Дайте шанс! Том 3 (СИ) - Сагайдачный Вадим. Страница 37

До этого между студентами и ректором была установлена договоренность. Последний позволяет устроить разгул в первый день сентября при условии, что дальше Высшие умерят свои аппетиты. Было спланировано десять дуэлей, на которых будут опущены или убиты десять первокурсников. Так Высшие хотели наглядно продемонстрировать всему университету кто есть они, а кто остальные.

Однако запланированное не свершилось. Теперь отпрыски Великих домов намеревались взять свое с солидным довеском. Провести чуть ли сотню дуэлей за сентябрь и лишь после этого угомониться.

Впрочем, подобных взглядов придерживалась малая часть. К двум часам ночи большинство настояло на тех же десяти дуэлях и на том завершило начавшийся спор. После чего чат резко начал редеть, пока к трем ночи окончательно не опустел.

Прошло еще полчаса или чуть больше и Олегу позвонила охрана. Наконец дед вернулся в усадьбу.

Вскочив с дивана, он понесся встречать.

Едва глава банковского дома Верховских успел выйти из машины, и внук задал вопрос о результатах поездки.

— Больше ни одной дуэли. Ни одной! Ты меня понял? — бросил он на ходу и направился в дом.

— Хорошо. Ни одной, — повторил Олег. — А что будет с этим выскочкой… с Вагаевым?

— Я дам тебе возможность для мести. У него есть две сестры. Я позволю убить их на его глазах. А потом ты убьешь его самого, — не глядя на внука, бросил старик, пересекая холл по направлению к своему кабинету.

Подкинутая идея обрадовала парня. Дед оказался куда талантливее и изощрённые внука.

— Но после Нового года, — уточнил старик. — До этого не смей к нему приближаться. Я обещал его не трогать. Дал слово.

Олег скривился.

Новость оказалась с горчинкой.

* **

Крупный промышленник Федор Николаевич Булыгин такой же крупный, как и принадлежащий его роду бизнес, на встречу Высших приехал темнее тучи. В том же расположении он провел все те часы, что длились переговоры. И в том же настроении покидал резиденцию Смирнова.

Вероятнее всего, остальные участники затянувшейся встречи сейчас разъезжались по домам. Но только не он. У Булыгина оставалось одно важное дело, которое он намеревался успеть завершить до рассвета.

Едва автомобиль тронулся, сидевший рядом с водителем безопасник сообщил о том, что люди на месте и ждут указаний. Пожалуй, это была единственная хорошая новость последних часов.

Днем на дуэли от Огня сильно пострадал младший сын Федора Николаевича. Парень едва остался жив и теперь находился если не в критическом, то в очень тяжелом состоянии. Естественный в таком деле вопрос мести только что поддержали многие, но не большинство. Они сослались на то, что не стоит пороть горячку. Нужно немного подождать. Ситуация в стране складывается не в пользу начала крупных стычек.

В кругу Высших было принято подчиняться решениям большинству. Булыгину не оставили выбора. Он дал слово, что до Нового года пальцем не тронет никого из клана Нестеровых, чей отпрыск едва не лишил жизни его сына.

Однако о том, с кого Булыгин намеревался сейчас спросить о случившемся не было произнесено ни слова. Это развязывало ему руки на полную.

Минуло полчаса и автомобиль подъехал к невзрачному узкому особняку. Всего два этажа и жилой чердак, называемый мансардой, выглядели скромно в окружении куда богаче смотрящихся соседей.

Безопасник вышел на улицу и, подойдя к входной двери, начал вызванивать по домофону. Понадобилось минут пять, прежде чем ему открыли. Он вернулся к автомобилю и дал знать своему боссу, что хозяин дома на месте и готов его принять.

Телохранители из автомобиля сопровождения хотели вместе со своим хозяином войти в дом, но Булыгин их остановил. Взяв у одного из них пистолет, он предпочел идти одному.

Заспанная служанка встретила ночного гостя и со словами, что хозяин сейчас спустится, провела в небольшую гостиную. Тот появился в комнате спустя минуту такой же заспанный как его служанка, в халате, надетом поверх пижамы и домашних тапочках на босую ногу.

— Разбудил? — спросил Булыгин как будто с удивлением. — Вам спится спокойно, а я не нахожу себе места. Обстоятельства не терпят отлагательства.

— Неужели?.. — Труновский с испугом произнес вопрос и осекся.

— Нет, Саше уже лучше. Критический момент миновал.

Проректор выдохнул с облегчением.

— И все-таки я не нахожу себе места, — продолжил Булыгин. — Знаете, его ведь спасла всего лишь одна-две секунды. Еще немного огня, и он бы погиб. Представляете?

Труновский пока еще смутно соображая для чего к нему среди ночи ввалилась эта громадина под названием Федор Николаевич Булыгин, закивал, изображая понимание.

— А если бы он умер? Что было бы, если мой Саша умер?! — повысив голос, воззвал больше в никуда Булыгин, задавая риторические вопросы. — Я все понимаю, эта иркутская ху*та бросила вызов моему сыну и сдохла на дуэльном кругу. Я понимаю, император позволил проводить дуэли в своем университете. Наконец, позволил Высшим вызывать на дуэли других дворян. Мой сын воспользовался случаем. Хотел потешить свое тщеславие легкой победой. Но это МОЙ СЫН!!! Он не может пострадать на дуэли от какого-то выбл*дка с Темной зоны! Я — Высший! Мои сыновья — Высшие! Только за то, что какая-то ху*та бросает вызов моему сыну должны отвечать все причастные!

— Но бросивший вызов вашему сыну Кирилл Нестеров погиб! — воскликнул в недоумении проректор.

— Да, погиб. Я не спорю. Но где случилась дуэль: в подворотне или Императорском университете?! Кто был ответственным за дуэли?! Кто должен был не допустить убийства или же возможного убийства моего сына?!

Если до этого Булыгин задавал вопросы, не требующие ответов, то теперь они перешли в разряд отнюдь не риторических. Но Труновский предпочел пока не отвечать. Он хотел, чтобы разгневанный гость сначала выпустил пар.

— Я не могу предъявить претензии ректору, — продолжил Булыгин уже спокойнее. — Да и что он может ответить? Он поручил проводить дуэли тебе. Ответственность за то, что случилось с моим сыном, лежит на тебе. Это полностью твой недочет. ТВОЙ и никого другого! — перешел на тыканье Булыгин.

— Но… но это же дуэль! Это поединок!

— Мне ПЛЕВАТЬ! Мой внук не должен был пострадать ни при каких условиях!

Снова начав на глазах взрываться и сам понимая, что теряет контроль, промышленник остановился. Он пробежал взглядом по комнате и тем как бы успокаиваясь. Лишь спустя минуту или около того, вернув себе самообладание, он продолжил:

— Ваш род уцелел благодаря тому, что не стал никуда ввязываться. Потому что подался в науку. Но вчера вы допустили грубейшую ошибку. Ошибку, за которую придется ответить. Мне не нужны слова. Не нужны ваши словесные объяснения. Вот чем ответьте.

В этот момент Булыгин вытащил из кармана пиджака пистолет и положил на столик.

— Я приму ответ только от него, — указал он на пистолет. — Либо вы сами накажите себя за ошибку, либо накажу я, но уже куда ощутимее и больнее.

Труновский нервно сглотнул.

— Мне сказали, ваш сын дает в Вене превосходные лекции по философии. Будет жаль, если утром не станет ни его самого, ни семьи.

На этот раз проректору не удалось сглотнуть. В горле стал ком. Затряслись руки, ноги, нутро. Сердце так отчаянно заколотилось, что казалось еще немного, и оно либо выпрыгнет наружу, либо в груди лопнет.

— Сейчас я покину ваш дом. Когда сяду в машину, я хочу услышать ваш ответ. Сожалею, проректор. Такова жизнь. За ошибки всегда приходится расплачиваться. Иногда цена может оказаться слишком большой.

Булыгин поднялся и тяжелой походкой направился на выход, оставив собеседнику слишком мало времени для раздумий.

Вернувшись в машину, он еще раз справился у безопасника все ли в порядке в Вене. Тот снова подтвердил, на этот раз дополнив, что люди с полуночи сидят в Вене с сыном Труновского, его снохой и их дочерью. Они готовы прикончить всех троих в любую минуту, как только получат приказ.

Федор Николаевич удовлетворенно кивнул и уставился на окно слева от входной двери. Именно там располагалась гостиная, где сейчас находился проректор. Глядя на пробивающий сквозь закрытые шторы свет, Булыгин словно почувствовал весь тот ужас, что происходил сейчас в комнате.