сказала это, а самой от себя стало противно. Сижу тут, делаю всё, чтобы бытовая история с простым ушибом стала чем-то из ряда вон выходящим.

– Милаш… Мне очень жаль, что меня не было рядом, когда Яр ударился… Правда… Но у меня было чертовски тяжёлое утро, перешедшее в не менее дерьмовый день… Ты ведь простишь меня за это?

Арсений сделал бровки домиком и, потянувшись ко мне, привлёк к себе и крепко обнял. Все мысли о его измене и о Лидии вылетели из головы. Я прикусила нижнюю губу и обвила руками шею мужа.

– И ты меня прости, – выдохнула следом. – Я просто так испугалась.

– Всё ведь хорошо?

Арс прижал меня к себе ещё ближе, так, что дыхания в лёгких не осталось. На размышления о том, заводить ли тему про звонок Лиды, ушло три секунды. Я твёрдо решила этого не делать.

– Всё просто прекрасно, – ответила, улыбаясь.

Правда, на следующий день я сильно пожалела о том, что промолчала.

– Милана?

Я застыла, сначала вцепившись пальцами в бумажный пакет с продуктами, а после – устало опустив его на скамейку.

Уже знала, кому принадлежит этот голос. Мне даже не нужно было оборачиваться.

– Милена, – огрызнулась, полуобернувшись и найдя взглядом женщину, стоящую чуть поодаль.

Стрижка под мальчика, бесцветные волосы, пепельно-бледный оттенок лица. Не будь я уверена в том, что передо мной Лидия – я бы даже испытала жалость, настолько уставший вид был у той, кого я хотела видеть в последнюю очередь.

– Простите… Милена… Я Лида.

– Я так и поняла. Всё же решили меня допечь и добиться своего? У меня нет денег и возможностей организовать фонд помощи спасения вашей дочери.

– Моей и Арсения.

Голос прошелестел едва слышно, но мне хватило и этого, чтобы взорваться и, подлетев к Лидии, закричать:

– Не смейте выдумывать небылиц! Слышите? Я вам запрещаю!

Я редко впадала в такое состояние, но сейчас, измотанная часами размышлений о возможной измене мужа, почувствовала, что ещё немного – и сорвусь на истерику.

– Вы не говорили обо мне с Куриловым? – спросила Лида, и меня как ледяной волной окатило.

Она так просто произнесла имя моего мужа, как будто и впрямь имела на это полное право.

– Почему вы решили звонить мне? Ну, если предположить, что отцом вашей дочери является Арсений.

Я ощущала себя сдувшимся воздушным шариком. Отошла, устало опустилась на скамейку рядом с пакетом и, вцепившись в её края, посмотрела на Лидию снизу-вверх.

– Это же логично – обратиться к тому, от кого родила.

– Я обращалась. Курилов готов откупиться небольшой суммой. Её не хватит даже на недельное пребывание в клинике. А вы блогер… вы можете помочь… охватить как можно больше людей. Пожалуйста, Милена… Я прошу не за себя, а за маленькую измученную болезнью девочку. Я не претендую на то, чтобы Арсений был моим… Поймите меня, как мать.

Сказанные слова вызвали новую вспышку такой агрессии, став заложницей которой, я не узнавала саму себя.

Вскочив на ноги, я сделала то, чего мне так хотелось. Физически отстранила от себя Лиду. Пихнула её в плечо и, когда она отступила, испытала удовольствие и удовлетворение.

– Как мать? Как мать я вас понять не могу! Вы родили ребёнка от женатого мужика.

Боже мой, неужели, выкрикивая эти слова, я действительно верила в то, что Лида говорит правду?

– А может, вас просто бумеранг настиг, м? – продолжила с жаром. – Может, болезнь вашей дочери дана вам не просто так?

Жестокие слова, сказанные растерянной женщине, были тем, что я никогда бы не произнесла, не окажись в такой ситуации.

И да – я была просто обязана поговорить с Арсом ещё вчера. А не делать вид, что мой идеально выстроенный мир останется таковым, если я просто промолчу.

– Милена, вы находитесь в праве, когда пытаетесь меня задеть. Обращаясь к вам, я была к этому готова.

Лидия вдруг превратилась в холодную статую. Выудила из сумочки какие-то документы и протянула мне.

– Это ксерокопия свидетельства о рождении Вероники. Здесь указано, что её отец – Курилов. Ещё там есть выписки из больницы. Ника действительно серьёзно больна. У неё онкология и жить ей осталось недолго. Я звонила Арсению – он сказал, что переводов на мою карту достаточно. Но их не хватает. Помогите найти деньги, Мила. Всё, чего прошу. И на Курилова не претендую.

Она сказала это и, развернувшись, ушла. Оставив меня наедине с тем, что я услышала.

Вновь опустившись на скамью, я стала просматривать документы. Выдёргивала их из файла дрожащими пальцами и жадно вчитывалась. Анализы, диагнозы, результаты МРТ… Как только в моих руках оказалось свидетельство о рождении, я простонала.

Курилов Арсений Викторович.

Графа отец.

И дата рождения Вероники Куриловой – как и говорила Лидия, почти семь лет назад.

Это просто совпадение. Лида воспользовалась тем, что её фамилия совпадает с фамилией моего мужа, а отца её ребёнка звали или зовут так же, как и Арса.

Защитная реакция, но я имела на неё полное право. И когда пихала в сумочку документы, и когда, забыв про пакет с продуктами, направлялась к мужу, я рассчитывала, что именно она меня и спасёт.

Иначе я просто погибну.

– Милаша?

Муж, подняв глаза от бумаг, посмотрел на меня растерянно. А ещё в его глазах мелькнуло то, чего я так опасалась – страх. Боялся, что Лида дошла до той точки, когда мне всё рассказала? Или вообще не связывал с этой женщиной моё появление у него на работе?

– Что-то с Яриком? Всё же перелом?

Он вскочил из-за стола и тяжело опёрся на него руками. Моя решительность заметно поубавилась. Я вообще ощущала себя, словно на качелях. То вверх, то вниз. То уверяла себя, что всё неправда и закончилось тем, что Лида принесла мне бумаги, то убеждала, что наступил крах моей жизни. Потому что простить измену я точно была не готова, о чём Курилов знал, как никто.

– Нет, с ним всё в порядке, уже носится, приходится окрикивать. Папа с близнецами, – сказала дрожащим голосом, и когда на лице Арсения появилось облегчение, подошла и устроилась напротив него.

– Что-то стряслось? – нахмурился Курилов и посмотрел на часы.

Я поджала губы. Муж ведь предупреждал меня, что и сегодня задержится на работе по важным причинам. Только теперь я всё больше уверяла себя в том, что эти важные причины носят женские имена – Лидия и Вероника.

– Ко мне приходила… Лида, – сказала я, сцепив руки в замок и положив их на стол.

Казалось, расслабь я ладони, Арс сразу увидит, что они буквально ходят ходуном.

– Лида? – вскинул брови Курилов, а я жадно всмотрелась в лицо мужа.

И увидела то, чего так опасалась – желание Арсения защищаться. Потому что черты лица его вдруг застыли и превратились в маску.

– Да, Лида. И вижу, тебе что-то говорит это имя.

Курилов откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Пока я подбирала слова, которыми собиралась донести до мужа всё, что думаю по этому поводу, Арс уверенно сказал:

– Лида мошенница.

Я ожидала, что он станет отнекиваться. Или заверит меня, что всё неправда и никакой Лиды он не знает, был мне всегда верен и у него только двое детей. Наши сыновья.

Ожидала, что начнёт каяться и просить прощения. Но Курилов сумел меня ошарашить.

– Лида мошенница. Она пыталась выбить у нашей фирмы благотворительную поддержку. Я отказал. Как ты меня учила – помощь должна быть адресной. А с её дочерью там всё как-то мутно.

Он взял со стола карандаш и, сжав челюсти, принялся вертеть его в пальцах.