Мятежница и менталист (СИ) - Бланк Эль. Страница 29

А еще через два дня мне вообще удалось побороть Карена. Вышел не стопроцентно выполненный захват с болевым приемом, но вынудить его упасть и не позволить подняться я сумела.

Оказавшись поверженным, Карен натужно крякнул, видимо, оценил свое уязвимое положение. Но вместо того, чтобы признать мою победу, вдруг хмыкнул:

— Продолжим в другой обстановке? По-моему, свидетели тут будут лишними.

Я спохватилась.

Действительно поза оказалась весьма провокационной. Я лежала на спине, оплетая своими ногами бедра упавшего на меня соперника. Мой корпус был приподнят и одной рукой я фиксировала свое положение, другой перехватывала руку мужчины, вынуждая его торсом наклониться к ковру и уткнуться лицом в мягкую поверхность.

Почувствовав, как щеки вспыхнули от смущения, я тут же отпустила Карена, оттолкнулась, перекувыркнулась, поднялась на ноги.

— Мечтать не вредно, — выдохнула сердито, поправляя футболку.

— Совсем-совсем без вариантов? — не отступился Карен. — Ты уверена, Кара?

— Нет других желающих? — рассердилась я, встав в позу. Ведь все у нас так хорошо было, в деловом русле! С чего вдруг такие личные заявочки? — Я что единственная и неповторимая?

На рожон мужчина не полез. Пожал плечами, мол, ну нет так нет, дело твое. И как о само собой разумеющимся сообщил:

— Женским вниманием я не обделен. У нас имеется нужный контингент. Не то все мужики на базе рехнулись бы.

— Тогда тем более не понимаю, я тут при чем? Туда и иди к своему… контингенту.

Похоже, мой совет Карен принял на вооружение, потому что на следующий день на кухне две местные девушки, готовя еду, перемывали всем косточки, не обращая внимания на свидетелей. И я вдоволь наслушалась сплетен, которые касались многих мужчин на базе, в том числе и командного состава.

— Карен совсем с катушек съехал, — сетовала темноволосая курносая девица, явно постарше меня и куда более фигуристая. — Полночи не отпускал, вернулась под утро. Обычно, ему получаса за глаза и за уши хватало. И что с ним такое?

— Не он один такой ненасытный, — утешала ее подруга, высокая и худая с крашенными под блондинку волосами. — То опасные дежурства и вылазки, то вынужденное безделье… Вот мужики и отрываются.

— И когда это все изменится? Передышки хочется. Пусть воюют, а мы отдохнем.

— Скоро. Я вчера в офицерской казарме двоих обслуживала. Слышала, как обсуждали, что диверсию готовят против федералов. Мол, почти готов план, осталось мелочи утрясти.

С одной стороны, я обрадовалась, что наконец-то приму участие в военных действиях. Новые впечатления, возможность проявить себя — все это интриговало! С другой, стало тревожно — вспомнились и не самые приятные ощущения в момент нападения на Кварцит, и гибель Зелины. С третьей, я осознала, что за это время ни на йоту не приблизилась к пониманию личности спонсора, ради разоблачения которого и осталась здесь. Мозг прагматично подсказал, что не приближусь, пока не стану доверенным лицом Карена и не попаду в его ближний круг. То есть в состав того самого офицерского корпуса.

Вариантов как действовать, собственно, было два. Первый — близкие отношения с Кареном. Наверняка он будет испытывать больше доверия к любовнице, а значит, может проболтаться. Если советы мои окажутся дельными, так и прислушается. Информацию в любом случае я получу.

Такая перспектива мне не особо нравилась. Одно дело флирт, намеки, заигрывания — ничего серьезного. И совсем другое — реальные отношения. Даже внешне Карен мне не виделся настолько привлекательным, как прежде. А уж сам факт того, что мы окажемся в одной постели, казался неприятным.

Второй вариант — это каким-то образом показать себя умной, годной не только на самооборону и стрельбу, а на стратегические инициативы.

Вот только реализовать подобное было сложнее. Не могу же я прямым текстом заявить Карену, что мои умственные способности лучше, чем у его офицеров. Не факт, что он примет мои слова всерьез. А то еще и в шпионаже заподозрит! Ну и какой смысл нарываться на проблемы?

Нужна ситуация, в которой Карен сам увидит мои таланты. Спорные, конечно, потому как в стратегии и тактике я не профессионал. Но был у меня один репортаж на тему усовершенствования тиров и стрельбищ. Специалист озвучивал плюсы новой системы размещения мишеней и минусы старого способа организации.

Оставалось только припомнить и пригласить Карена на полигон, чтобы показать мои навыки огневой подготовки. Прогресс был значительным, почему бы не похвастаться? Заодно продемонстрировать свои знания и соображения.

Марк, изначально негативно воспринял мою инициативу позвать Карена, видимо, опасался, что я его выдам. Хоть и был напряженным, но в итоге расслабился, когда понял, что ему ничего не грозит в смысле разоблачения, а начальник не накажет за самоуправство. И ничуть не меньше самого Карена изумился когда я выдала заготовленный заранее текст:

— При такой конфигурации мишеней отработка точности стрельбы страдает. Перегруппировка даст лучший практический навык.

— И как они должны стоять? — не самым доброжелательным тоном поинтересовался де’Лоста. Явно полагал, что не дело женщине совать свой нос в подобные сугубо мужские вопросы. — Критикуешь — предлагай.

Вместо ответа, положив на валун винтовку, я расчистила песок ногой, набрала мелкие камушки и разложила их на земле.

Карен несколько минут ходил вокруг, изучал, пригибался, приглядывался. Даже линии пальцем чертил, определяя траектории поражения мишеней. Похоже, моя осведомленность не укладывалась у него в голове.

— Нет, ну ты видел? — пораженно выдохнул, бросив взгляд на Мрачника, который ничуть не менее заинтригованно рассматривал мое ноу-хау. — Как тебе новшество? Стоит применить?

— Тебе виднее. Рациональное зерно в этом есть, — обтекаемо признал мою правоту Марк.

— Да? Ну лады. Передам коменданту полигона, пусть смотрит, там видно будет, — решил Карен.

Окрыленная успехом задуманного, я ложилась спать и проснулась утром в приподнятом настроении. Собралась, позавтракала и, как обычно, поспешила на тренировку с Кареном. Успехи мои в самообороне были весьма условными, в отличие от стрельбы, которая пошла на ура. То мне везло и я уместно применяла приемы, то пропускала элементарные подсечки. Последних “достижений” было в разы больше. И потому Карен в один из таких несчастных для меня моментов подытожил:

— Голова у тебя явно лучше работает, чем тело.

— Надоело со мной заниматься? — предположила я очевидное. — Отказываешь?

— Смешная ты, Кара, — хмыкнул Карен, помогая мне подняться. — Мужикам только дай волю девчонок полапать и под себя подмять. Тем более под благовидным предлогом обучения. А если еще и из самих тренировок что-то толковое выйдет, то вообще прекрасно.

Я тут же припомнила свой недавний разговор с Марком, когда я высказывала сомнения в беспристрастности Карена как тренера. Было обидно, что мои подозрения оправдались — он видит во мне только привлекательную женщину и ничего более.

— Не обижайся, Кара, — тут же среагировал на хмурое выражение моего лица Карен. — Это же обычные шутки между своими. Попала в мужской коллектив, так привыкай. Тем более тебе теперь часто придется с моими офицерами контактировать, я решил что ты достойна большего доверия. Будешь в штабе обсуждать вместе с комсоставом план диверсии. Глядишь, свежим взглядом и заметишь какие-то недостатки.

— Буду рада принести пользу Сопротивлению, — с чувством собственного достоинства ответила я, старательно задавив бушующий в душе восторг .

Ну, держись, таинственный спонсор! Теперь я тебя разоблачу!

***

Глядя на девчонку, совсем молоденькую, изрядно помятую, взъерошенную как цыпленок, но при этом напоказ самоуверенную, отчаянно дерзкую, и вовсе неглупую Карен испытывал смешанные чувства. Ему было жаль, что она вляпалась в чужие разборки. И одновременно несомненным было уважение — за стойкость, за то, что не отступает перед трудностями, приходит на тренировки, не жалуется, не отлынивает от занятий. Он даже на внешность, которая не была в его вкусе, перестал обращать внимания, словно это стало не таким важным. Черты непримиримого характера роднили неопытную журналистку с Марой. Карен все чаще ловил себя на мысли, что жалеет о столь кардинальных внешних различиях девушек. Было бы в облике Карины хоть что-то, близкое к Маре, он бы сразу потерял голову. А так, каждый раз наталкиваясь взглядом на светлые волосы, сдерживал свои порывы. Впрочем, отрицать чисто мужское физическое влечение к ней было бы ложью по отношению к самому себе.