Балтийские патриоты (СИ) - Буланов Константин Николаевич. Страница 24

Немногим хуже оказался результат «Боярина». С него смогли обнаружить лишь один истребитель, который и забили сосредоточенным огнем. При этом гнали явно поврежденного в предыдущей схватке и потому не способного оторваться японца аж два часа, ведя огонь из носовых орудий, пока тот, уйдя из-за полученных повреждений кормой под воду, не потерял ход. Вот только похвастать трофеем капитану 2-го ранга Балку, Сергею Захаровичу, было не суждено – все попытки взять истребитель на буксир ни к чему не привели и спустя еще четверть часа «Инадзума» скрылся под водой, уйдя на дно вместе с запершимся во внутренних отсеках экипажем.

Самые же жирные цели выпали на долю «Изумруда» и «Жемчуга». Разгоревшийся на палубе «Каймона» пожар стал отличным ориентиром не только для «Разбойника», но и всех прочих участников боя. Правда, первым к гибнущему коллеге подоспел «Ики», команде которого частично удалось повторить успех русских наемников, отдававших предпочтение минным крейсерам. Именно одна из самоходных мин, выпущенных с авизо и попавшая в кормовую часть русского бронепалубника, заставила того бросить преследование и озаботиться вопросом собственного выживания. Что, впрочем, не помешало обозленным артиллеристам «Разбойника» всадить в приблизившийся на 4 кабельтова «Цукубу» аж два десятка снарядов – все же тот размерами был заметно крупнее истребителя, и потому попасть по нему было куда проще. Естественно, с японского авизо тоже ответили из всех стволов и потому на борту «стража залива» помимо борьбы с затоплением машинного отделения были вынуждены озаботиться тушением возникшего на верхней палубе пожара.

Так бы оба горящих японца и сумели уйти, но на их беду «на огонек» подтянулись аж два новейших крейсера. Обладая вдвое меньшим весом бортового залпа, нежели нагнавшие их «Новики», уже побитые авизо продержались под сосредоточенным огнем всего полчаса. Первой жертвой стал «Каймон». Уже будучи объятым пламенем от кончика носа до кормы, он потерял управление, мгновенно отстав от продолжавшего гнать полным ходом напарника и вскоре получил торпеду в борт. Минные офицеры какого из крейсеров отличились – узнать так и не вышло, поскольку с борта обоих «камушков» при проходе мимо полыхающего японца выпустили по две самоходных мины с расстояния в 3 кабельтова. «Ики» же оказался добит артиллерией. Активно маневрируя, он смог продержаться еще час, пока полностью не истратил запас плавучести и не завалился на правый борт, который к моменту гибели авизо напоминал швейцарский сыр от обилия пробоин. Ну а с первыми лучами солнца все «охотники» принялись подползать к заливу, в надежде поскорее попасть в заботливые руки рабочих судоремонтного завода и зализать полученные в боях повреждения, передавая пальму первенства начавшим вытягиваться на большую воду крейсерам 1-го ранга.

Глава 3.2

В разы менее результативным, что для одной, что для другой, стороны оказался налет поддерживаемых «Чихайя» дюжины миноносцев 1-го класса на Порт-Артур. Решивший не рисковать Макаров приказал загнать все крупные корабли на внутренний рейд, взяв не сильно широкий проход под прицел всех возможных орудий и прожекторов, так чтобы светом последних отпугнуть противника. Все же здесь оказались сосредоточены весьма специфические корабли, которые вскорости должны были понабиться ему в целости и сохранности в других местах, и потому возможный риск повреждения кого-либо из них было решено свести к минимуму. Разве что дюжина старых миноносок, переквалифицированных в рейдовые тральщики, не представляли собой особой ценности. Но да на них и японцы не стали бы тратить самоходные мины, с легкостью расстреляв утлые суденышки из орудий. Впрочем, даже такие устаревшие малыши являлись боевыми единицами, терять которые по дурости не стал бы ни один флотоводец. Потому единственный проход на внутренний рейд оказался под прицелом еще и шестнадцати орудий кораблей 1-го дивизиона канонерских лодок, в который вошли все броненосные «малыши».

Впрочем, пострелять не пришлось даже им. Как так произошло, что русские с японцами смогли каким-то чудом пересечься на столь солидных водных просторах и при такой тьме, осталось загадкой мироздания. Но тут же вспыхнувшая между четверкой «быстроходных» крейсеров пограничников и миноносцами 17-го отряда перестрелка, стоила японцам потери одного корабля, который из-за полученных повреждений затонул уже ближе к утру в окружении своих собратьев по классу. А русские, получив пару горячих приветов от обнаружившейся неподалеку «Чихайи», поспешили уйти в темноту, на чем собственно и закончился ночной бой у Порт-Артура. Как японцы смогли лично убедиться – каких-либо целей на внешнем рейде не имелось вовсе, а соваться под шарящие по воде лучи десятка прожекторов и прицелы орудий береговых батарей, дураков не имелось. Потому, так и не выстрелив ни одной мины, все три отряда миноносцев отвернули обратно к главным силам. Было пытавшиеся преследовать противника пограничники, потеряли японцев уже через полчаса, вернувшись к 8 утра в родную гавань ни с чем.

Примерно к этому же времени на вышедшей в разведку 1-ой бригаде крейсеров Тихоокеанского флота разглядели прямо по курсу многочисленные дымы, и вскоре смогли опознать идущих навстречу японцев. Также отправленные своим командующим в разведку бронепалубные крейсера 3-го боевого отряда вице-адмирала Дева должны были оценить ночные достижения миноносников, но вставшие у них на пути русские заставили отказаться от продолжения полученного задания.

Если в большей части флотов мира «эльсвики» вполне неплохо смотрелись бы на фоне бронепалубных крейсеров прочих типов, то у русских, как и у англичан, выявилась необузданная тяга к гигантомании – у каждых по собственным причинам. Потому даже самый крупный и сильный японский бронепалубник не менее чем на треть уступал любому русскому «шеститысячнику» по всем характеристикам, за исключением разве что скорости. Хотя в случае с их новейшими башенными крейсерами, даже последнее превосходство сходило на нет, поскольку те в случае крайней нужды могли выдать и 24 узла и даже несколько больше. А ни один из имеющихся в японском флоте «эльсвиков» уже не был способен продемонстрировать такую же прыть. Потому стоило на «Касаги» опознать идущие навстречу корабли, как вице-адмирал Дева поспешил отдать приказ о развороте всем вдруг и дать полный ход для отрыва от превосходящих сил противника. Сделал он это, стоило отметить, как нельзя вовремя, так как оказавшийся концевым флагман 3-го боевого отряда к моменту окончания поворота оказался всего в 50 кабельтов от накатывающего паровым катком броненосного «Витязя». Огонь же с обоих кораблей открыли, когда дистанция сократилась до 45 кабельтов.

Прекрасно зная характеристики и возможности входящих в его отряд крейсеров, 1-й младший флагман дивизии крейсеров Тихоокеанского флота, капитан 1-го ранга фон Эссен, едва снаряды, посылаемые из носовых орудий «Витязя», начали ложиться почти вплотную к корме замыкающего японца, поспешил отдать приказ своим мателотам выстроиться строем фронта, чтобы увеличить количество участвующих в обстреле орудий вчетверо. Если уж его броненосный крейсер потихоньку нагонял противника, то способные выдать на два узла больше бронепалубники имели куда больше шансов выйти на дистанцию уверенного поражения.

К тому моменту как на горизонте показались основные силы японского флота, дистанция между двумя отрядами крейсеров застыла на значении в 37 кабельтов, а количество выпущенных обеими сторонами снарядов перевалило за 1000 штук. По всей видимости, не желая подставлять под огонь лишь один замыкающий крейсер, командующий японского отряда также выстроил свои силы строем фронта, начав отстреливаться уже из четырех восьмидюймовок, не считая вчетверо большего количества орудий меньшего калибра. А восемь дюймов даже для броненосного «Витязя» являлись весьма серьезным аргументом, чтобы заставить Николая Оттовича задуматься о том, а стоит ли овчинка выделки. Все же их отправляли на разведку, а не топить японские бронепалубники. К тому же, насколько он был в курсе, оба сухих дока судоремонтного завода оказались зарезервированы для двух же торпедированных во время ночного боя, но оставшихся на плаву крейсеров. Потому, в случае получения подводной пробоины одним из его кораблей, ждать возвращения того в строй можно было очень долго, чего не хотелось бы. Но и отпускать попавшегося на глаза противника не было никакого желания!