Апостат (СИ) - Злобин Михаил. Страница 31

Патриарх завел руку за спину, а затем извлек откуда-то из-под плаща необычного вида кинжал с кривым лезвием. Оружие выглядело до нелепого странно, и в первое мгновение Долана даже не сумела понять, что именно ее смущает. Не сразу, но аристократка все же сумела разглядеть, что вместо клинка к рукоятке приделан черный слегка изогнутый рог…

– Этим можно убить монстра? – Сразу же проявил заинтересованность Иилий Второй, с жадностью разглядывая невиданное по своей редкости орудие.

– Если верить легендам, Ваше Сиятельство, – кивнул экзарх. – Этот кинжал создан из рога поверженного демона. Несчетные тысячи лет он вместе с другими артефактами древности переходил из рук одного поколения патриархов к другому, пока не дошел до наших дней. Орден тщательно хранил и оберегал это наследие, но втайне уповали, что его никогда не придется использовать. Доподлинно неизвестно, кто и каким образом сумел создать конкретно этот экземпляр. Одни источники утверждают, будто это работа невероятного по своей силе Аса земли, принимавшего участие в Святой Войне. Другие, что это оружие демонов. А третьи и вовсе туманно намекают, будто это клинок самого Воргана… Но как бы там ни было, все эти противоречивые записи едины в одном. Этот кинжал щедро обагрен кровью нечистых.

– А вы уверены, что он настоящий? – С подозрением осведомился Иилий.

– Абсолютно уверен, Ваше Сиятельство.

В подтверждение своих слов, экзарх извлек из ножен на поясе широкий нож из зачарованной стали, если судить по темному цвету клинка. А затем он без каких-либо пояснений со всего маху ударил им по зажатой в другой ладони реликвии. Металл глухо стукнул об кость и отскочил, не причинив оружию из демонического рога никакого вреда. Зато на самой кромке ножа появилась глубокая выщерблина, прекрасно заметная даже издалека.

– Удивительно… – пробормотал император, не сводя немигающего взгляда с древнего орудия.

– Не могу не согласиться с вами, – степенно кивнул храмовник. – Но сейчас вопрос в другом. Как можно подобраться к дьявольскому посланнику, чтобы нанести единственный решающий удар?

Долана уже подозревала, куда клонится эта беседа, а потому не удивилась, когда на ней скрестились требовательный взгляд государя и выжидательный экзарха.

– Нет-нет-нет… – забормотала женщина, начиная пятиться. – Я не хочу больше никогда в жизни видеть эту тварь! Вы… вы не представляете, что она таит в себе! Нет… я не смогу…

– Ты сможешь, дитя, – по-отечески проникновенно и в то же время крайне уверенно возразил патриарх. – По какой-то причине нечестивый допускает тебя к себе. Скорее всего, ему что-то от тебя нужно, и он придет за этим, когда наступит время. Пока демон жив, ты в опасности. Так что мы обязаны действовать наперед…

– Пожалуйста, не надо! – Взмолилась домина Амброс. – У меня не хватит мужества для такого ответственного поступка! Я только безвестно сгину вместе с ценнейшим артефактом древности…

– Не волнуйся, – тепло улыбнулся черный воитель, – ведь я пойду с тобой, Долана. Ты сильнее, чем думаешь, и я готов тебе это доказать. Вместе мы сумеем остановить демона, пока он не привел в наш мир остальных своих собратьев. Пойми, эти отродья подобны крысам. Если одна сумела прогрызть для себя путь, значит, вскоре за ней хлынут и остальные.

Помощница советника уже набрала в грудь воздуха, чтобы высказать резкое несогласие и веские возражения. Однако так и замерла на вздохе, потому что слово взял государь…

– Разве не ты, домина Амброс, оправдывала свое предательство заботой о сынах Исхироса? – Строго вопрошал Иилий. – Не ты ли заявляла, что пыталась сберечь жизни моих воинов, когда выводила проклятого мальчишку из дворца? Так где же теперь твоя благодетель? Ты, вероятно, не знаешь всех новостей, и тебе неведомо, что мерзкий демон совратил своей подлостью аристократические роды целой провинции. Не делай такие удивленные глаза, Долана, я, в отличие от тебя, не имею привычки лгать и утаивать. Махаканская провинция с удивительным единодушием поддержала самоубийственную идею о независимости от имперского престола. Только вдумайся – знать и ненавидимые ими народные легионы в одночасье забыли обо всех распрях, став союзниками. Но еще больше меня ошеломило известие о том, что к ним примкнули и жрецы Костяного Меча…

Его Августейшество встал с кресла и подошел к Долане, испытующе смотря прямо в ее глаза. Аристократка хотела было привычно спрятать лицо, уже привыкнув к той мысли, что она теперь бесправный изгой, недостойный смотреть прямо. Но что-то в лице правителя ее остановило.

– Сейчас ты, Долана Амброс, можешь спасти империю, – открыто заявил государь. – Если ты подберешься к чудовищу и вонзишь в его греховную плоть этот клинок, то все вернется на круги своя. А если откажешься, то грянет война, в которой полягут тысячи и тысячи воинов с обеих сторон! Задай себе вопрос, домина Амброс, сможешь ли ты жить с таким грузом на своей совести?

Женщина снова задрожала, будучи не в силах принять решение. Сейчас в ней истово боролись два начала – животное, объятое страхом, и человеческое, поддерживаемое воспитанным в ней чувством долга. Она могла бы возразить, что демона пробудили именно действия императора. Но что бы это изменило? Данмар в самом деле даровал ей жизнь. Вот только сама встреча с кровавым монстром оставила на ней столь неизгладимый отпечаток, что каждый новый день казался отравленным теми жуткими воспоминаниями. Вряд ли она теперь сможет коротать лета, выкинув из головы все то, чему стала свидетельницей. Рано или поздно, но аристократка сама придет к погребальному костру. Так не лучше ли сознательно принести себя в жертву, дабы хоть немного притупить оглушительный вой ужаса в ее душе? Доказать самой себе, что она способна на подвиг. Поступить так, как того требует честь дворянина… А может быть, у нее все получится, и Долана, отправив кровавого демона обратно в ад, сможет вздохнуть с облегчением и избавиться от давящих на душу оков?

– Решайся, дитя, – поторопил помощницу советника патриарх. – В твоих руках сейчас не только судьба всего Исхироса. От твоего выбора зависит существование целого человечества. Позволишь ли ты всем людям нашего мира сгинуть в жестокой войне с демоническими ордами, или попытаешься положить конец нечестивой экспансии до ее начала?

Экзарх подошел к Долане почти вплотную, и протянул ей жуткую реликвию. Пленница императора прикипела взглядом к черному рогу, заменяющему этому орудию клинок, но не спешила принимать его. Как же ей быть? Как поступить? Уйти, навеки запятнав себя позором, и умереть на эшафоте с клеймом предателя, или все же сделать рывок на пределе возможностей и попытаться стать героиней для своего народа? Сложно… это очень сложно…

Не веря, что делает это, аристократка протянула ладонь, и твердо схватила предложенный ей орденцем кинжал. Он показался ей каким-то неестественно горячим, словно все еще помнил жар ярости демона, из которого был изготовлен. Плечи женщины гордо расправились, и впервые за прошедшие седмицы она ощутила в себе уверенность. Уверенность, что она поступает правильно…

– Я рад, что не ошибся в тебе, дитя, – отдаленным эхом прозвучали в ее голове слова патриарха. Но Домина Амброс едва-едва могла их разобрать, потому что мыслями аристократка находилась уже на другом конце империи…

Глава 15

Я невозмутимо глядел на замерших в боевых стойках жрецов и едва ли не щурился от нестерпимого света их разгоряченных Сердцем Дьявола душ. Искры этих людей сейчас выглядели даже ярче, чем у убитых мной в подземелье дворца Асов. Но мне по какой-то причине совсем не хотелось их отведать. Даже удивительно…

Невзирая на то, что воители видели пределы моей силы, они обнажили клинки, готовясь вступить в безнадежный бой. Смертные понимали, что не имеют даже тени шанса против меня, но все равно были готовы умереть, но попытаться уничтожить стоящую перед ними тварь. Ведь их сызмальства воспитывали в убеждении, что демоны – это враги человечества. И эти въевшиеся в разум установки невозможно было сломать за столь короткий срок, что я их направлял.