Глазами пришельца (СИ) - Влизко Виктор Борисович. Страница 51

— Через месяц после того, как я её вам отдал, — не удержался от упрёка Рад.

— Моя вина, — согласился редактор. — Но знаете, абсолютно нет свободного времени. Жена уже грозит изменой. В шутку, конечно. Да и посмотрели бы вы на мои полки. Столько там вот таких ученических тетрадок лежит! Каждый мнит себя писателем. Да что далеко за примером ходить. Вот зимой, помните, грузовик у моста перевернулся? Ученики-очевидцы заметки прислали. Четыре версии и все с художественным вымыслом. Но тут я сам виноват. Выступал как-то перед ребятами и пожаловался на нехватку кадров. Попросил сообщать обо всех интересных событиях, происходящих в районе. Сказал, что, может быть, их заметки станут первыми шагами к профессии журналиста. Но я же не ожидал, что они почти все мечтают шагнуть в журналистику! Что хотят стать — или думают, что уже стали, — поэтами и писателями! А с детьми труднее всего. Взрослые проще переносят неудачи. Для школьников же объективная отрицательная оценка их творчества — настоящая трагедия. Не верят они в свою бесталанность! Начинают звонить, спрашивать, почему стихотворение Вовы напечатали, а его нет? Чем он хуже Вовы? Рифмы вроде те же. Ну, я, Родион Родионович, уже пришёл. Вы сейчас куда?

— В школу. Сегодня последний звонок у десятиклассников. Торжественная линейка, концерт.

— Знаю, — вздохнул редактор. — Потом гуляние до утра. Хорошо, если всё обойдётся. В прошлом году, ребята двух школ передрались между собой. Позже, на выпускном, помирились. С помощью водки. Многим было плохо… Больше не буду вас задерживать, до свидания.

— Владимир Владимирович, — остановил редактора Рад. — Нельзя ли уточнить гонорар? Хотя бы приблизительно.

— Видите ли, — сразу сник редактор. — Газета — дотационная. Мы полностью зависим от власти. Хорошо ещё, что власть считает прессу — делом государственной важности.

— Но у вас же большой тираж!

— Это потому, что в районе введена обязательная подписка на нашу газету, — с грустью признался Владимир Владимирович. — И всё равно затраты превосходят доходы от реализации. Слава богу, что те, кто нам пишет, не о деньгах думают, а о том, чтобы их имя прогремело на весь район. Известность и признание в наши дни дороже денег. Не знаю, как у вас в городе.

— Я тоже не знаю, — пожал плечами Рад.

— Кое-что я вам, конечно, выплачу, но если вы рассчитывали на золотые горы, то должен разочаровать. У нас и штат-то не укомплектован, потому что никто не хочет идти на такие мизерные зарплаты. Если бы не присылали практикантов, то, как говорится, «хоть свет туши». Из постоянного штата на сегодняшний день я один. На два мотоцикла. Разрываюсь на части. А столько дел! Столько выездов запланировано в другие хозяйства! А когда выезжать? Верстаю газету от первого до последнего слога. И жнец, и на дуде игрец. Только отнесу номер в типографию, а уже за следующий браться надо. Одна надежда на внештатных сотрудников.

— У меня с первого июня намечается неделя отдыха. Давайте помогу чем-нибудь, — предложил Рад.

— Вы серьёзно? — недоверчиво сощурился редактор.

— Вполне.

— А что, — загорелся редактор. — Пожалуй, у вас может получиться.

— Заодно и с районом поближе познакомлюсь.

— Район у нас большой. Ездить много приходиться. Только дело в том, что один мотоцикл сломан.

— Наладим.

— Вы разбираетесь?

— Разберёмся.

— А права у вас есть?

— Будут.

Редактор, с сомнением слушал оптимистичные ответы Рада. Но желание переложить часть работы на чужие плечи пересилило. И они ударили по рукам. После чего Рад поспешил в школу, а редактор стал готовить план работы для своего нового внештатного сотрудника.

Метод Родионова

Актовый зал украшали яркие искусственные цветы и множество разноцветных надувных шариков. По краю сцены радовали глаз вазы с букетами цветущей черёмухи. Все места для зрителей заняли родители учеников, надевшие ради такого события самые лучшие наряды. Шустро сновали между рядами ребята из других классов, репетируя слова напутствия своим старшим товарищам. Девятиклассники колдовали над магнитофоном и микрофонами. Но вот перед сценой появилась Светлана Алексеевна в строгом чёрном платье с белыми манжетами и накладным воротником. И праздник, посвящённый последнему звонку для десятиклассников, начался.

На сцену вышли ведущие — ученики из девятого класса. После короткого вступительного стихотворения заиграла музыка. И под звуки бессмертного школьного вальса в зал начали входить виновники события. Они шли парами. Парни — в белых рубашках и чёрных галстуках, девушки в такой непривычной для них школьной форме. Коричневые, тёмно-синие и чёрные платьица. Сияющие белизной накрахмаленные фартучки, воротнички, манжеты. Первым шёл Антон с такой же высокой и худой одноклассницей Мариной. За ним важно выступал Володя под руку со Светой. В середине процессии шествовал Сергей, косясь на полную Валю. В последних рядах парами шли девочки, которым не хватило одноклассников. Статистика в этом плане была не в их пользу. Оля, хоть и надела туфли на высоком каблуке, всё равно была самой маленькой среди подруг, которые тоже попытались увеличить свой рост за счёт обуви. Но волосы у неё были самые пышные. Два великолепных банта украшали две косички. Крупные локоны обрамляли лицо. Родители умилённо аплодировали. Специально приглашённый фотограф неутомимо салютовал фотовспышкой. Все понимали, что последний звонок — это не только репетиция к выпускному балу, но и как бы граница, за которой остаётся детство. Именно это событие проводило невидимую черту. На выпускном балу наряженные в более взрослые, почти свадебные платья девушки уже не будут выглядеть так трогательно, а юноши — так смущённо. Младшеклассники подарили десятиклассникам маленькие колокольчики. Затем начали произносить речи о каждом выпускнике. Никто не остался без подарка. Две мамы, вытирая слёзы, выступили с напутствием от лица родителей. А в заключение Светлана Алексеевна пригласила учителей, которые вели занятия в выпускном классе на сцену.

— Дорогие наши выпускники, — торжественно произнесла она. — Сейчас вас поздравят и выскажут пожелания ваши, надеюсь, любимые учителя.

И микрофон пошёл по кругу. Громкие аплодисменты сопровождали каждое выступление. Но когда микрофон оказался в руках учителя физкультуры, аплодисменты перешли в бурю оваций. Рад терпеливо пережидал, когда шум стихнет. Он ничем не отличался от выпускников. Такой привычный джинсовый костюм заменили белая рубашка и чёрные брюки. Светлана Алексеевна не предупредила, что придётся произносить речь перед выпускниками, и Рад выглядел немного растерянным.

— Дорогие юноши и девушки, — наконец начал он. — Из стен этой школы дорога во взрослую жизнь кажется вам широкой, от горизонта до горизонта. И совсем не видны кюветы. Это так. Но стоит начать движение, как вы поймёте, до чего она узкая и коварная. И, чтобы удержаться, необходимо постоянно совершенствовать свои знания, приобретать жизненный опыт, твёрдо идти к намеченной цели. Желаю вам всем уверенно шагать по дороге жизни и не оказаться на обочине. К ребятам у меня особое напутствие. Не пейте! — по залу пронёсся сдержанный рокот. — Не курите! — возгласы стали громче. — И девчат крепко любите! — и зал взревел.

***

Владимир Владимирович завёл нового сотрудника в небольшой сарай, громко именуемый редакционным гаражом. И вскоре Рад прикатил во двор Лежнёвых испорченный мотоцикл. Засучив рукава, взялся за ремонт. Главное было понять принцип работы двигателя внутреннего сгорания. Схема нашлась в мастерской хозяина, там же Рад позаимствовал недостающие детали, сняв их с двух неисправных мотоциклов, которые Афанасий Николаевич держал на запчасти для своего нового «Урала».

Хозяин, вернувшись с работы, обошёл вокруг новоявленного корреспондента.

— Помочь?

— Да я уже почти справился, — вежливо отказался Рад.

— Ну-ну, — хмыкнул Афанасий Николаевич. — Мне кажется, легче было один из моих починить.