Околозима (СИ) - Смолин Павел. Страница 47

— У него один фильм пока. Про бандитов. Сейчас второй снимает — по моему сценарию, — Похвастался малолетний ворюга.

— Это сколько у тебя фильмов получается? Четыре? — Удивился актер.

— Меньше чем за полгода, — Кивнул я, — Мы, — Имея ввиду Японию, — Умеем снимать быстро и относительно дешево, — Вздохнул, — Увы, общий уровень прискорбно низок. Вы же видели, как они играют? — Кивнул я на погасший телек.

— На уровне институтской самодеятельности, — Объективно оценил уровень актеров-аборигенов Юрий Мефодьевич, — Но «раскрыть» актера — одна из режиссерских задач.

— Это так, — Кивнул знаток кинематографа S-ранга, — Но школу-то никуда не денешь, — Развел руками, — Вот у Куросавы-сенсея считай одна и та же труппа почти во всех фильмах. Это же не просто так — просто выбрал лучших. Кроме того — кино в Японии, увы, вторично — лучшие кадры утекают в аниме-индустрию. Вы знали, что годовой доход студии Shochiku, которая нас курирует, меньше, чем у манга-издательства Shueisha? А ведь на Shochiku Куросава-сенсей и работает!

— Поэтому ты и решил привлечь иностранцев, — Кивнул он.

— В том числе! — Улыбнулся я, — Для европеоидов мы — на одно лицо, поэтому для мирового проката лучше снимать фильмы с белыми людьми.

— Но почему советские? Тебе же потом самому мороки с переозвучкой больше.

— Извините за цинизм, Юрий Мефодьевич, но где я еще столько актеров такого уровня и с таким количеством регалий, согласных сниматься за такие деньги найду?

Актеры, внимательно прислушивающиеся к разговору, зароптали.

— За наследие снимаемся, и из любви к искусству! — Гордо ответил за всех Юрий Мефодьевич, сверкнув глазами.

— Извините, травмирован капитализмом, — Покаялся я.

Актеры хохотнули.

— Но, тем не менее, в свободное от съемок время Люда поводит вас по магазинам, исключительно в знак японского гостеприимства и уважения! Опыт отправки посылок в СССР у нее уже есть, — Подмигнул женщине.

— Положитесь на меня! — Умилительно-анимешно ответила ояпонившаяся Людмила.

***

К дому — здоровенному двухэтажному особняку в викторианском стиле из красного кирпича (стилизованная территория, окруженная увитым плющом забором с каноничными кованными двустворчатыми железными воротами, прилагается) — подъехали к середине дня. Тут уже стоял ряд арендованных у студии «бытовок» для актерского состава, несколько киностудийных фургончиков, по территории бродили рабочие, устанавливая декорации. Другая бригада должна сейчас заниматься тем же внутри дома, хозяева которого встретили нас на крылечке.

Раскланялись, оставил автограф счастливому пацану лет тринадцати, перекинулся парой слов с его отцом — мужик выразил надежду, что после выхода фильма в прокат его дом сильно взлетит в цене. Посоветовал, чтобы не тянул с продажей дольше января, с многозначительным видом сославшись на источники в «Хонде», за что заслужил неодобрительный взгляд Рику-сана. Пофиг.

Родители пацана поблагодарили за попаданческий инсайд и погрузились в такси вместе с ребенком и парой чемоданов. В следующий раз мы увидимся по окончании съемок — когда нанятая фирма «вернет все в доме так, как было», и хозяева приедут принимать работу. Актеры тем временем в сопровождении Люды, переводчика и предоставленного «Shochiku» ассистента, разбирали «бытовки» — у каждого своя. Мы с управляющим отправились знакомиться со съемочной командой.

— Ватануке Рюноске! — Поклонился мне режиссер, мужик лет двадцати пяти, аккуратно причесанный и в костюме.

Он, как и прошлый проксирежиссер, откуда-то с телевидения, имеет нужное образование. Сосватан мне людьми из «Хонды» — он снимал им рекламу. Не мою, более стандартную. Основная же его работа — производство «телемыла». Рику-сан предлагал мне посмотреть снятые Ватануке-сенсеем серии, но мне было лень. «Хонда» же мне только добра желает.

— Кайто Киришима! — Представился кучерявый молодой человек лет двадцати трех в прямоугольных очках — он у нас начальник операторов.

Еще были осветитель, звукооператор, специалист по спецэффектам — их у нас не так много, но кто-то же должен окуривать локацию дымком из дым-машины, помогая природному туману? Пообщался и с бригадами декораторов — «дворовая» отчиталась о проделанной работе, указала где что, я кивнул, Рику-сан поставил на предложенную бригадиром бумажку личную печать, и рабочие отдали — в ближайшие дни они нам больше не понадобятся, в отличие от бригады оставшейся — дом придется изрядно менять в процесс съемок.

Вся эта суета заняла добрые полчаса, в течение которых на заднем фоне из своих «бытовок» появились Тильда Суинтон и Николь Кидман, которые начали знакомиться со своими советскими коллегами. Рику-сан же, «сдав» меня на руки другим взрослым, решил откланяться и свалил на вызванном такси. Грустно посмотрев на актеров — хочу туда! — в компании режиссера и оператора отправились смотреть дом. Двое последних контролировали процесс и до моего появления, согласно раскадровкам и заранее отснятым фотографиям, поэтому все было в порядке. «Домашний» бригадир покивал и тоже откланялся.

Теперь — вот эта куча коробок в длинном коридоре второго этажа. Это — моё! Запряг мужиков помогать, и выбрал себе комнату — большое окно выходит на расположенную за домом рощицу, есть подходящего размера стол, двуспальная кровать и шкаф. Сложили коробки и пошли вниз, встретив во дворе подъезжающий к дому фургон из ресторана — время коллективного приема пищи актерами и «главнюками» съемочной бригады — ради сплачивания и акклиматизации. Ну и просто прикольно, чего уж тут.

Пока «пищевики» накрывали огромный стол в не менее огромной столовой, пошел знакомиться с англичанкой и австралийкой.

— Извините, что так долго не мог до вас дойти! — Поклон, — Спасибо, что согласились сняться в моем фильме! — Поклон.

Тильдочка-лапочка, в джинсиках и розовой вязаной кофточке, улыбнулась, явив свои аристократично-английские (это когда не очень) зубки:

— Спасибо, что пригласил! Мне нравится сниматься в малобюджетном кино. А тут еще и режиссер такой любопытный! — Прищурилась на меня.

— Твое приглашение стало для меня приятной неожиданностью! — Улыбнулась няша-Николь, одетая в свой костюм немой горничной.

— Вам нужно добавить белый чепчик! — Выкатил я рацпредложение. Где-то я ее видел в таком, было просто супер-мило.

— Уже есть! — Улыбнулась она, достала из пришитого к «робе» кармашка озвученный предмет и повязала, — Художник по костюмам подумал о том же, о чем и ты! — Пояснила она.

А не слишком ли много вокруг стало кандидаток на поиграть в «хочешь Оскар?». И о чем это раздумывает «дед из «Ворониных»», так выразительно глядя на свою «киножену» Тильду?

Застолье получилось забавным — японо-русско-англоязычным, за столом хватало так или иначе знающих кусочки того, другого и третьего — в частности, Тильда знала несколько русских фраз, пояснив, что недавно играла Моцарта в театральной постановке по «Моцарту и Сальери» Пушкина, вызвав среди русскоязычных некоторый ажиотаж.

Кидман вела себя скромно, несмотря на очень неплохо идущую карьеру — она уже стала любимицей Австралии, и, в некоторой степени — мировой знаменитостью благодаря сериалу «Бангкок Хилтон». Атмосфера за столом — добродушно-уважительная, никаких конфликтов, немножко сакэ, много актерских баек. Сам не заметил, как на улице стемнело, а фургончик из ресторана сделал еще рейс. В какой-то момент Бориса Владимировича перестал смущать языковой барьер, он подсел к своей «киножене» поближе и начал ухаживать, что она приняла весьма благосклонно. Отлично, появляется эта ихняя «химия».

В какой-то момент скучные япошки в виде режиссера, оператора, осветителя и художника по костюмам поднялись, откланялись, и напомнили, что автобус в гостиницу отходит через десять минут.

— Как хозяйка этого дома, — Хихикнула пьяненькая Суинтон, — Я останусь здесь! Найдется свободная комната? — Посмотрела она на главного (меня).

— Полно! — Честно ответил я, радуясь такому энтузиазму.