В Интересах Рода (СИ) - Листратов Валерий. Страница 41

— Медвежонок, попроси Спутника помочь. Так тебе будет проще. Слушай его ушами тоже. — я пью терпкую жидкость с запахом леса. Делаю это спокойно. Лекарь тут прямо рядом, если что.

Первые пару минут ничего не происходит. Только тихий ритм бубна. Потом я резко проваливаюсь, туда где тысячи звуков переплетаются с образами. Я быстро вспоминаю себя, так как это место/состояние напоминает то, где мы искали с Лисом сестру. «О, точно, Лис», тянусь к нему сознанием. И мой мозг взрывается еще тысячами запахов. Но становится ещё немного проще.

— Ищи правильный голос. — слышу растянутые слова Шамана. — Ищи голос корней.

Понимаю что всё что я слышу и чувствую, это голоса жизни вокруг, которые обычно отбрасываю. У всех мир свой, но есть что-то, что это всё объединяет. И это что-то тоже не прочь пообщаться.

«Ты пришел, я/мы помним» — внезапно понимаю. Это как хор, только тихий. Пробирает до костей.

Выбрасывает из состояния, и я прихожу в себя все еще в чуме, только в позе зародыша. Тошнит, но вроде кроме этого, состояние неплохое.

— Быстро ты, — говорит Шаман. — Я же говорил, у тебя может получиться. Даже пару дней не пролежал. Тогда, иди с младшим на край стойбища, раз ты такой быстрый. Попрыгайте. Он покажет.

Выходим с помощником шамана. И идем туда, откуда выходили к Пятну со Степаном.

«Смотри/вспоминай голос Леса». «Когда услышишь, представь меня. И попроси помочь дойти. И пойми какая плата. Это важно». Мысли более глубокие чем слова. Они наполнены образом самого шамана, ощущением движения и весом платы. Понимаю, что если я не смог бы воспринимать это, то не смог бы и научиться. Шаман делает шаг, и его куда то уносит. Вроде идёт медленно, но я его теряю через пару секунд.

Закрываю глаза, тянусь мыслями к Лесу, вспоминаю шепот.

«Ты пришел, я/мы помним» — улыбается мне что-то хором. Это подавляет, но чистота эмоций запредельна. Я понимаю, что этот хор и есть Лес.

Представляю младшего шамана. И движение к нему.

«Играть, хорошо», — улыбается шепот. Начинает заплетаться коридор из невидимых корней, а несколько из них мягко тычутся в руки. «Ты маг/изменяющий, покорми так». Я запускаю Родовую Силу из ядра в эти корни, как в наполнитель.

Коридор раскрывается почти мгновенно, а Сил уходит не более чем на щит. Делаю шаг, и чувствую, что на поддержание тропы тоже уходят силы. Выхожу рядом с младшим. «Хорошо, быстро ты, молодец», — ловлю довольную мысль. «А теперь, вези нас обратно обоих. Помни крайний чум».

Я тянусь к Лесу, и передаю картинку.

«Да. Иди». — Лес формирует тропу. «Он со мной» — передаю образ младшего шамана как можно полнее. «Играете. Идите вместе». - улыбается Лес. Мы его похоже развлекаем. «Не только, — показывает ощущение Силы, — мне это нужно. Ты помогаешь».

Дорога обратно дается чуть тяжелее. Но вполне посильно. Ядро пульсирует в спокойном режиме, ну может чуть быстрее. Понимаю, что могу замахнуться и на большее.

Младший шаман касается плеча. «Молодец, родственник», и уходит.

Иду в центральный чум.

— Справился? Хорошо. Вечером камлать будем. Отдыхай пока. — говорит Медведь. — Большая работа будет. Кот выбор свой сделал.

— У меня от карпатского мага вещи остались. Они могут быть полезны? — спрашиваю. — это взято с бою. А от ножа уж больно плохое ощущение.

— Неси, посмотрю. — Шаман набивает трубку.

Я возвращаюсь быстро. Он не успевает еще задымить.

Выкладываю шкатулку с фонящими украшениями, нож, ожерелья и дудочку.

Шаман показывает на украшения.

— Вот это просто барахло. В городе продай. — показывает на ожерелья, — а это переплавь. И сделай нить. Держать заговоры будет хорошо, своей женщине отдай.

Нож Медведь даже взял в руки.

— Очень темная вещь. Много людей умерло. Тебе нужна? — Я мотаю головой. — возьми вечером, может сгодится зачем.

Дольше всего смотрел на дудочку.

— Нехорошая вещь, и неплохая. Это из дерева, в которое молния ударила сделано. Эта дудочка разрушает как молния. И разрушает она Волю. — кивает. — Тоже вечером возьми.

Иду к сестре. Та уже успевает не только встать, но и перетискать всю мелкую живность, обойти десяток чумов, и сейчас сидит и наблюдает за одним из жителей этого места, который вытачивает фигурку.

— Братик, котик решил быть со мной. И дедушка Медведь, — рядом глазами улыбается мастер, — теперь ему помогает. А мне пока нельзя рядом. Котик отвлекается.

А вот смотри, что мне подарили. — в руках у сестры небольшая фигурка рыси. — Вот возьми, как живая.

— Ты теперь будешь вырезать фигурки? — спрашиваю.

— Нет, ну что ты, я так это не вырежу. Я их лучше буду собирать. Дома поставлю, попрошу тебя сделать им полочку, и они все у меня будут жить. — говорит и вздыхает. — красивые очень.

— Хорошее дело, — бросаю взгляд на Елену, та чуть-чуть пожимает плечами. — Сделаем.

Вечер наступает не то, что бы внезапно, но сначала начинается ритм. Потом я замечаю, что уже сумерки. И мы собираемся к большому костру.

Сестре отводят место рядом со мной. Мы сегодня наблюдатели, и очень чуть-чуть участники.

К ритму бубнов добавляется варган, и еще что-то пустотное. Ритм становится немного потусторонним. Сколько проходит времени быстро перестаёт быть важным.

Мир останавливается. Пламя становится все выше. И начинает менять цвет. Вокруг кроме пламени уже и не видно ничего. Огромный зеленый медведь бьет в бубен. Я сижу сзади сестры. Рядом Лис. А впереди у огня сидит кот.

Внезапно, из пламени дышит холодом. Пронизывающим ветром «с той стороны». Становится очень тревожно.

Пламя окрашивается темно-фиолетовыми всполохами, и обретает какую-то глубину.

— Тебе туда, кот, — говорит Зеленый Медведь. Его голос вроде негромок, но слышно отовсюду.

Кот оглядывается на Настю, мявкает, и нетвердым шагом идет в пламя.

С каждым шагом кот стареет. Седеет шерсть, тяжелеют лапы. На третьем или четвертом он падает. Глубоко в пламени.

— Котик!!! Возвращайся! — кричит сестра и я еле её успеваю поймать.

Кот, как слышит, нетвердо почти встаёт на лапы, разворачивается и медленно, очень тяжело, буквально по сантиметру ползёт обратно. Ветер резко меняет свое направление. Теперь он мешает коту двигаться. С каждым отвоёванным сантиметром от зверя исходит хлопьями черное пламя. Забирая что-то. Видно, что Кот вытягивается в сторону выхода весь объятый этим темным огнем. Он как будто рвет держащие его невидимые веревки и вылетает наружу черным комком.

Ритм резко стихает.

Комок начинает шевелиться. И разворачивается в маленького черного котенка, с глазами разных цветов. Он шатается, осматривается, и, путаясь в лапах, медленно идет к сестре. Эти шаги ему даются очень нелегко, но он утыкается мордочкой в руки Насте и засыпает.

— Твое дело сегодня закончилось, дева, — говорит голос. — иди.

Настя берет котенка на руки и уносит с собой.

— А твое началось, медвежонок. Те неси вещи.

Пламя снова поднимается на высоту роста. Помощник шамана кладет нож на небольшую железную наковальню, а перед ним дудочку. Ритм и огонь снова понемногу возвращают темно-фиолетовое пламя. Опять чувствуется сквозняк с «той стороны». К ножу подходит один из шаманов и несильно ударяет по клинку билом бубна. Раздается тонкий звук, и из ножа начинают вылетать тени. Все они летят в этот странный огонь, теряя по пути хлопья черноты. И многие из них пролетают сквозь дудочку. Постепенно нож рассыпается ржавчиной, а дудочка окончательно становится черного цвета.

— Вот и это дело правильно закончилось, — голос что-то меняет, и пламя становится снова просто огнем. — тебе тут тоже не надо быть. Иди.

Я забираю очень холодную дудку и ухожу.

Утро начинается с Насти. На топчан внезапно падает что-то быстрое, и уже довольно нелегкое.

— Братик, смотри кто теперь у нас есть! — показывает.

На руках у сестры лежит давешний котенок.

— Не у нас, а только у тебя. — в голове говорит Кот — И вообще, дайте поспать. И поесть. Или наоборот. Я маленький, мне расти надо.