Ты все равно станешь моей (СИ) - Сафронова Элина. Страница 44

— Мне плевать, кто какой специалист, но, если с ней, — киваю на жену, — или моей дочерью что-то случится, я собственноручно разнесу эту больницу к чертям собачьим. Вы меня поняли? — девушка коротко кивает, видимо убедившись, что я совершенно не настроен на шутки. При желании мне действительно не составит труда уволить несколько человек, но связываться с этими «профессионалами» мне хочется в последнюю очередь.

— Лисенок, родная, поехали, проверимся. — мягко шепчу, помогая Лике подняться и пересесть на коляску. — Сонь? — поворачиваюсь к откинувшейся на стену сестре.

— Идите. — выдыхает. — Я тут подожду.

— Все в порядке? — нетерпеливо спрашиваю у узиста, пока она проводит исследование.

— В принципе — да. Все показатели в норме. Однако вам бы полежать несколько дней, посмотреть динамику. Будете оформляться?

— Да. — однозначно отвечаю. Рисковать здоровьем семьи я не намерен.

— Леш, Лешенька, — Лика слабо хватается за мою руку, — поехали домой, пожалуйста. — чуть ли не плачет. Знаю, она устала, но если с ней что-то случится?! — Пожалуйста, — всхлипывает, — если что — позвоним моему врачу и, обещаю, я лягу куда скажешь.

— Хорошо. — соглашаюсь, помогая жене встать с кушетки. — Пойдем, узнаем, что с Никитой, заберем Соню и домой.

У ресепшена нас снова вылавливает врач, на этот раз другой.

— Добрый вечер, меня зовут Садольский Валентин Вячеславович, я лечащий врач Мещерякова Никиты Владимировича. — контраст между тем, как начиналось предыдущее представление и нынешним перфомансом невероятен. — операция прошла успешно. Ваш родственник потерял много крови, но все уже позади.

— Его можно увидеть? — синхронно задают вопрос Соня и Лика.

— Нет. — мотает головой хирург. — Эту ночь он проведет в реанимации, в палату его переведут завтра утром.

Девочки услышали все, что могло их волновать, поэтому я без зазрения совести вложил Лисенку в ладонь ключи от машины и попросил:

— Идите подождите меня в машине, я сейчас подойду. — жена нахмурилась и упрямо осталась стоять на месте. Соня последовала ее примеру. Что за упрямство!

— Ты хочешь остаться здесь? — с нажимом спрашиваю Лику. — Я могу тебе это устроить. — спокойно продолжаю, поглаживая свою любимую строптивицу по пояснице.

— Не хочу. — недовольно шипит и уходит. Перевожу взгляд на продолжающую невозмутимо греть уши сестру и устало вздыхаю.

— Меня тебе шантажировать нечем. Что ты от нас скрываешь? — Соня скрещивает руки на груди, победоносно прожигая меня взглядом.

— Быстро в машину, я сказал! — гаркаю. Только это, к сожалению, и срабатывает. Сестра что-то раздраженно бурчит себе под нос и, сжав пальцы в кулаки, идет на выход.

— Правильно я понимаю, что это ножевое ранение? — обращаюсь к Валентину Вячеславовичу, терпеливо ожидающему, пока я угомоню девочек.

— Да. — кивает хирург.

— Полиция в курсе? Будет заведено дело?

— Правоохранительные органы оповещены. Когда Никита Владимирович придет в сознание, они возьмут у него показания, и от этого они уже будут отталкиваться. Больше пока я, увы, сказать ничего не могу.

— Спасибо. — задумчиво потираю лоб. — А, да, еще, — вспоминаю, когда уже успеваю повернуться к дверям, — нужно что-то привезти? Документы, деньги? — уточняю.

— Насколько я знаю, все необходимые документы были при нем. Деньги не нужны, мы государственная больница. Привезите стандартный набор вещей — одежда, гигиенические принадлежности, тапочки и тому подобное.

— Хорошо. Спасибо еще раз. — прощаюсь и наконец-то выхожу на улицу. Свежий воздух неплохо отрезвляет. Сажусь за руль и завожу мотор.

— Прекратите гипнотизировать меня. — прошу, выезжая с территории больницы. — Сонь, едешь к нам. — не спрашиваю, а констатирую факт.

— Нет, Леш, пожалуйста, — ноет девушка, — ты же знаешь, я не усну не у себя дома. Пожалуйста, я буду паинькой. — просит.

— Все, все. — капитулирую. — Не дави на уши.

Глава 22

POV Леша

Этот бесконечный день наконец-то подошел к концу. Сейчас дождусь Лику из душа и спать.

— Что у тебя болит? — поднимаюсь на локтях, когда вижу, как едва таскающий ноги Лисенок, морщась, садится на край кровати.

— Ничего. — мотает головой, расчесывая волосы. В тысячный раз мысленно вздохнув от ее упертости, пододвигаюсь к жене и ласково целую в обнаженное плечо.

— Лисенок, — урчу, — мы же договаривались, что ты мне всегда сразу рассказываешь о том, что тебя беспокоит. — аккуратно обхватываю живот девушки, приобщаясь к своему любимому тандему. Очень надеюсь, что наша дочь унаследует ее кристальный цвет глаз.

— Ноги. — сконфуженно выдыхает Лика.

— Ложись. — глажу напряженную спину. Наверное, мне так и не удастся понять, что на нее порой находит, когда она начинает меня стесняться. Массаж в последнее время — частый друг в нашей семье, и никогда до этого Лика не сопротивлялась.

— Я ноги не побрила. — признается в действительно «смертном грехе», пробивая меня на умиленную улыбку.

— Это так важно? — спрашиваю, но не даю Лике вставить и слова. Мало ли, что ей еще в голову взбредет. — Ложись, моя хорошая. — еще раз повторяю. Окончательно покрасневшая девушка послушно опускается на кровать и вытягивает ноги.

— Я боюсь, что ты меня больше не хочешь. Я стала некрасивой? — со всей серьезностью спрашивает, напряженно прикусывая щеку.

— С чего ты это взяла? — хмурюсь, выводя масляную дорожку по, черт возьми, гладким ногам. Что она там бреет — понять не могу, но спорить не стану. Себе дороже.

— Я потолстела. — хнычет. — И у нас больше месяца не было секса. — добавляет. Вздыхаю и провожу пальцами по отекшей ступне.

— Лисенок, — перехватываю ее печальный взгляд на своем торсе и заставляю посмотреть прямо в глаза, — сейчас твое тело другое, признаю, но это совершенно не значит, что ты стала некрасивой или нежеланной в моих глазах. — абсолютно честно отвечаю.

— Ты меня не бросишь? — кто-нибудь объяснит мне, откуда у нее вообще берутся такие мысли?!

— Я не знаю, что ты себе надумала, — склоняюсь к ее лицу и тягуче целую в губы, — но даже если ты сама захочешь от меня отделаться, я тебя не отпущу.

— Вместе? — тянется за новой порцией ласки.

— Вместе. — не отказываю ни себе, ни Лисенку и вновь припадаю к таким податливым губам. — А теперь, если позволишь, я бы продолжил массаж. — усмехаюсь, вновь возвращаясь к ее ногам.

— Как пожелаешь. — лукаво улыбается. Вот! Такой она мне нравится гораздо больше.

Утро врывается в мою жизнь, как тайфун: одним весьма точным ударом мне вмазывают по челюсти. Ничего не понимая спросонок, чуть не выкручиваю Лике руку в ответ. Поворачиваю голову в сторону не менее испуганной жены и ожидаю хоть какого-то объяснения.

— Мне приснилось, что ты зомби. — виновато поджимает губы, одновременно подключая взгляд немощного олененка. — Я нечаянно. — поясняет, заботливо проводя пальцами по моему травмированному лицу.

— Все в порядке. — невозмутимо заверяю.

Днем, заехав к Нику на квартиру и собрав вещи, мы захватили Соню и всей честной компанией направились в больницу. Со вчерашнего дня атмосфера значительно разрядилась: что Лика, что сестра уже больше предвкушают предстоящую встречу, чем переживают, что она не состоится.

Нам выдают бахилы, халаты, и вот, полностью упакованные, мы заходим в палату. Помятый, хмурый Мещеряков прохлаждается в полном одиночестве.

— Приветствую. — довольно гаркаю, салютуя новоиспеченному родственнику. Жив, чертяка, и славно.

А дальше, как в сопливом сериале: причитания, слезы, расцелованные щеки — в общем кто во что горазд. Никита заботливо обнимает девчонок, что никак не могут отлипнуть от него, и ехидно усмехается, с нескрываемым интересом наблюдая за моим замученным выражением лица.

Дабы сбить спесь с этого негодяя, незаметно киваю на сестру, а затем прозрачно намекаю, что в случае чего ему мало не покажется. Мещерякова моя выходка веселит ещё сильнее: видимо вспомнил, что сам наговорил мне, когда Лика сказала брату, что беременна.