Экзотеррика: прорыв - Головачев Василий. Страница 17

Глаза Шапиро вспыхнули.

– Чёрт побери! Это я удачно зашёл к вам! Я уже сорок лет работаю над темой сверхразума, который должен сменить наш человеческий и любой другой вид разума нынешних времён. Я назвал эту систему За-Разум.

– Символично, – усмехнулся Чезер-Кроткий. – Заразум… звучит не слишком приятно, как зараза.

– Может, действительность будет ещё хлеще, – хохотнул Шапиро. – У вас ведь тоже работают над созданием человека 2.0?

– Человек 2.0?

– Изменение биохимии, внедрение многих хромосом, облачные компьютерные сервисы в человеческом теле.

– Ах, это, сколько угодно. На Земле уже десятки миллионов существ, чья кровь представляет собой наножидкость.

– Да, тут мы в одинаковом положении. По-вашему, существуют разные стадии разума?

– Совершенно верно. Был и До-Разум, проявивший себя в самом начале времён, после окончания эры инфляции. Затем сформировались системы войдиков, вторая фаза развития мыслящих существ.

– Что ещё за войдики?

– Жители войдов, гигантских пустот между нитями скоплений галактик, обделённых тёмной материей. Я, кстати, лично встречался с ними. Ну, и как результат усложнения физических структур появился человек.

– На Земле кроме человека жили ещё несколько цивилизаций, далёких от его облика.

– Это белковая форма разума, наиболее сложная из всех возможных в наших доменах. Жители в центрах галактик, опередившие человечество на миллионы лет, тоже в большинстве своём биохимические сущности, запрограммированные на войну за власть и ресурсы. И в наших геномах лежит та же глубинная нечеловеческая программа, которая, скорее всего, будет управлять За-Разумом.

– И вы хотите доказать…

– Ничего я не хочу доказывать. Я работаю над осмыслением реальности: почему наше Мироздание заточено на войну, когда мыслимы совсем иные способы обработки информации?

– Наши философы объясняют прогресс наличием конкуренции. Мол, без неё разум не развивался бы.

– Они ошибаются. Впрочем, и наши умники считают точно так же.

– Но всё-таки вы конкретно работаете…

– Риман Стоевич, – попытался остановить психиатра Мишин.

– Ничего, всё путём, – осклабился Шапиро. – Если говорить о конкретике, то я занимаюсь поиском чего-то гораздо большего, нежели мы сами и наша метавселенная. Над тем, что намного выше любой отдельной сущности.

– Ничего себе конкретика! – вытаращил глаза учёный.

Шапиро засмеялся и охнул, бледнея.

По окошкам медицинских аппаратов метнулись световые зайчики.

Мгновенно появились двое медработников в халатах, мужчина и женщина, озабоченно склонились над пациентом.

– Вам нельзя делать резких движений, – сказала женщина укоризненно.

Молодой медбрат или врач смущённо посмотрел на Мишина:

– Прошу вас уйти.

– Извините. – Координатор РКС отступил. – Поправляйтесь, Всеволод.

Вышли в коридор, где делегацию ждали, переговариваясь, остальные посетители. Среди них Дарислав увидел Голубева. Хотел спросить: «А ты что здесь делаешь?», но майор заговорил первым:

– Поговорили? Что он сказал?

– Это секретная информация, – выдохнул вспыхнувшую злость Дарислав.

Мишин нашёл глазами своего помощника по вопросам безопасности полковника Дубовика.

– Константин, появились новые вводные, вечером соберём Совбез. Информация тревожная.

– Может быть, не весь Совет, а малое бюро?

Мишин зашагал к лифту, сказал на ходу:

– Хорошо, давай малый круг плюс федералы. И кого-нибудь из научников.

В ангаре метро он остановился у первой кабины, оглянулся на свиту:

– Дарислав, вы с нами?

– Я в Плесецк.

– Тогда до вечера, обсудим заявления Копуна и Шапиро.

Гости медцентра разошлись по кабинам, удалился и заведующий лечебным отделением. Голубев начал было рассказывать какую-то смешную историю про медицину, но пара его слушать не стала, и майор, пообещав Диане встретить её вечером, со смехом скрылся в одной из кабин. Дарислав и Диана остались одни.

– Пусть только попробует встретить, – буркнул Дарислав.

– Хватит! – жёстко оборвала его женщина. – Не хочу выслушивать твои бредни!

– Ну, в конце концов, он же специально…

Она повернулась и шагнула в кабину.

Красное окошко на стенке полупрозрачного бокала сменилось зелёным.

Дарислав почесал в затылке, смущённый реакцией любимой, вздохнул и поплёлся в опустевшую кабину.

Совещание бюро Совета безопасности России состоялось уже ночью, в начале двенадцатого. Дарислав присутствовал на нём виртуально, как и все остальные шесть участников, включая директора Службы безопасности ЦЭОК Апухтина и главу РКС Мишина. Присутствовал также Богдан Жнецов, начальник научно-технического сектора РКС, занимающегося проблемами изучения экзотических объектов.

– Вот что мы получили при встречах с Копуном и Шапиро, – сказал Мишин.

Перед Дариславом (как, наверно, и перед всеми совещателями, виртуально сидящими за одним столом) вырос лист виома, протаял в глубину, и на нём проявились текст, витейры – объёмные фотографии и схемы. Дариславу пояснения были не нужны, но он, тем не менее, внимательно прочитал выданный компьютером Центра материал и так же внимательно ознакомился с витейрами и рисунками аналитиков, готовивших документ.

– Таким образом, слова наших информаторов подтверждаются не только косвенно, но и фактически, – добавил Мишин, лицо которого стало твёрдым и сосредоточенным. – В Пузыре Ланиакеи действительно скрыт некий артефакт, который, по всей видимости, представляет собой кладбище или тюрьму для боевых роботов – джиннов. Час назад мы получили новое сообщение от «Охотника», изучающего Пузырь, из которого видно, что в том районе появились опасные гости. И это не представители частных военизированных формирований, вообще не земные аппараты.

– Властители? – хмыкнул директор Службы безопасности, длиннолицый, худой, носастый, с виду всегда мрачный и чем-то недовольный.

– Копун назвал их тартарианцами.

– Хрен редьки не слаще.

– Мы подозреваем, что это посланцы разумного кластера Ланиакеи. На контакт они не пошли, сразу напав на «Охотника». А поскольку возможности Властителей, хоть тартарианцев, хоть ещё кого-то, выше наших, напрашивается вывод: пора включать все защитные силы цивилизации как при схватке с нимфианским Вестником.

– Пусть этим занимается Совбез СОН, – пожал плечами Дубовик, седой, с длинными носогубными складками.

По лицам присутствующих промелькнули улыбки.

– СОН давно перестал быть регулятором безопасности и политическим инструментом сдерживания внутри цивилизации, – скептически проговорил Жнецов, носивший роскошную шевелюру в стиле «ангора»; Диана называла такие причёски «патлами». – Что уж говорить про внешние угрозы. К тому же пока его деятели, сплошь бритты и американцы, согласятся защищать Систему от вторжения, будет поздно.

– Вторжения не будет, – сказал Дарислав.

Лица обратились к нему.

– Поясните, – попросил Жнецов.

– Несмотря на наши технические достижения и выходы за пределы Млечного Пути, разумные союзы ни в центре галактики, ни в других галактиках, ни в самой Ланиакее не обращали на нас никакого внимания. Даже когда нимфианским Вестником завладел землянин, немец Шнайдер, реакции не последовало. Властители, кем бы они ни были, если и задумали чистку Вселенной, не считают нас равными себе и отдельно ликвидировать человечество не станут. Достаточно будет зачистить космос, чтобы исчезли и мы.

– Зачистить, – пробормотал Исидор Апухтин, – не так-то это просто. Речь ведь идёт не о зачистке квартиры, а о целой Вселенной.

– Легче лёгкого, – пошутил Жнецов. – Достаточно спровоцировать фазовый переход вакуума, как при инфляции.

– Мы это можем? – вскинул брови директор Службы.

– Пока нет.

– А если эти парни – тартарианцы – подключат джиннов?

– А вот с ними нам придётся рубиться до последнего патрона, как говорится.

– Если только… – начал Дарислав.