Держись от меня подальше (СИ) - Сукре Рида. Страница 8
А в его душе клокотал ураган, разрастаясь буйным стихийным бедствием. Глаза, сузившись до двух чёрных почти щёлочек, нервно следили за спешащим на всех парах за город автомобилем, концентрируя своё внимание лишь на этом, иначе Егор рисковал сорваться и наделать глупостей. Он всегда славился спокойным нравом, рассудительностью, наличием «головы на плечах»: драки он благоразумно сводил на «нет», излучая на километры вперёд неприкрытый пацифизм; случайно попадая с друзьями в ситуации, когда, казалось, кроме танца с кулаками иного выхода не существует, мастерски отбалтывался от воинствующих группировок, а потом пил с ними на брудершафт, поднимая тосты за «пис во всем писе». Но это ни в коем случае не означало, что он не умел давать отпор и ни разу не получал в нос сам — он изучал боевые искусства, но лишь с целью самообороны, из-за чего они, впрочем, и были созданы мудрыми азиатами, взирающими на мир с умным видом сквозь узкие щёлки-прорези для гляделок и знающими о сущности бытия гораздо больше любого армрестлера, которому не успел откусить ухо Майк Тайсон.
Но сейчас заядлый пацифист больше напоминал извергающийся вулкан, которому просто необходимо было спустить пар, а пожарники, наперевес с гидрантами, бежать не спешили.
— То есть, ты его не ненавидишь? — решил он спросить на всякий случай, чтобы убедиться, что сестричка не делает жалких попыток защитить бесстыжего парня.
4
Соня пожала плечами:
— Ольку? Знаешь, ненавидела, хотела ему морду расцарапать, — начала она говорить, а Егор почувствовал, будто рядом с ним сидит не милое дитя двадцать первого столетия, а средневековая ведьма, которую привязали к столбу и сейчас, перед своей физической смертью путём сожжения, когда факел уже брошен в небрежно сваленный, но тщательно отобранный хворост, она швыряет в толпу проклятия, рифмуя их на ходу в своей устрашающей тональности и ударяя по болевым точкам, — и кишки наружу выпустить, а потом оторвать руки и нокаутировать ему расцарапанный фэйс его же кулаками. — Потом сделать вид, что жалею, подобраться ближе, вызвать доверие и ударить в спину приготовленным заранее кинжалом — вырезать спинной мозг, сделать петлю под потолком и повесить его на ней, наслаждаясь видом подрагивающих в предсмертных конвульсиях «Эир Форсов», а в довершение банкета, пока он ещё не добрался до конечного пункта хода своей электрички — станции «Содом и Гоморра» и не прервал увлекательного путешествия, выдрать ещё бьющееся сердце, подключить его к источнику питания и загнать его на фанатском сайте за кругленькую сумму, — она хищно тёрла ладошки, предвкушая денежки, когда поймала заинтересованный взгляд братца, но растолковала его не совсем верно: — А что? Ему-то уже всё равно, а мне новенькие сникеры не повредят.
— Что же так мелко плаваешь, систер?
— То есть? — свою идею с обновлением коллекции любимой обуви она считала если не идеальной, то близкой к таковой.
Но Егор говорил о другом — его не устраивала возможность, хоть и словесная, Оливера отсидеться в этих библейских городах и пропустить самый «кайф»:
— Небесный огненный дождь? Как-то это — мелковато?.. Его надо прямо к Люциферу, чтобы тот жрал его своими тремя пастями…
— И это меня считают маньяковатой личностью? — тихо прокомментировала Соня, отрезвив слегка озверевшего братца.
— Прости, увлёкся, — отвёл он глаза.
— Но всё равно мне приятна твоя лесть, — расплылась в широкой улыбке Соня, а он посмотрел на неё хитро, с прищуром, они оба прекрасно друг друга поняли: не нужно было пояснять, что её по-детски радует причисление собственной персоны к величию всей Галактики, которое так безбожно предал её парень.
— Выключай уже «умную» и прекращай так безбожно палиться, — наконец, высказался Егор, в душе хохоча и не желая прекращения трансформации сестрёнки.
Девушка стушевалась, она забылась, заговорилась, а ведь старалась обычно косить под дурочку. Егор это давно разгадал, и её дальнейший фарс, по меньшей мере, бессмысленен. Если уж честно, то для Егора натура Сони никогда не была секретом, но сегодня, сейчас, впервые, отодвинув на задний план свою злость на Оливера Басса, он испытывал истинное блаженство от разговора с сестрёнкой, какими бы грубыми не были её слова.
— Да и эта классовая ненависть мне порядком надоела… — приняла она решение не обращать внимания на егоровы суждения.
— Значит… я был прав — ты его не ненавидишь? — его настроение вновь стало мрачным.
— Это ещё ничего не значит… — потом она задумалась над тем, что Оливер её, в принципе, не очень сильно предавал (отправил Ленке пару СМС, пару раз встретился, скотина), даже цепочку клёвую подарил, вспомнив о которой она тут же принялась щупать, проверять, не потеряла ли; но вот кое-кто другой был рождён как раз для того, чтобы жарить свою попку в Аду, перескакивая с одной раскалённой сковороды на другую, и так бесконечно. — Знаешь, его кретина-братца я бы с удовольствием отправила к поясу Тол…
Но её слова оборвались и остались вовсе неуслышанными из-за того, что преследуемый ими джип заехал на частную территорию охраняемого коттеджного посёлка, что мигом отвлекло брата и сестру от их архиважного разговора.
— Вот же чёрт! И что мы теперь будем делать? — в сердцах воскликнула Соня, с силой стукнув по панели и чуть не разбив телефон, который секунду назад достала из кармана, чтобы вновь перечитать сообщения, отосланные Оливером сестричке.
— Прорываться, — подмигнул ей брат, в котором неожиданно проснулся дух охоты и который в чувствах сестры к парню, играющему на два фронта, решил разобраться по ходу дела.
— Я думала, белые жители туманного Альбиона обратят тебя в свою веру, и ты станешь после возвращения чопорным себялюбивым эгоистичным «альбиносом», — она заржала на манер профессиональной театральной клаки, — но ничё, такой же остался, прививку, наверное, сделал.
— Твой каламбур меня умиляет, Саннетт.
— Спасибо, брат, — она шуточно ему поклонилась. — Какой план?
Плана у них не было, зато здоровый энтузиазм, припасённый в пятых точках, не давал о себе забыть. Да и судьба своевольным жестом решила их наградить нематериальной кроличьей лапкой, которую сунула Соне в карман джинсов. Они решили, что не оставалось другого выбора, кроме как штурмовать забор в более-менее неприметном месте, оставшись незамеченными охраной.
Оказавшись внутри, они обнаружили типичный коттеджный посёлок с центральной дорогой и домами по бокам, а также огромным количеством флоры. Передвигаясь дворами и кустами, обмениваясь колкостями и умностями, они искали нужный дом, у которого, по всем законам жанра, и должен был быть припаркован преследуемый автомобиль.
Егор шёпотом продолжил свой допрос:
— Как ты можешь с ним встречаться? Тебе не противно?
— А ты у нас, значит, спец по отношениям? Можно вопросик, спец? Можно? Ку-у-ул… Ты сам хоть с кем-нибудь встречался? Мм?.. Не слышу твоего отрицательного ответа, — она приставила ладонь к уху, свернув её в форме воронки, чтобы лучше слышать, но Егор делал вид, что сосредоточенно следит за кустами, в которые собирался прыгнуть. — Молчание — знак согласия, дорогой. Да-да, вот так в твоей жизни всё печально… А, знаешь в чём проблема? Конечно, знаешь. Это всё комплексы. Или, может, ты думал, что дело в родовом проклятии? — под брошенным Егором скользким взглядом она, разрезая тишину, скрипуче рассмеялась. — Смешно! Ха-ха! Ты умело маскируешься под Джакомо Казанову, в реале являясь Наполеончиком, верным своей Жозефине (ничего не напоминает?), но меня не проведёшь, — она покачала указательным пальчиком, словно в назидание.
— Я твой брат — имей уважение.
— Я его имею, поверь, и спере… — она осеклась, чуть не сказав обложенную цензурой фразу. — В общем, имею я твоё уважение, будь спок!
— Да, я заметил, как изощрённо ты его… имеешь.
— Важен сам факт, — отмахнулась от него сестрёнка. — У меня есть определённые планы на Олличку, так что лучше не вмешивайся.