Дайте шанс! Том 3 (СИ) - Сагайдачный Вадим. Страница 29

Глава тайной канцелярии хотел возразить. Хотел подчеркнуть, насколько ему удается справляться с поставленными перед его ведомством задачами. Но предпочел промолчать, прекрасно понимая, что Бельский прав. Осветленных уже слишком много. И это неоспоримый факт, с которым не было смысла спорить.

С осветленными удавалось справиться и иметь в империи относительный порядок лишь благодаря преступным кланам, которым позволили вести полулегальное сосуществование и дали возможности поделить империю на свои сферы влияния, где они вели свои темные дела в пределах разумного. Благодаря чему кланы нещадно истребляли у себя чужаков и одиночек, постоянные вели между собой войны. А если кто-то переходил отведенные рамки, его всегда можно было уничтожить и тем дать урок остальным, чтобы не зарывались.

Но сколько так продлится?

Что будет, когда осветленных станет вполовину больше, те самые 3 %, что сейчас у португальцев и старая система начнет давать сбои?

— Помимо вопросов с простыми осветленными и Высшими у нас есть и другая проблема, — продолжил теперь Мамлеев. — Войны между высокородными заставили их сходиться в более крупные сообщества — в кланы, которые с годами только усилились. Опираясь на свои ресурсы, кланы как раковая опухоль опутали империю. Им проще захватить определенную сферу или территорию и навязать там свои порядки. А когда нет конкуренции — нет развития. Из-за этого мы постоянно отстаем от наших западных партнеров…

— Ну почему же, в производстве оружия и оборудования для добычи скверны мы впереди планеты всей! — перебив, воскликнул Воронцов и засмеялся.

Учитывая важность темы, шутку не поддержали и Мамлеев продолжил:

— Нам нужно также взяться за жесточайший учет осветленных. Мы должны контролировать количество, способности каждого из них и конечно же следить за рождаемостью. Взять ту же Данию. У них пятый год действует практика заключения браков только между осветленными. Браки с обычными людьми разрешаются лишь с позволения глав местной администрации, после уплаты достаточно высокого налога. В случае беременности обычной женщины от осветленного ей в обязательном порядке необходимо делать аборт. В ином случае рожденные дети забираются от матерей в принудительном порядке и помещаются в специальные приюты. Нам следует взять на вооружение эту практику. Естественно, не все сразу. Внедрять постепенно. Этим мы как раз отвлечем внимание населения от начавшейся между осветленными бойней. Она должна начаться как можно скорей. Уже этой осенью. Прямо с 1 сентября. Ибо дальше тянуть нельзя. Вы сами видите, что происходит. Что для нас всех приготовили так называемые Высшие.

— Контроль и сокращение — это хорошо. Представляю, что начнется, стоит появиться первому законопроекту, — император снова забарабанил пальцами по столу.

— Мы что-нибудь придумаем, — усмехнулся Воронцов. — Мы всегда находим выход.

— И что мы придумаем? — с долей скепсиса переспросил у него император. — Что придумаем с Высшими? Как стравим их и всех остальных?

Первому, кому в голову пришел ответ, стал горячий Одоевский.

— Господа, а что если снова ввести во всех учебных заведениях дуэли без всяких ограничений? Только представьте, что устроят Высшие! Что устроит отпрыски других дворян! А если золотую молодежь еще и раззадорить? Подтолкнуть?

— А я, кажется, придумал, каким образом мы сможем запустить первые инициативы, касающиеся ограничений для осветленных, — на лице Бельского появилась зловещая улыбка. — Уверяю вас, возражений общества не последует. Все только с радостью воспримут наши нововведения…

Глава 14

Когда Труновский попросил срочно вызвать отца или кого-то из старших клана, я уже подумал все, точно выгонят из университета. Отец как раз был где-то рядом. Потому и приехал быстро. Минут через пятнадцать. Мы втроем вошли к ректору, и я выпал в осадок. Такая же реакция случилась с отцом. И даже у проректора, все это время находившегося со мной с таким видом, как будто я совершил что-то ужасное.

Отец вообще не знал, что случилось. Я лишь позвонил ему и сообщил о вызове его к ректору. Он громко выдохнул в трубку, буркнул: «Сейчас буду» и конечно же, пока ехал, что-то себе напридумывал. Поэтому отец был крайне удивлен, когда Одоевский принялся нас поздравлять — меня с победой, а его за то, что воспитал такого «чудесного» сына.

Дальше ректор усадил нас за стол и показал запись дуэли, сделанной одной из камер видеонаблюдения. Еще и со звуком.

Нет, по самой дуэли вопросов не возникло. Отец был в курсе моих возможностей по созданию льда. Но в конце, когда я поставил на колени Верховского и заставил извиниться, он настолько сильно удивился, что… Да, пожалуй, ох*ел. Иначе не передать всю степень его изумления. А под конец вообще ушел в осадок, когда я наехал на остальных Высших.

Едва мы покинули ректора, отец принялся звонить деду. Тот, по-моему, с кресла звезданулся, узнав, что случилось. Донесшийся из динамика громкий звук был именно такой. Понадобилось пару минут, чтоб он пришел в себя. Со словами: «Я сейчас же выезжаю», дед повесил трубку.

— Ну ты и навертел проблем на нашу голову, — тряхнул головой отец, словно пытался убрать наваждение.

От кинутой претензии я тут же взвинчиваюсь.

— Так они же сами начали! Ты же слышал, не я вызвал на дуэль, меня вызвали! Еще и как вызвали! Я и так еле сдержался, чтобы не забить эту тварь до смерти! А потом они хотели еще и всей оравой накинуться!

— Но не на колени же ставить князя!

У парадного входа стояли автомобили. Первый — отца, второй тот, на котором меня привезли сегодня утром. Охранник Василий уже и дверцу открыл. Стоял с довольным видом, пребывая в каких-то своих радостных мыслях.

Студентов не было. Первокурсники давно разошлись, а у остальных, наверное, шли пары.

— До завтрашнего утра сиди дома. Люди останутся с тобой. Водитель пусть остается в машине, Василий у вас в холле. Позже я пришлю еще одного охранника. Пока лучше тебе побыть под круглосуточной охраной.

Надо так надо. Киваю в ответ и иду к своей машине.

Сначала трогается автомобиль отца, за ним мы. Выезжаем на Маховую, заворачиваем на Большую-Никитскую и Василий, усевшийся по обыкновению рядом с водителем, с довольным видом ко мне разворачивается.

— Ну и девки тут. Ух, какие развратные. Уже тремя телефончиками обзавелся! — показывая три пальца, хвалится он и тут же нахмуривается. — Андрей Викторович, а чего случилось-то? Почему с вами нужно сидеть до утра? У меня ж столько планов на вечер было!

— Какие-то осложнения, — предпочел коротко ответить я и тем избавить себя от дальнейших расспросов, а сам ушел в свои мысли.

Отец и дед расстроились. Проректор тоже не испытывал особой радости от произошедших дуэлей, хоть и принимал в них участие в качестве главного организатора. Восторгался лишь ректор. Он только посетовал, что зря я не воспользовался случаем и не завершил дуэль смертью, потому как Верховский меня бы не пощадил.

Это обстоятельство настораживало.

Одоевский вряд ли бы повел себя так. Университет-то не простой, императорский. А значит, ректор выполнял команду свыше. И вот тут возникал вопрос: этим император хотел посеять вражду между Высшими и остальными дворянами или же закрепить за Высшими право сильных, с которыми теперь следует безоговорочно считаться?

Перед отъездом отец говорил о предстоящих осложнениях для добытчиков скверны. Среди первокурсников нас оказалось лишь двое. Это наводило на мысль, а не намеревается ли император вообще стравить всех дворян между собой. Ведь даже после моей дуэли, закончившейся не смертью должны теперь начаться какие-то разборки между нашим кланом и родом князя, из-за которых теперь дед должен был прибыть в столицу. Что говорить, если бы я все-таки убил Верховского.

А если бы сегодня убили не только Кирилла Нестерова, а всех первокурсников, которых вызвали на дуэли?

Пусть у Высших и был Голос, но он не давал полного преимущества. В конце концов с любым из них могли справиться несколько человек, обладавших Стихиями, просто взяв и напав на них или подослав наемников. Имея, к примеру, артефакт подобный Игле Падина можно было вообще выйти с Высшим один на один.