Полог предубеждения (СИ) - Державина Кира. Страница 10
— Спасибо, — облегчённо выдавила она, после чего наконец стала нормально есть.
А то я боялась, что у девушки проблемы с аппетитом. Под её огромными вещами скрывалась тонкая астеническая фигура. Такая хрупкая и пугливая — как можно на неё агрессивно реагировать? Мне трудно понять.
— Так это ты землянка? — пробасил подошедший невысокий парень, сложивший сразу руки на груди, словно демонстрируя своё превосходство и нависая над сидящей мной.
— Как-то невежливо, — покачала я головой, не переставая вылавливать ложкой остатки своего лёгкого овощного супчика, необычный вкус которого пришёлся мне очень по нраву.
То ли специи какие-то особые, то ли в этом мире совсем другие овощи. А что более вероятно — сочетание обеих причин, ведь растительность между корпусами тоже отличалась от земной, хоть и незначительно.
— Я задал вопрос, — выпятил вперёд грудь крупного размера парень, пока пытался надавить на меня своим мнимым авторитетом и превосходством ещё сильнее.
— А я на него ответила, — подняла бровь я, наконец удостаивая недоумённым взглядом наглого парня.
Фая, как обычно, испугалась. Она застыла, как зайчик, попавший в западню перед волком. Я же в этом адепте никакого хищника не видела — только зарвавшегося в иллюзиях о своей исключительности по поводу рождения в определённом месте человека. Я уверена, что люди, рождённые на Земле и в Ан Домхайн, ничем друг от друга не отличаются — вид адептов никак, кроме как одеждой, не выбивался от привычной мне внешности.
— Ты нарываешься, первокурсница, — зарычал он.
Что ж, кажется конфликт может затянуться. Несмотря на это, выскочке победить в словесной заварушке я не позволю. Пускай Фая смотрит, как нужно общаться с идиотами. Ни у кого не должно возникнуть мыслей, якобы нас можно безнаказанно оскорблять, пугать или над нами смеяться.
Парень попытался уйти под одобрительные взгляды оказавшихся неподалёку адептов, думая, что победил.
— Кто бы говорил, многокурсник, — передразнила я, запоздало ощущая проснувшуюся злость от нетактичного вторжения в личное пространство.
— Что? — тут же угрожающе развернулся парень, который, видимо, всё-таки мои слова услышал.
— Хорошего дня, — отмахнулась я от него, решая не повторять сказанное не из-за страха, а из-за банального нежелания разводить скандал.
Вряд ли ректору понравится то, что я с первого дня пребывания в академии попадаю в конфликты, а инициаторов и виновников вряд ли искать будут, раз земляне здесь — второй сорт. Уверена, виноватой останусь я.
— Зачем ты так? — спросила внезапно ожившая Фая, оборачиваясь проверить, ушёл ли бугай.
— Как? Я не привыкла давать себя в обиду. Расслабишься — и ноги начнут вытирать, — всё ещё пылко бросила я, желая плюнуть в след парню.
— Я… — запнулась девушка, в очередной раз становясь более закрытой. Это прослеживалось во всей её позе, вновь становящейся очень напряжённой, будто пытающейся уменьшиться, чтобы никто не мог заметить.
Я нервно прикрыла рот руками, осознавая, что только что сказала.
— Прости, пожалуйста. У тебя всё совсем иначе, — соврала я в попытках скрыть своё отношение к слабости, которую та проявляла.
Я её не осуждала, но считала, что попытка убежать и спрятаться от проблем — проявление себя в качестве жертвы, что только ухудшает любую подобную ситуацию, вынуждая ещё активнее такую жертву сживать со свету и оскорблять.
— Да нет, ты права, — вздохнула она, собирая пустую посуду на поднос и унося её на мойку.
Она ушла одна. Обиделась, наверное. Возможно, я и выразилась слишком жёстко, но Фая должна хотя бы захотеть справиться с ситуацией, куда оказалась затянута по воле судьбы.
Сдавать свою посуду мне пришлось одной, как и вспоминать, куда вообще идти. Пока разбиралась, с какой стороны мы пришли и где наше общежитие, раздался такой же звук, как при пробуждении адептов утром — звон, исходящий из неоткуда и отовсюду одновременно. Он не оставлял шанса остаться неуслышанным. Но это был не просто звонок, как я подумала, оповещающий о первой паре во время учебных будней. За звоном последовало такой же вездесущий громкий голос: «Объявляется собрание! Всем адептам первого курса явиться в актовый зал через десять минут».
Я взвыла, понимая, что придётся искать не просто место, путь куда я подзабыла, а вообще-то, чего я ни разу ещё не видела. Смекнула вовремя, до того, как погрязла в панике, посмотреть на направление стекающейся толпы адептов. А они двигались в сторону главного корпуса, где я была у ректора и куда перенеслась с Земли. Из-за насыщенности всего со мной происходящего казалось, что это было не вчера, а не меньше пары недель назад.
Я последовала за всеми адептами, входя в зал, где не было ни одного кресла, ни одной лавочки или стула. Освещение было более ярким, чем в коридорах, и сходилось в центр, где расположился постамент в форме круга, возвышающийся над окружившими его людьми, а на нём — ректор, с которым я имела честь увидеться ещё вчера. Не захотела становиться к нему слишком близко, от него веяло холодом ещё сильнее, чем от Делмора.
Через несколько минут, когда помещение наводнилось огромной толпой, которая перестала пополняться, дверь закрыли. А ректор взял слово, усиливая магически свой голос так, чтобы все услышали.
— Дорогие адепты, юные первокурсники, поступившие на обучение в Кавирскую академию общего профиля, принимающую и обучающую магов с любым набором составляющих магии в крови. Я поздравляю вас со скорым началом учебного года, что позволит ступить на путь развития магических сил, даст возможность получить большое будущее и найти перспективную работу. Среди наших выпускников множество успешных государственных деятелей, учёных-созидателей, создающих и успешно применяющих новые методы ускорения роста и стимуляции хорошего урожая, целителей, воинов и множества других специализаций. Вам скоро выдадут расписания и дадут списки необходимых учебников, а пока — готовьтесь к процедуре распечатывания магии, которую вы, несомненно, уже давно ждёте. Магическая нестабильность ещё никому радости не приносила, — проскрипел неприятно Вилантис, пытаясь выжать максимум силы из голоса, которой там уже давно не было. Ну, или её не было никогда.
От количества людей вокруг было как-то неуютно. Неприятные ощущения только усиливались слабым освещением, призванным обратить всеобщее внимание на постамент, единственно яркий в царстве полумрака. Да ему с такими магическими трюками всё это было и не нужно, но кого это волновало?
Когда я уже развернулась, чтобы уйти и найти Фаю, попросить прощения за резкость, Вилантис решил такой простой мою жизнь не оставлять. Мужчина быстро сменил тему, словно невзначай вспоминая об ещё одной детали.
— Ах да, забыл, — устремляя взгляд прямо на меня, заявил ректор. И как только заметил меня в этой толпе? — У нас новая адептка с Земли — Анна Рунова. Прошу вас, поднимитесь сюда.
Меня прошиб холодный пот от осознания того, что теперь все узнают, что я землянка. Не только по имени, но ещё и по внешности. А с таким узнаваемым нарядом, которого ни у кого больше нет, не придётся даже лицо запоминать. Я точно стану всеобщей и главной темой для обсуждения, насмешек и осуждения, потому что реакция тех двух адепток из первой комнаты в общежитии совершенно не обнадёживала.
Борясь с огромным нежеланием исполнять просьбу Вилантиса, я медленно и понуро направилась к ступенькам, позволяющим подняться на постамент. Мне не пришлось расчищать себе путь среди толпы — адепты и сами были рады отодвинутся от меня подальше. Ещё бы — землянка.
Ещё и порожки какие-то высокие были, заставляя с большим усилием поднимать ноги слишком высоко. Ещё выдохнуться тут при всех не хватало.
Я намеренно старалась смотреть строго прямо перед собой, чтобы не напиться презрением до того, как выйду на общественное обозрение. Нужно же сохранить лицо, чтобы не стимулировать народ меня унижать пуще прежнего.
— Что ж так долго, — пробурчал ректор, подавая мне руку и не усиливая магически голос, чтобы услышала только я.