Балтийские патриоты (СИ) - Буланов Константин Николаевич. Страница 60

Во-первых, казна не располагала для подобного потребными средствами, а брать новый кредит после всех приложенных усилий императору претило, как бы ему на потребность подобного ни указывали многочисленные лоббисты чужих интересов. Впереди Россию ожидали аж две баснословно затратные программы по перевооружению, что за десять лет обещали поглотить не менее пары миллиардов рублей только на модернизацию производств и закупку нового вооружения, не считая втрое большей суммы, что была потребна для удовлетворения ежедневных нужд армейцев и моряков. Потому тратиться на то, что должно было абсолютно устареть уже через пару лет, не было никакого желания. Кстати именно по этой причине после спуска на воду «Императора Александра I», в большом каменном эллинге Балтийского завода был заложен не очередной боевой корабль, а ледокол «Святогор», являвшийся усовершенствованной версией доказавшего свою немалую значимость «Ермака». Да и то его заказали в большей мере по причине потребности дать достойную работу наиболее опытным работникам лучшей верфи страны, тогда как все прочие, за редким исключением, были вынуждены довольствоваться постройкой небольших портовых вспомогательных судов, а то и вовсе искать частные заказы.

Во-вторых, начавшееся в рабочей среде брожение не позволяло в должной мере продолжать работы даже на находящихся в достройке кораблях. Что уж было говорить о закладке новых? И речь в данном случае шла не столько о работниках верфей, сколько о тех десятках тысяч, что трудились на заводах и фабриках, обеспечивавших поставку сырья, узлов и агрегатов, из которых впоследствии рождался корабль. Пусть даже для создания подводной лодки требовалось на порядок меньше ресурсов, нежели для постройки хотя бы крейсера 2-го ранга, даже эти небольшие скорлупки вряд ли могли успеть на войну с японцами.

В-третьих, те, кто проектировал и строил ныне воюющие субмарины, в свое время уверяли его, что уже через пару лет такая мелочь, на которой моряки вынуждены ходить сейчас, окончательно устареет и растеряет все боевые возможности, так что строить надо будет гораздо более крупные, крейсерские, подводные лодки, для которых в перспективе даже океанские просторы не станут непреодолимым препятствием. Естественно, появиться на свет они могли далеко не сразу по окончании войны, а после вдумчивого разбора накопленного боевого опыта и после создания куда более мощных и совершенных торпед, поскольку простой носитель вооружения, не имеющий этого самого вооружения, мог считаться исключительно консервной банкой, но никак не боевым кораблем.

В-четвертых, по причине окончания очередной кораблестроительной программы и отсутствия новой, наиболее крупные и современные верфи страны начали подготавливать свои производственные площадки для постройки кораблей следующего поколения – линкоров. Как полагал сам император, участия в большой европейской войне России было не избежать, а одними минными полями, подлодками и старыми броненосцами подходы к столице было никак не удержать, кто бы ни стал ее главным врагом – Германия или Великобритания. Тем более что никак нельзя было допускать деградацию столь значимой для страны отрасли, как судостроение, тянущей за уши вверх по ступеням развития сотни прочих производств, в свою очередь дающих рабочие места в общей сложности сотням тысяч человек. И все эти сотни тысяч в ближайшие пару лет должны были прочувствовать на собственной шкуре, что значит отсутствие крупных казенных заказов. Так уже были разобраны большие деревянные эллинги Адмиралтейства, Галерного острова и Балтийского завода, что вдвое снизило производственные мощности казенных кораблестроителей Санкт-Петербурга. Не отставали от них и наиболее расторопные частники, в результате чего на Невском и Охтенском заводах не столько строили корабли, сколько активно перестраивали сооружения и устраивали новейшие производства. Но все эти тонкости совершенно точно не следовало знать нынешнему собеседнику русского монарха, и потому-то Николай Александрович откровенно блефовал, ибо ничего иного не оставалось.

- Хм, не так много, как крейсеров и броненосцев у англичан, - только и смог выдавить из себя кайзер, скрывая за показательно равнодушным тоном внутреннее напряжение. Он, конечно, осознавал, что Германия в этом вопросе непозволительно отстала от России, имея всего одну подводную лодку, да и та являлась 50-тилетним экспонатом в музее. Но при этом никак не мог предположить, что отставание оказалось настолько существенным. Ведь, если верить словам Ники, у русских вполне вероятно имелось под рукой полдюжины подводных кораблей, которые могли безбоязненно и в любой момент атаковать самый мощный броненосец, оставаясь необнаруженными до того момента, пока для выбранной жертвы не станет слишком поздно. И в свете подобной информации, а также потерь японцев, совершенно иными красками начинали играть доклады о гибели в своих базах кораблей южноамериканских государств. Уж больно все эти нападения походили на торпедные удары из-под воды, а не налеты неуловимых миноносцев. Это, в свою очередь, означало, что не одни русские уделили достаточное внимание данной теме. Да и сами факты подтверждали предположения кайзера, поскольку на вооружении флота САСШ имелось ничуть не меньшее количество этих подводных миноносцев, нежели располагали русские. Тех самых САСШ, с которыми у Германской империи в последние годы складывались не самые дружественные отношения в силу отстаивания своих интересов на Филиппинах и мировых рынках промышленных товаров. Не говоря уже о поставках дешевого зерна, что, наряду с русским, грозило уничтожением сельского хозяйства самой Германии. При этом не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, кто именно мог из года в год грызть военно-морские силы своих возможных конкурентов, заодно стравливая их друг с другом. Но что являлось еще более неприятным фактом – количество подводных лодок, состоящих на вооружении французского флота, уже сейчас переваливало за десяток. И, будучи ободренными успехами русских подводников, французы взяли курс на постройку новых, куда более крупных и потому опасных субмарин.

- С этим не поспоришь, - тяжело вздохнул Николай II, прерывая не самые радужные думы своего дяди. - И, что самое грустное, ни я, ни ты, никогда не сможем догнать Великобританию в плане постройки такого же количества крупных кораблей. Как бы мы ни старались, сколько средств ни вкладывали бы, англичане всегда будут впереди просто в силу наличия огромного числа верфей, машиностроительных заводов и великого множества высококвалифицированных работников. Ну и деньги играют немалую роль, конечно! Куда уж без них! В то время как мы ежегодно выделяем сотни миллионов на содержание огромных армий, они, в силу относительной малочисленности сухопутных войск, имеют возможность вкладывать средства в устройство, постоянное обновление и содержание громадного флота.

- И кому понадобятся эти крупные корабли, когда в море окажется с полсотни подводных лодок? - племянник был, несомненно, прав. Континентальным державам виделось невозможным угнаться за островитянами. Однако идея, пришедшая на ум кайзера, противопоставить громадному дорогущему броненосцу небольшую и потому непременно дешевую подводную лодку, виделась ему более чем здравой. Потому желательно было узнать мысли того, кто уже получил определенные дивиденды от вложения в столь рисковые активы.

- Не скажи, дядя Вили, - не стал спешить оправдывать ожидания собеседника русский император. - Ни одна подводная лодка никогда не сможет заменить броненосец или крейсер, - заранее начинать неограниченную подводную войну Николай II явно не собирался сам и не желал подталкивать к идее об оной других. - Подлодка хороша при охране своей военно-морской базы, дополняя батареи береговой обороны и минные поля. А вот выходить в открытое море им чересчур опасно. Так что моря и океаны будут продолжать оставаться исключительно вотчиной крупных артиллерийских кораблей. Ведь даже ту субмарину, что пустила на дно «Микасу», к месту будущей боевой славы доставлял специальный транспорт, располагавший возможностью поднять ее из воды к себе на борт. Сам же подводный миноносец, как мне докладывали, непременно погиб бы еще в пути к Цинампо, в силу своей недостаточной мореходности. И ты знаешь, именно в подобные моменты мне становится легче дышать от осознания того факта, что у России нет колониальных владений. Ведь нам попросту не требуется иметь огромный флот для защиты далеких земель. Хватит и того, что сможет отбить нападения на собственные берега. Потому это новое оружие, наряду с минными заградителями, будет смотреться в составе российского флота вполне логичным, тогда как тем же англичанам подлодки почти не нужны. Точнее, не нужны в том же количестве, как, к примеру, крейсера. Ни достаточной скоростью, ни хорошей автономностью, ни наличием артиллерийского вооружения, они похвастать не могут. Про достаточную мореходность вообще говорить не приходится. Вот и выходит, что это исключительно оружие береговой обороны, как миноноски, к примеру. Так что показать себя во всей красе они смогли лишь по той причине, что японцы сами сунулись в весьма небольшую акваторию Желтого моря. А после того как в мире будет разработано и внедрено оружие против скрывающихся под водой миноносцев, все их достоинства и вовсе сойдут на нет. Во всяком случае, так говорят мои инженеры, что сперва разработали проекты самих подводных лодок, а ныне закончили создавать систему их обнаружения и уничтожения, - постарался он еще более нивелировать уровень опасности, представляемый подводными лодками. - Это в ближайшие два – три года скрытые под водой миноносцы все еще будут иметь немало преимуществ, не смотря на все недостатки присущие любой новой технике. Потому те жалкие остатки японского флота, что уцелели после второго сражения в Желтом море, можно сказать, уже обречены на уничтожение. А к тому моменту, как мой флот примет на вооружение полностью отработанную систему противолодочной обороны, вряд ли кто успеет построить хотя бы пару десятков подобных кораблей.