Сожги мои крылья - Пульс Юлия Александровна. Страница 3

– У меня нет поводов для грусти, – ответил Адриане сухо, давая понять, что не расположен к разговору на личные темы.

– Боишься ее реакции на новость о помолвке? – попала прямо в точку сестра и встала рядом, облокотившись на высокий борт, демонстрируя красотам королевства свою изящную спину со сложенными за ней крыльями. Старалась поймать мой взгляд, но я, не отрываясь, смотрел в никуда.

– С чего ты взяла? – было уже труднее выдерживать ровный тон, начал пальцы заламывать, скрывая волнение.

– С того, что она всегда воспринимала тебя как друга. А порой и вовсе не замечала. Ей никто не интересен и замуж она не собирается, – пожала плечами Адри, а потом усмехнулась и потерла вздернутый кверху носик. – Я знаю ее с детства и в академии мы жили под одной крышей. Ее трудно заставить что-то сделать против воли. Она очень упрямая и своенравная. Не думаю, что Лоу в восторге от этой новости, – развела руками сестра, и я перевел на нее напряженный взгляд. В сизых глазах увидел крупицу жалости к себе и разозлился.

– Будет так, как решит отец, – отрезал грубым тоном. – А ты не лезь!

– Я люблю тебя и хочу защитить твое сердце, – коснулась моей груди, но я резко отстранился и вздохнул. – Она его разобьет, поверь. Откажись от этого брака, пока не поздно, – посмотрела умоляющим взглядом и заставила вновь задуматься. Разумом понимал, что Лоу не испытывала ко мне тех чувств, о которых я всегда мечтал, но душой верил, что смогу завоевать ее сердце. Знал, что более достойного и заботливого мужа она не встретит. А от одной мысли, что она выйдет за другого, скулы сводило.

– Не могу, – произнес обреченно, вспоминая день, когда впервые услышал, как она поет.

В Эмеральде часто устраивают праздники. Самый красивый – «Рождение великой Ши». Все эльфы его празднуют, свято веря, что в этот день богиня всего живого создала наш мир и поселила в него своих верных слуг – эльфов. Начинался праздник с традиционной ярмарки, где можно купить самые диковинные вещи, сделанные лучшими мастерами королевства. А заканчивался прекрасными выступлениями талантливых жителей города.

Помню, как Адриана мне все уши прожужжала, что ее подруга будет петь на сцене последней и ей отведена почетная роль запустить в сумрачное небо первый летающий бумажный фонарик. Красивая и древняя эльфийская традиция всегда казалась мне слишком помпезной, но сестра прыгала от восторга, когда тысячи огоньков озаряли небосвод, будто крупицу нашей светлой магии привносили во мрак ночи.

– Смотри! Это она! Моя Лоу! – воскликнула и указала на сцену, когда я отвлекся на разговор с другом.

Как только мой взгляд устремился на мерцающий постамент, сердце замерло, а потом принялось до боли выбивать чечетку по ребрам. За золотистой арфой сидела девушка в изумрудном платье, украшенном ручной вышивкой золотых нитей.

Ее светлые волосы спадали на хрупкие плечи и венчались ободком из живых лесных цветов, а за спиной, будто невесомый платок расправил умелый мастер, на легком ветру плавно парили зеленоватые крылья с желтыми перепонками. Ее изящные пальчики коснулись струн, и заиграла музыка, которая вывернула мою душу наизнанку.

– Это она сама сочинила, представляешь? – тараторила сестра, но я уже ничего не слышал. Только ее.

Лоу запела, и мир вокруг перестал существовать. Этот волшебный голос захлестнул волной, накрыл с головой усладой и покорил впервые и навечно. Слова сплетались в заклинание, которое зачаровало мое сердце, разжигая в нем неукротимый огонь. Я смотрел на самую красивую эльфийку королевства и не верил глазам. Мог вечность наблюдать за игрой ее пальцев и слушать голос, но песня закончилась, и мелодия стихла, погружая площадь в миг абсолютной тишины.

Взорвались овации, а я стоял не в силах пошевелиться. Безотрывно смотрел, как она с улыбкой запускает первый фонарик, как он отрывается от ее рук, взлетает, как она смотрит в небо и ее образ утопает в тысячах других таких же фонарей…

– Не могу, – повторил сестре. – Понимаешь?

– Понимаю, – шепнула одними губами и прижалась к моей груди. – Но ты кое-что не знаешь о ней. Я поклялась никому не говорить, но ты должен знать перед тем, как принять решение…

Глава 4 Лоурэн

Раньше сумерки меня страшили, а ночь ввергала в ужас, когда смотрела на темный лес из окна спальни. С детства меня пугали рассказами о неведомых чудовищах, что обитают в Самшитовом лесу и в полночь выползают из нор в поисках добычи. Но однажды, поспорив с друзьями, я преодолела этот страх, и моя жизнь разделилась на «до» и «после».

И вот сейчас я сидела под деревом, укрытая его раскидистой листвой и чувствовала себя намного уютнее, чем в родном доме. Не боялась никаких чудовищ, а тем более оборотней, ведь точно знала, что эта территория принадлежит Тилиону Райду – моему любимому черному волку! Я ждала его с улыбкой на лице, вспоминая самое прекрасное время своей жизни.

– Ты должна это попробовать, уверяю, ничего вкуснее ты еще не ела, – протягивал мне кусочек мяса Тил. Его желтые глаза горели в предвкушении, а я с опаской и толикой презрения посмотрела на сомнительный кусок.

– Эльфы не едят мясо, – напомнила, в надежде, что он не будет настаивать снять пробу.

– Знаю, но ты только попробуй. Это вяленое филе болотной крысы, – с тяжелым вздохом я взяла из его рук дурно пахнущий кусочек ужасного вида. Покрутила его со всех сторон и нахмурилась.

– Ладно, но тогда ты попробуешь сливу, – достала из корзинки фрукт, зная, что оборотни не едят фрукты.

– Договорились, – рассмеялся Тил. – Одновременно! Раз, два, три!

Я резко зажала нос и кинула в рот мясо. Скривилась от гадкого вкуса и начала разжевывать, наблюдая за тем, как волк давится сливой. Не выдержала и выплюнула, открыла фляжку с водой и запила.

– Так не честно! Я проглотил! – от его возмущенного вида я рассмеялась в голос, любуясь его негодованием, как чем-то совершенно особенным. Каждая эмоция оборотня будоражила мое сознание.

– Так я попробовала! Не было уговора глотать! – поспорила, задирая Тила еще больше.

– Ах так! – блеснули в свете луны его медово-желтые глаза. Картинно зарычав, он прижал меня к стволу дерева и обдал шею жаром дыхания. Сильные руки сомкнулась на талии, и я испытала чувство, от которого хотелось взлететь. Каждая фибра души затрепетала и крылья зашевелились за спиной. А когда его губы коснулись моих, жар волной прокатился по телу, вспышкой пламени подхлестывая сердце биться чаще. Я запустила пальцы в его жесткие черные волосы, пропуская их сквозь пальцы, спустилась к затылку и обняла изо всех сил, прижимаясь к крепкому обнаженному торсу.

Бретели платья соскользнули с плеч под напором его сильных рук и легкая материя упала к ногам, лишь на миг задержавшись на бедрах. Крылья невольно расправились полупрозрачной вуалью, трепетно обнимая Тилиона. Его кожаный килт, едва прикрывающий нижнюю часть тела, постигла участь платья.

Оторвавшись от губ, оборотень посмотрел мне в глаза и прошептал:

– Я люблю тебя.

– А я тебя, – отозвалась еле слышно, не в силах голосом перебить стук вырывающегося из груди сердца. – Гореть мне за это на ритуальном огне, – обреченно улыбнулась, чувствуя при этом себя самой счастливой на свете.

– Значит, гореть будем вместе, – ответил с придыханием и впился в губы страстным, требовательным поцелуем, разжимая мои губы и врываясь влажным языком. Сдалась! Не хватило сил на сопротивление, потому что все во мне горело и взрывалось. Хотелось попробовать его губы на вкус еще в тот день, когда он обнаружил меня на озере и отпустил. И если раньше, с каждой нашей новой встречей, я стояла на краю пропасти, то теперь с блаженной улыбкой на устах бросилась в ее черную зияющую пасть. Отдавала всю себя врагу, дарила ему то, что каждая эльфийка хранит под страхом смерти до свадьбы.

Он вошел в мое тело мягко, но всей страстью, от которой даже воздух вокруг разрядился, заставляя жмуриться от боли, в которой хотелось утонуть и раствориться. Такой приятной и волнительной боли я никогда не испытывала и знала, что больше никогда не испытаю. То был миг, когда я вручила Тилиону сердце, подарила тело и отдала душу. Отныне я полностью принадлежала оборотню и хотела, чтобы это продолжалось вечность, чем подписала себе приговор…