Джайн Зар. Буря Тишины (ЛП) - Торп Гэв. Страница 7

Джайн Зар выскочила из пилотной колыбели и вцепилась в оружие. Прыгая по ступенькам, ведущим на верхнюю палубу, она думала о том, чтобы открыть входной люк и наброситься на незваного гостя. Как только воительница бегом взобралась на крышу судна, она поняла, насколько глупа оказалась ее идея. Мощными взмахами иллюзорных крыльев демонический стервятник все дальше и дальше уводил лорда-феникса от ее цели.

Джайн Зар развернулась и, сделав полдюжины больших шагов, спрыгнула с корабля.

С развевающейся вокруг нее гривой волос лорд-феникс падала к вратам. Крутанувшись, Джайн Зар перевела падение в нырок. Пламенный столб, по всей длине которого потрескивали черные и красные разряды, почти рассеялся. Последние Черные Гвардейцы исчезли в огнях, оставив позади только громадного «Колдуна».

Боевая машина испустила последний импульс психической энергии, отбросив рвущуюся вперед толпу демонов, а затем шагнула внутрь колонны. Языки пламени окутали исполинский корпус конструкции, и через миг та испарилась.

Белые огни вспыхнули и стеной света разошлись от кристаллических осколков Столбчатых пещер, отражаясь от всех поверхностей, преломляясь и рассеиваясь, будто проходя через призму. Радужные лучи разрезали Повелителей Перемен и Хранителей Секретов, превращали демонесс и огневиков в белый пепел, а ужасов и извергов — в рассеивающиеся облачка эфирной пыли.

В знак отмщения Ультве погасил врата, бросив остатки энергии на то, чтобы напоследок навредить войскам Хаоса.

С затуханием портала развеялось все подобие порядка. Алмазные колонны и стены треснули и раскололись. Лорда-феникса, планирующую к месту, где несколько мгновений назад находились врата, окатило обломками сталактитов.

Джайн Зар мягко приземлилась, и потрескивающие разряды молний вырвались из рунических выступов пьедестала врат и полетели ей навстречу. Воительницу окутала бурлящая энергия, и она тут же развернулась.

Демоническая армия уверенно продвигалась вперед, не обращая внимания на извивающихся энергетических змей, которые продолжали ползать по тому, что осталось от разрушающейся субсферы. Прерывисто хохоча и гнусно завывая, твари, вид которых свел бы с ума низших существ, постепенно окружали лорда-феникса.

Вдруг воздух над головами адских чудовищ вспыхнул переливающимся разноцветьем, будто в нем повисли брызги водопада. Нечто выпустило красно-зеленые лучи в толпу демонических слуг, а затем яркий, пестрый корабль с золотыми парусами вырвался из многоцветного миража.

Судно арлекинов развернулось и, приземлившись, выпустило из пушек следующий шквал огня, преградив демонам путь к Джайн Зар. На поверхности корабля появилось темное пятно и превратилось в проем, из которого спустился тонкий посадочный трап.

Не успел трап полностью выдвинуться, как Буря Тишины уже ринулась к нему. Она бежала изо всех сил, не отрывая взгляда от арлекина, стоящего в проеме. Лорда-феникса приветствовал эльдар в красной маске, изображающей широко улыбающееся лицо, лоб и щеки которого украшали замысловатые оранжевые завитки. За прозрачными линзами, над которыми красовалась россыпь изумрудов, виднелись зеленые глаза.

— Большое спасибо, дитя Цегораха, — произнесла Джайн Зар, запрыгнув в поднимающийся корабль. Трап исчез позади нее, после чего дверь моментально захлопнулась.

— В юности мне матерь говорила, — нараспев ответил ей арлекин в шутливой манере, — что было бы чрезвычайно грубо оставлять столь легендарную личность на съедение демонам. Добро пожаловать на борт «Звездного танца», Буря Тишины.

ЧАСТЬ II

Фараэтиль жила в Курнуссее с тех самых пор, как родители оставили ее там младенцем. Она встречала бойцов разных стилей и научилась имитировать движения большинства из них, и всех воительница в итоге превзошла или победила. Незнакомец же не походил ни на одного из ее предыдущих соперников. В последнюю их встречу он казался измученным, жалким созданием без надежды в душе и силы воли, но теперь… За всю свою службу кровавым танцором девушка не видела, чтобы кто-то или что-то двигалось так же безошибочно, быстро и сосредоточенно.

Его лицо выражало безмятежность. Спокойствие не переставало исходить от сородича, даже когда он прыгнул вперед и ухватился за горло кровавой девы, стоявшей ближе всего к Фараэтиль. Когда охотница, хрипя, рухнула на пол с раздавленным горлом, незнакомец поймал лезвие, выпавшее из ее сжавшейся ладони. Он бросил кинжал Фараэтиль. Девушка инстинктивно вцепилась в рукоять, а эльдар к тому моменту уже ринулся к следующему культисту, одним резким движением сбил его с ног и выхватил саблю.

Она была знакома с кровавыми танцорами — не с каждым из присутствующих в отдельности, а с их типажом. Молодые и храбрые, но без должного опыта. Неуклюжие и медленные по сравнению с быстрым незнакомцем, что за мгновение добрался до одного противника, а затем и до следующего. Он пронзил мечом грудь мужчины, у которого забрал оружие, и пригнулся, уходя от размашистого удара топора. Вытащив лезвие, незнакомец развернулся и поднял меч как раз вовремя, чтобы отразить следующий выпад.

Словно выпущенный из клетки, гнев гладиаторши вылился наружу после бесконечных дней страха, бегства и отчаяния. Со звериным визгом Фараэтиль бросилась на кровопийц. На бегу она сбила с ног первую попавшуюся жертву и принялась бешено пронзать ее грудь кинжалом.

Она не ведала, что творилось вокруг, плененная красным вихрем смерти. Девушка ощущала присутствие Азурмена, будто луч холодного света на своей спине, а сама она походила на обжигающее пламя гнева, которое ярко горело, быстро пожирая все на своем пути.

Коротким клинком Фараэтиль перерезала горло следующему врагу. Страх подгонял девушку и превращал в дикое животное, которое отчаянно, пылко и жестоко боролось за свою жизнь. Вся в крови, она отпрыгнула от трупа, свалила на пол еще одного врага и стала кусать его и кричать, вновь и вновь пронзая гонителя кинжалом.

Припав к полу и оскалив зубы, Фараэтиль рычала, словно цепная собака. Остался только один нечестивец, который отползал по кровавым останкам своих мертвых товарищей. Разум девушки прояснился, когда Азурмен встал перед ней, преградив путь. Его тень окатила танцовщицу, подобно потоку чистой воды, и вдруг она услышала журчащие звуки, исходившие от огромной статуи. Он повернулся к кровавому танцору.

— Кто ты? — спросил культист, дрожащей рукой держа перед собой кинжал.

— Я воздаяние за ваши злодейства, — промолвил Азурмен. — Я правосудие, о котором молят ваши жертвы. Защитник слабых. Свет во тьме. Рука Азуриана.

С легким свистом меч Азурмена рассек воздух.

— Я мститель.

Фараэтиль взглянула на Азурмена, пытаясь сдержать ярость, которая просачивалась в ее мысли с такой же быстротой, с какой кровь стекала с ее кинжала. Взгляд девушки заволакивала пелена, и она не без усилий сосредоточилась на незнакомце.

Азурмен медленно и очень осторожно присел и положил меч на пол. Затем он плавно встал, не отрывая взгляда от Фараэтиль. Он распростер руки и заговорил тихим голосом, который звучал едва громче шепота:

— Они мертвы. Мы убили их. Опасность миновала.

Девушка посмотрела на трупы. Их неподвижность ненадолго успокоила Фараэтиль, однако внутри нее все еще горел гнев, который подпитывала непонятная тревога.

— Ты же меня помнишь? Ты спасла меня. А теперь я спас тебя. Зачем ты вернулась?

Девушка выпрямилась — ее ослабевшие руки и ноги слегка подрагивали от изнеможения и жажды, а после глубоко вздохнула. Она ощущала исходящее от него умиротворение и хотела верить, что незнакомец был ей союзником, однако недавнее перевоплощение вызывало немалые сомнения. Как ему удается с такой точностью пожинать врагов?

— Ты назвал себя мстителем. Рукой Азуриана. — Она понимала, что когда-то его звали иначе, и это отчасти ее воодушевило. — Ради меня? Ты взял это имя ради меня?