Мятежница и менталист (СИ) - Бланк Эль. Страница 42

— Хочешь, чтобы я стала такой же неразборчивой в связях, как остальные мятежницы? — сделав вид, что обиделась, я торопливо оттолкнула его руку и обняла себя за плечи, прикрываясь.

— Нет, ну что ты… — ничуть не проявил недовольства Карен. И говорил по-прежнему ласково, и нежно целовал щеки, нос, лоб, неторопливо поглаживая мои руки и плечи, чтобы расслабилась. — Я не в этом смысле. Скорее, наоборот. Ты будешь только моя. И не только в постели. Я же обещал, что сделаю тебя доверенным лицом. А мои слова — не пустой звук.

— Ты же говорил, что единоличных решений не принимаешь. Как спонсор отреагирует на новое лицо во власти мятежников? Или ты это с ним уже обсудил? — зачастила я, торопливо обрушивая на него лавину вопросов, чтобы хоть на какой-то из них Карен ответил. — Он согласен? Ты отдал репортаж? А как он оценил мой труд? Понравилась ли ему работа или надо переделать. Я привыкла доводить до идеала все, над чем работаю.

— Кара, — страдальчески застонал кавалер, стискивая меня в объятиях и окончательно заваливая на кровать. — Вот нашла же ты время и о чем спрашивать! Отдал я, отдал. Марк этим вопросом занимается. Мнение спонсора завтра узнаем. А выбор приближенных это мое личное дело, остальные пусть не суются.

Его рука скользнула по бедру и животу, добираясь до застeжки ремня брюк, а губы неожиданно сильно прижались к моим, лишая возможности продолжать дискуссию. И сомнений не осталось — больше о спонсоре я сейчас уже ничего не узнаю. Ситуация дошла до крайней черты. Теперь выяснить тайну, можно было только ее переступив, когда… Когда Карен получит желаемое.

Вот только к этому пути я испытывала отторжение, граничащее с паникой. Не чувствовала я себя способной на шпионаж через постель. Будь у меня хоть какие-то чувства к Карену или полное безразличие — еще куда ни шло, но с каждой минутой, я все отчетливее осознавала нарастающие в душе неприятие и протест.

Да, Карен не делал ничего неприятного, старался быть внимательным и нежным, не напирал излишне сильно, проявлял терпение, не торопился, но я почему-то хотела видеть на его месте совсем другого.

Кого?

Я зажмурилась и невольно сама испугалась тому образу, который подбросило мне мое воображение. Это не губы Карена сейчас жарко целовали мои, и не его руки тесно сжимали в объятиях. Мне виделся… Марк.

Похоже, моей душе были безразличны шрамы, несовершенство тела и потрепанный, неаккуратный внешний вид. Невзирая на доводы рассудка, который прекрасно помнил и недостатки, и критику, и угрюмость, в груди все равно разливалось что-то нежное, трепетное, заставляя вспоминать его искреннюю заботу и помощь. К этому нельзя отнестись равнодушно. Находящийся сейчас вдали отсюда, нелюдимый Мрачник казался ближе и роднее, чем лежащий рядом, пылко демонстрирующий свои желания мужчина. Карен мне не был нужен…

Я испугалась, и уже не наигранно оттолкнула любовника, вырываясь из его объятий:

— Нет, я не хочу. Давай не сейчас.

Столь активного сопротивления Карен не ожидал, и даже от неожиданности отпустил. Ненадолго. Среагировал быстро и, перехватив за талию, уронил обратно в кровать. Явной агрессии не проявил, списав мое поведение на обычную женскую строптивость и продолжив уговаривать:

— Глупенькая, перестань себя накручивать, расслабься. Все через это проходят, доверься мне.

ерься мне.

Несмотря на мою решимость бороться, противостоять распаленному страстью мужчине оказалось сложно. И никакие навыки борьбы не помогли. Плакать было неловко, кричать бесполезно, уговаривать бессмысленно. Отпускать вожделенную добычу Карен не собирался…

***

Тусклое марсианское солнце уже скатилось к горизонту, стремясь спрятаться за далекими холмами. Ближайшая магнитосферная вышка снизила мощность, сделав и без того почти прозрачный отражающий купол совсем невидимым. Ветер, став прохладнее и сильнее, с шумом поднял песок, закрутив маленькими смерчами.

Проследив взглядом за тем, как они разбиваются о стену склада, Марк плотнее запахнул камуфляжного цвета плащ, сильнее надвинул на голову капюшон и окончательно слился с окружающей средой. В неприметной одежде, неподвижный, безмолвный, да еще и в надвигающемся сумраке он был почти неразличим.

Сидеть вот так, в засаде, ему было не впервой — Карен давал самые разные поручения и слежка входила в их число. Правда, раньше он точно знал, за кем наблюдает. Сейчас объект был неизвестен. Однако, «ниточка», которая приведет к нему уже была припрятана в условленном месте. Да не одна, а в компании с маячком, фиксирующим ее малейшие передвижения.

«Выясни, кому доставят «презент», и доложи мне» — приказ Карена был однозначным и не терпящим возражений. Он, конечно, не сказал и даже не намекнул своему адъютанту, за кем ведется «охота», но Марк быстро сопоставил факты. Покровитель мятежников. Тот самый, который вот уже столько лет успешно скрывал свою личность даже от своего протеже, чем изрядно его интриговал. А выяснить, кто же он, никак не удавалось.

Карен чаще только получал от спонсора послания, инструкции и мелкие посылки. Ответственность забирать их из тайников, возлагалась на Марка. Но схроны никогда не повторялись, и всегда были в новых местах, потому отследить, кто их посетил, чтобы припрятать «посылку» не представлялось возможным.

Что изменилось сейчас? Почему вдруг условия стали иными и была санкционирована странная передача по инициативе лидера Сопротивления? Может, объектом интереса главаря все же был кто-то другой? Этого Марк не знал. Зато знал, что именно представляет из себя «подарок» — он подсматривал за Кареном, когда Карина в малой гостиной показывала ему запись, которую сделала.

Нелепый и заведомо заказной сюжет… Там явная лесть в адрес мятежников, указание на их мнимое благородство. Показуха. Нужна ли она спонсору? И поведутся ли зрители, если пустить такой сюжет в эфир? Это были очередные вопросы без ответов.

Впрочем, Марк и не старался их искать, за неимением фактов. Из одних домыслов истину не построишь. А потому просто сидел и ждал в своей импровизированной засаде.

Овощной склад, который, собственно, и был местом схрона, оказался территорией оживленной. Лишь одна стена в нем была монолитной — та, что выходила на пустыню. Остальные заменяли столбы, между которыми стояли коробки, ящики и мешки. Здесь закупались хозяева маленьких магазинчиков, сюда поступали заказы и на прямую курьерскую доставку от частных лиц.

Марк не единожды подбирался и готовился напасть на след, когда рядом с коробкой с сухофруктами, в которой лежал накопитель, появлялся народ. Однако лишь к вечеру на нее нашелся покупатель. Мужчина в форме курьера торговой фирмы погрузил в фургон маленького транспортника не только ее — еще с десяток других ящиков и упаковок.

Объект? Вряд ли. Скорее, посредник, который осуществляет доставку со склада.

Проследив глазами за отъезжающим транспортом, Марк неторопливо поднялся и отряхнул песок с плаща. Бежать следом смысла не было, потому что…

Он вытащил из кармана тонкую пластинку-экран, на котором отобразилась карта Кварцита и крошечная красная точка — сигнал маячка. С полчаса тот неспешно перемещался по поселению — похоже, курьер не сразу направился к нужному для Марка заказчику. И все же, наконец, замер.

Оценив локацию, адъютант хмыкнул, и зашагал… к дому промышленника. Остановился у высокой ограды, осмотрелся и, не обнаружив свидетелей, с недюжинной для своей травмы ловкостью перелез через забор.

Во дворе тоже никого не оказалось. Особняк, ничуть не уступающий в роскоши дому управляющего, не имел охраны и был почти необитаем — лишь на верхнем этаже в окнах горел свет.

Это закономерная для мирных поселенцев беспечность? Или брачное перемирие с Кареном позволило промышленнику расслабиться и чувствовать себя в захваченном повстанцами поселении в полной безопасности?

Марк бесшумно, незаметно и без особых проблем открыл одно из окон на первом этаже и залез внутрь дома. Искать маячок по навигатору было сложно — сказывалась близость к объекту, поэтому двигался разведчик наугад, полагаясь на интуицию, туда, откуда раздавались звуки на верхнем этаже.